Большие люди (СИ) - Волкова Дарья (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Какое такое другое?
— Ты действительно… хочешь жениться… на мне?
— Людмила Михайловна… — он преувеличенно громко, демонстративно вздыхает. — А не вы ли со мной намедни в ЗАГСе были, заявление подавали? Или это я с кем-то другим там был? Запамятовал…
— Перестань! — он получает шутливый тычок в бок. — Я серьезно. Ты же раньше никогда до этого…
— И что теперь — крест на мне ставить?
— Гриша!
— Ладно, я понял, о чем ты, — он обнимает ее крепче. Какое-то время молчит, видимо, собираясь с мыслями. — Я сначала работал очень много, Люсь. Вот, правда… Пахал так, что не до женитьбы было. Знаешь, я так уставал, что у меня даже иногда по несколько месяцев не бывало… женщины. Не до них было, — тут он хмыкнул, как ей показалось, смущенно. — В общем, пока сам на ноги встал, пока Гошку поднял… Мать умерла потом. А когда у нас дело пошло… когда деньги появились… Вот говорят — жить для себя. И мне захотелось пожить для себя. Мы всегда с мамой жили скромно, детство и юность у меня были… спартанские. А тут возможности появились. Машины менял каждый год, если не чаще, квадрик купил, снегоход. Игрушки для больших мальчишек, — усмехается. — Поездил немного, места интересные посмотрел, какие хотел. Ну, так, у нас больше, но и за границей тоже. И как-то вот даже мыслей не возникало — про жену, детей. Да еще Лариса… — тут он осекся, почувствовав, как напряглась Люся под его руками. — Ладно, про нее не буду. А потом с Гошкой беда случилась и… и следом я встретил тебя.
— И?
— И… вот.
— Гриша!
— И влюбился, — капитулирует он со вздохом. — Первый раз в жизни, наверное. Если по-настоящему… Довольна?
— Очень, — трется носом о его щеку.
— Тогда спи, — усмехается. — Спокойной ночи… любимая.
Она словно ждала этих слов, и спустя минуту шею ему греет ее теплое мерное дыхание. Люся заснула. Впрочем, он тоже почти тут же засыпает.
Она сладостно привыкает к тому, что живет с мужчиной. Все вновь, все непривычно. И очень ей нравится. Ей даже нравится гладить его рубашки. Наверное, потом она привыкнет, и это станет просто обычной домашней работой. А сейчас нравится — и все тут!
А еще, может быть, это выглядит со стороны смешно, но она иногда в ванной комнате снимает колпачок с его пены для бритья и подносит к лицу. Это его запах, который ей теперь так знаком. И этот запах ей нравится до головокружения.
А еще ей нравится смотреть на него спящего, особенно по утрам. Она иногда просыпается до звонка будильника и смотрит. Говорят, тот, кто любит жену, бреется с вечера, а кто любит начальника — с утра. Вряд ли кто-то может сказать про Григория Свидерского, что тот любит начальника, тем более, что начальника у Григория Сергеевича нет. А если бы спросили самого господина Свидерского, то он бы сказал, что никого не любит так, как свою Людмилу. Но бриться по утрам — это многолетняя привычка, которой он не изменяет. И теперь, в тусклом предрассветном сумраке, отчетливо видно пробивающуюся темную щетину. Люся легко проводит по щеке, хотя точно знает, какая она на ощупь. И каждая тонкая ниточка морщин возле глаз ей тоже знакома. Взгляд ее опускается вниз. Широченные плечи и грудь с темными волосами. Она уже привыкла к его телу, но все равно не может не любоваться. Тем, какой он большой и такой… настоящий. Рядом с ним Люся чувствует себя женщиной — хрупкой и имеющей право на слабость. Только рядом с ним она такая. Потому что он — ее любимый, единственный, самый-самый.
— Люся, не смей идти у него на поводу! — негодует Георгий.
— Гош, — Люся смущенно улыбается. — Да я тоже не особенно хочу. Это наше общее решение.
— Чушь! — Георгий безапелляционен. — У каждой женщины в жизни должны быть белое платье, фата, букет, лимузин и что там еще положено!
— Слышу прямо слова эксперта, — вмешивается в дискуссию Гриша.
— А ты вообще молчи! Раз в жизни женишься, мог бы как надо все сделать.
