Запретные наслаждения - Смолл Бертрис (читать книги полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
– Придется, – с улыбкой возразила она, – но ты можешь присоединиться ко мне.
Когда они оказались в ванне, наполненной мыльными пузырьками, он стал энергично тереть ей спину большой губкой. Потом они лежали в воде, и он, сжимая ее груди, бормотал на ухо непристойные предложения и целовал шею, отчего-то пахнувшую сиренью. Девлин подозрительно принюхался. От него тоже пахло сиренью!
Майкл рассмеялся.
– Ты надушила воду?
– Средство для ванн всегда чем-то надушено, – сухо сообщила она и неожиданно ощутила, что сидит на чем-то твердом.
Глубоко вздохнув, Эмили повернулась лицом к нему. Ее руки скользнули по его гладкой груди и легли на широкие плечи.
– Мне нравится, когда ты благоухаешь, как цветок, – объявила она, целуя его.
– Правда? – тихо спросил он, сжав ладонями ее талию.
– Это прибавляет тебе обаяния, – пробормотала она и тут же вскрикнула: – О да, Мик! Да!
Он поднял ее, насадил на свою плоть и подался вперед, прижав ее к краю большой овальной ванны. Она сцепила ноги на его талии.
Он входил в нее медленно, нарочито лениво, пока ее глаза не закрылись. Она стонала от наслаждения, впиваясь ногтями в его спину. И когда первые волны разрядки накрыли Эмили, Мик отстранился.
– Хочу, чтобы осталось что-то для постели, – объяснил он в ответ на ее недоуменный взгляд.
Они встали, вытирая друг друга толстыми полотенцами. Его плоть по-прежнему гордо стояла, чуть покачиваясь, и Эмили едва не ослабела от предвкушения: так сильно хотела вновь почувствовать его в себе. Что это с ней творится? Неужели она превращается в одну из тех нимфоманок, которых вечно рекламирует скандальная хроника?
Мик не спросил, хочет ли она идти в его комнату. Просто подвел ее к своей кровати, и они легли.
Он поцеловал ее, и Эмили, счастливо вздохнув, ответила поцелуем. Она наслаждалась каждым прикосновением его губ. Его язык, поддразнивая, обводил ее губы, прежде чем скользнуть в рот. Их языки затеяли шутливую игру, а ее руки ласкали его стройное упругое тело. Его пальцы скользнули по ее груди, и вскоре язык уже лизал ее соски, время от времени окунаясь в ложбинку между грудями. Его темная голова легла на нежный холмик. Она тихо ахнула, когда он стал сосать ее сосок. Сильная рука стала играть с рыжеватыми завитками. Пальцы уверенно проникли внутрь и нашли узелок плоти, уже набухший от возбуждения. Он ласкал ее, пока она не стала извиваться, истекая влагой. Только тогда он мощно вонзился в нее.
– О Боже, да! О, как хорошо! – бесстыдно закричала Эмили.
– Взгляни на меня, – велел он. – Открой глаза и взгляни на меня, ангелочек. Я хочу видеть твои глаза, когда ты кончишь.
– Не могу, – шепнула она.
– Можешь! – жестко приказал он. – Хочу, чтобы и ты видела мои глаза, когда я кончу. Чтобы поняла, что делаешь со мной. Любая женщина может заставить мужчину возбудиться. Но только с одной он находит рай. А теперь, ангелочек, открой для меня свои большие синие глаза.
Смотреть на него, пока он пронзает ее насквозь своей плотью? Ей это даже в голову не приходило! Она просто плыла по волнам страсти, уносимая вдаль… Неужели может быть еще лучше?
Эмили с трудом подняла веки и взглянула ему в глаза. Он продолжал двигаться, все увеличивая силу проникновения. К ее удивлению, ощущения стали еще острее. Да это просто невероятно! Она еще лучше чувствовала его длину и толщину. И терялась в глубинах зеленого взгляда.
Эмили изумленно охнула и попыталась выплыть, прийти в себя, но безуспешно. Потому что видела в его глазах то, что он не мог сказать ей вслух, и от этого сердце переполнялось счастьем. Видел ли он то же самое в ее глазах? Наверное… да и как он мог не видеть?
Но тут страсть, угрожавшая захлестнуть ее, прорвала плотину. Продолжая смотреть ему в глаза, она извивалась в сладостных судорогах, пока едва не потеряла сознание от наслаждения, которое они дарили друг другу, и того, что видела в его взгляде.
