Запретная страсть - Маккол Дина (читать книги регистрация txt) 📗
— Это точно, — усмехнулся Джексон. — Но я чертовски давно не занимался любовью. Если свалюсь с кровати, ты просто спустись ко мне и продолжим на полу, хорошо?
Ребекка залилась краской, а потом улыбнулась.
— Джексон, дорогой, ну что ты говоришь. Фи! — пропищала она, словно застенчивая красотка добрых старых времен.
Но когда они вошли в дом, всю их игривость как рукой сняло. Казалось, тишина внушала им благоговение перед тем, что должно было произойти.
Ребекка щелкнула замком и затаила дыхание, когда руки Джексона стали медленно расстегивать ее блузку.
Они отправились в спальню, шлепая босыми ногами по полу.
Раздался хриплый томительный стон — их губы соприкоснулись.
Тихо прошелестела ткань — они сбросили с себя одежду.
Еще один поцелуй… на сей раз более страстный, поэтому прервать его оказалось куда труднее.
Заскрипели пружины кровати, послышался легкий, нежный вздох — и Ребекка снова потеряла всякое представление о времени и пространстве.
Все исчезло, остались только мужчина… женщина… и любовь.
Глава 14
Он долго гладил ее, словно хотел навеки запечатлеть в памяти каждый изгиб тела, а глаза вбирали в себя совершенную красоту линий и шелковистую матовость кожи Ребекки. Ее ресницы трепетали, она прерывисто дышала и тихо постанывала в ответ на эти исступленные ласки. Джексон с трудом сдерживал яростное желание овладеть ею немедленно, сейчас же. Он знал, что Ребекка позволит ему все. Но нельзя только брать, сначала нужно отдать ей себя, свою любовь. Склонив голову, Джексон взял в рот ее затвердевший сосок, поиграл с ним языком и слегка куснул нежную кожу, словно пробуя ее на вкус.
Тело Ребекки выгнулось дугой; вцепившись пальцами в его волосы, она притягивала Джексона все ближе, призывая продолжить это волшебство.
Он медленно вдохнул воздух, пытаясь контролировать себя, и стал целовать ее шею.
— Значит, тебе нравится, да, девочка моя? — раздался глухой страстный шепот.
— Да.
— А чего еще тебе хочется? — тихо спросил Джексон, привстал, опершись на локоть, и провел кончиком пальца по ее губам.
Ребекка утонула в этих горящих синих глазах, глубоких, как озера. Ласки Джексона — и он сам — словно околдовали ее. А когда его рука скользнула по ее плоскому животу и остановилась возле темного треугольника волос, тело Ребекки содрогнулось от желания.
— Я хочу тебя, только тебя.
Его глаза вспыхнули. Потянувшись, он начали искать что-то в тумбочке. Занавески на окнах были задернуты, и в комнате уже сгущались тени. Но Ребекка заметила блестящий пакетик из фольги в руках Джексона… он соблюдал все меры предосторожности… ради себя и ради нее. Это проявление предусмотрительности тронуло Ребекку. Да, Джексон способен позаботиться о ней в любой ситуации.
А потом все вокруг поплыло и закружилось. Ласки Джексона стали настойчивее, и Ребекка уступала этому бурному натиску. Она уже не чувствовала ни стыда, ни неловкости и ни в чем не могла отказать своему возлюбленному. Его рука скользнула между ее ног и дальше, углубляясь в нежную плоть. Ребекке показалось, что ее привычный мир разлетелся вдребезги: все границы были перейдены, но ей хотелось большего.
Джексон так много лет провел в «Анголе», где были лишь воспоминания о женщинах, что не мог рассчитывать на долгую любовную игру. Потный и дрожащий от нетерпения, он стиснул зубы и задержал дыхание.
— О Господи, прости меня, милая. Я больше не могу… Слишком долго я ждал… слишком долго.
Ребекка не успела заметить, как он оказался наверху, но остро почувствовала момент, когда их тела слились в одно целое.
А дальше все было старо, как мир, но только не для Ребекки и Джексона. Наслаждение захлестывало их все сильнее, ритмичные движения увлекали все дальше — к последней грани. И когда напряжение стало невыносимым, Ребекка вдруг ощутила, как где-то внутри взорвался огненный шар, и тепло растеклось по всему ее телу.
«Еще мгновение… нет, это конец!» — лихорадочно подумал Джексон и тут же растворился в сияющей пустоте, смутно чувствуя, как страсть выливается из него мощным потоком.