— Гошенька, — Люся пытается урезонить брата будущего мужа. — Ну, зачем нам все это? Честное слово, не хочу — ни платье белое, ни лимузин. Я, наверное, — она усмехается, — вышла из этого возраста.
— Жениться никогда не рано и никому не поздно, — парирует Гоша киноклассикой. — Ну, должна же у вас остаться память какая-то об этом событии? Или что — приехали, расписались и домой — пельменями обедать? А медовый месяц? А свадебное путешествие?
— Жорка, ну ты же прекрасно знаешь, что я сейчас не могу никуда ехать, — на помощь жене приходит Григорий. — Вот летом мы обязательно… если получится.
— Я так и знал, что это твои гнилые инициативы, и ты Люсю сбиваешь с пути истинного! Я буду жаловаться!
— Прокурору? — усмехается Гриша.
— Фаине Семеновне! И Антонине Вячеславовне!
— А они, между прочим, с нами согласны, — смеется Люся.
— Боже мой… — Георгий демонстративно закатывает глаза. — Ни на кого надежды нет! Когда регистрация?
— Через две недели, в субботу. В девять утра.
— Только ты, Свидерский, можешь жениться, когда все нормальные люди спят! Так, ресторан я закажу часов на пять вечера. Вы двое, я, Фаина Семеновна, Антонина Вячеславовна. Лютик, пара симпатичных подружек невесты будет?
Григорий громко раскатисто хохочет. А после, отсмеявшись:
— А я-то думал, из-за чего весь этот сыр-бор со свадьбой…
Невеста была невозможно хороша в жемчужно-сером кружевном платье на шанжановом чехле. Просто убранная назад парой красивых заколок копна волос, перламутровый браслет на запястье и туфельки с серыми атласными ленточками на щиколотках. Жених был сверх обыкновения молчалив, но выглядел чрезвычайно внушительно в классическом черном костюме с белоснежной рубашкой и белой же атласной бабочкой. Общее впечатление портила только пара порезов на свежевыбритых щеках и легкая испарина на лбу. А еще пальцы у Григория отчего-то дрожали так, что Люсе пришлось ему помогать надеть ей кольцо на палец. И расслабился он уже совсем после, когда они с молодой женой вышли, наконец, в холл ЗАГСа, и он залпом выпил бокал холодного шампанского. Вот тогда его, наконец-то, отпустило. А уж когда они оказались на улице и подошли к машине, то тут Гриша просто согнулся пополам от хохота. Потом спохватился — не обиделась ли Люся. Людмила рядом с его братом чуть ли не плачет от смеха. Перед ними его «Тундра», на которой рядом с Шреком пририсована принцесса Фиона в свадебном платье. А рядом с машиной стоят, сияя, как две галогеновых фары, Палыч с Леонидом.
Гошка уболтал, ухохотал и утанцевал всех четырех дам. Вальсировал с Антониной Вячеславовной, ходил курить на улицу с Викой, откуда приводил свою даму, способную только стонать от смеха. Жаловался Маргарите на комплексы, сформированные под влиянием старшего брата, а от Фаины Семеновны дождался-таки ласкового определения «ирод», но даже ее сумел вытащить из-за стола на медленный танец. Лишь к новобрачной Гошу не подпустили, и Люсе было позволено танцевать только с мужем. Впрочем, абсолютно никого это не расстроило. В общем, удалась свадьба.
— Гриш, помоги замок расстегнуть, — она поднимает тяжелую копну волос от шеи.
Плавно расходится «молния», Григорий двигает ткань вперед, и платье сползает вниз, чуть задержавшись об эффектные округлости, затянутые кремовым атласом и кружевом. Люся оборачивается к нему лицом, отпустив на волю волосы.
— Ого… почему я не видел этого на тебе раньше?
— Потому что на это позволено смотреть только законному супругу.
— Знаешь, — проводя пальцем там, где заканчивается кремовое кружево и начинается гладкая упругая плоть, — только ради этого стоило жениться.
— Ну, вот, — Фаина Семеновна со вздохом протирает и без того чистый кухонный стол, — одну к делу пристроили. Теперь можно и о второй подумать.
— Второй? — смеется Антонина. — Мама, я о тебе чего-то не знаю? У тебя две внучки?