Когда все было кончено, они продолжали молча сжимать друг друга в объятиях. Слов не было, а тех немногих, что просились на уста, они произнести не могли. Трех слов, которые Эмили Шански и Майкл Девлин хотели бы услышать. «Я люблю тебя».
Потом они уснули.
Перед рассветом он принес им чай, а с первыми лучами солнца поцеловал ее в губы и ушел. Чуть позже Эмили услышала рев мотора, постепенно стихший, когда машина свернула на Колониел-авеню. Тогда Эмили снова заснула. Разбудил ее телефонный звонок.
– Начало десятого, ангелочек, – напомнил Мик. – У тебя полно работы. Вставай. Я очень скучаю.
– Девлин! Ты будишь меня второй раз за утро!
– Первый раз мне понравился больше, – вздохнул он. – У меня очень тяжелый день, поэтому позвоню, когда вернусь домой.
– Вряд ли ты собираешься сегодня вернуться в Эгрет-Пойнт? – расстроилась она.
– Очень хотелось бы, но не могу. В четверг и пятницу у меня с утра важные встречи, а в среду – завтрак с оптовыми покупателями. Увидимся в пятницу вечером, ангелочек. А теперь поднимай с постели свою прелестную попку и начинай творить.
– Ладно-ладно, – уныло согласилась она. – Господи, вот не думала, что мой редактор – настоящий надсмотрщик над рабами! Или такой классный любовник.
Майкл разразился смехом.
– Немедленно за работу! – скомандовал он и повесил трубку.
Эмили с улыбкой выбралась из постели, погладив перед этим небольшую вмятину в подушке, на которой лежала его голова.
Потом, одевшись, она крикнула Эсси:
– Я встала! Завтрак, пожалуйста.
– Наверху или внизу? – откликнулась Эсси.
– Наверху, – решила Эмили и поднялась в кабинет. Осталось всего две главы! Она съела яичницу с сыром, приготовленную Эсси, и выпила утренний сок, после чего приступила к работе. Последние две главы едва не стоили Кэролайн Траэрн жизни. Но герцог, ее муж, не только спасет жену, но и поможет отомстить людям, убившим ее мать, чтобы положить конец трагедии, омрачившей жизнь отважной женщины. Чтобы герцог и его строптивая герцогиня смогли жить долго, спокойно и счастливо. Но над последними главами придется немало потрудиться. И в заключение необходимо вставить бурную любовную сцену, в которой Джастин и Каро признаются друг другу в любви.
Ах, если бы в жизни все было так же просто!
Страсть, которой она и Девлин предавались прошлой ночью, отличалась от всего, что они испытывали раньше. Она это знала. И видимо, он тоже. С того момента как он встретил ее в аэропорту Кеннеди, между ними возникла новая близость. Они могли молчать вместе. Собирать на стол. Ужинать перед огнем, а потом смотреть старое кино. Пока она ставила посуду в машину, он, как мальчишка, соскребал последние крошки яблочного пудинга со стеклянного подноса и с плутоватой улыбкой набивал рот. А потом в постели он так нежно овладел ею. Она чувствовала себя драгоценным сокровищем, лелеемым и обожаемым. Но все же он ни разу не произнес слова «любовь». И это единственное, что портило общую картину.
Девлин вернулся в ближайший уик-энд и как раз успел к празднику урожая, который устраивался в поле, неподалеку от городка. Они вместе гуляли среди лотков. Эмили купила ему вязаный шарф, а Мик выбрал для нее птичий домик. Они ели кукурузу, пили сидр, и Мик обнаружил, что Эмили обожает розовую сахарную вату.
Он долго наблюдал, как она сидит за ломберным столиком, под полосатым тентом, и подписывает книги. Они так много времени проводили вдвоем, что он до сих пор не понимал, как Эмили добра и терпелива с окружающими. Создавалось впечатление, что она знакома со всеми местными жителями.
Какая-то женщина, явно нездешняя, долго следила за Эмили, прежде чем подойти к столу. Надела очки и прочла табличку, гласившую: «Известная писательница Эмили Шанн подпишет вам свою книгу. Вся прибыль от продаж идет на нужды больницы Эгрет-Пойнт». Женщина подняла книгу, повертела в руках, пробежала глазами аннотацию.
– Вы это написали? – спросила она.
– Совершенно верно.
– Я не читаю подобного рода книги, – заметила женщина, возвращая томик на место. – И все это тоже писали вы?