Их тела бились в судорогах экстаза, из груди вырывалось прерывистое хриплое дыхание. Потом Джексон перевернулся на бок, увлекая за собой Ребекку, и они долго и нежно смотрели друг другу в глаза, не стыдясь того, что сделали во имя любви, и понимая, что возврата к прежнему не будет. Ими владело не сиюминутное вожделение.
— Боже милосердный! — прошептал Джексон, сжав в руках голову Ребекки. — Как же я смогу оставить тебя?
Ребекка, погруженная в сладостные воспоминания, испуганно привстала, опершись на локоть. Растрепавшиеся кудри обвивались вокруг ее шеи и падали на глаза. Она сердито взглянула на Джексона, негодуя, что он осмелился испортить эти прекрасные минуты.
— Будь ты проклят! — тихо сказала она. — Неужели даже теперь ты хочешь оттолкнуть меня?
В глазах Ребекки, только что сиявших от радости, блеснули слезы отчаяния. Джексон застонал и снова обнял ее.
— Я не отталкиваю тебя, детка. Я просто говорю правду.
Плечи Ребекки сотрясались от горьких рыданий, слезы лились на грудь Джексона, который предпочел бы сейчас умереть, лишь бы облегчить ей эту боль.
— Не понимаю, — всхлипывала Ребекка, прижимаясь к нему покрепче.
А он думал о своем прошлом, о той давней безобразной истории, которая разделяла их с Ребеккой, словно пропасть. И гневался на судьбу, не пожелавшую уберечь их от встречи.
— Я знаю, — негромко промолвил он.
— Тогда помоги… помоги мне понять, — сказала Ребекка, отпрянула от него и, не стыдясь своей наготы, соскочила с кровати. — Объясни, почему можно заниматься со мной любовью, но нельзя любить меня?! — молила она дрожащим голосом, а по ее щекам ручьем текли слезы.
Джексон был потрясен. Ребекка совершенно неправильно истолковала его слова.
— Я сейчас вернусь, — пробормотал Джексон, вылезая из постели, и направился в ванную, примыкавшую к спальне.
Но едва он начал мыть руки, в дверь ворвалась Ребекка, сгоравшая от нетерпения.
— Я не люблю ждать! — заявила она, вздернув подбородок с таким видом, словно готовилась принять последний удар, каким бы болезненным он ни оказался.
— Пойми, я пятнадцать лет провел в тюрьме, и люди всегда будут помнить об этом.
Джексон отвернулся, чтобы вытереть руки. Ребекка пошатнулась и в поисках опоры ухватилась за дверь. Ею овладела паника. Как убедить Джексона в том, что их любовь выдержит все испытания?
— Если ты намекаешь на моего отца и ваши сложные отношения, то я могу…
— Твой отец? И ты полагаешь, что он один осудит тебя? — Джексон потянул ее к себе и развернул лицом к зеркалу. Пусть посмотрит на себя… и на него. — Взгляни, Ребекка! Кого ты видишь?
Прислонившись спиной к широкой груди Джексона, она уставилась на свое отражение. Ее подбородок дрожал, но голос звучал твердо:
— Я вижу лицо человека, которого люблю.
«А я говорю все это потому, что люблю тебя еще больше», — подумал Джексон.
От слов Ребекки у него мучительно заныло сердце, но Джексон знал, что нельзя поддаваться слабости. Сейчас — нельзя. Ведь речь шла вовсе не о том, сколько продлится их любовь. И, скривив губы, он обрушил на Ребекку горькую, неумолимую правду:
— Да, дорогая, это, конечно, очень благородно с твоей стороны. Но что ты скажешь, когда поползут сплетни? Когда дела в оранжерее пойдут все хуже? И друзья перестанут звонить, а соседи будут отворачиваться, встречаясь с тобой?
— Этого не произойдет, — буркнула Ребекка, кляня Джексона за то, что он вздумал пугать ее.
— Черта с два не произойдет, — шепнул он. — Эта любовь сломает вам жизнь, леди.
Ребекка круто повернулась, положила руки ему на грудь и прижалась всем телом, чувствуя, как напряглась его плоть, охваченная желанием.
— Я знаю выход, — тихо произнесла она и провела пальцами по низу его живота.
Через несколько секунд Джексон потерял контроль над собой, и Ребекка вкусила сладость новой победы.
