Сердечные риски, или пять валентинок (СИ) - "Awelina" (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
А что стало бы моим моментом отбытия?
Внезапно ощутила, как кто-то, остановившись у меня за спиной, положил руку на спинку моего кресла, и напряглась, но продолжила сверяться со старыми рекламными буклетами, глядя то в них, то в монитор.
Нет, это не он…
— Слушай! Да ты монстр, — восхищенно присвистнул Артем. Я чуть повернула голову к стоящему слева парню.
— Обыкновенная работа.
— Угу, обыкновенная. Ты в курсе, что за несколько часов сделала то, на что другие неделю бы убили? — Артем наклонился к монитору, внимательно посмотрел на голубую пластиковую вазу, которую совсем забыла убрать. В ней стояли розы, до того как я избавилась от них.
— Хм… Там Зинаида Егоровна зовет всех на чай с именинным тортом.
Со слабой улыбкой я покачала головой:
— Сегодня что-то не расположена к сладкому. Кроме того, уже забегала в бухгалтерию, поздравила ее букетом роз. — Прикусив губу, покраснев, начала складывать в две разных кучки буклеты для промоутеров и покупателей, их все я уже обработала. Кожухов не уходил, стоял рядом, я чувствовала, что он смотрит на меня.
— А прерваться все равно придется, — таинственным тоном произнес спустя минуту, улыбаясь. — Да и подкрепиться не мешает. Я ж с хорошими новостями: у нас с тобой классная выездная работа.
Руки дрогнули, холодок растекся по позвоночнику. Как он мне вчера сказал? «Запланировал для нас кое-что на вторую половину дня. Небольшая выездная работа».
— Пляши, мы едем на большую тусовку школы продаж, — Артема явно воодушевляло предстоящее событие. Я подняла на него взгляд, рассеянно отметила: в этом полосатом джемпере и выглядывающей в вороте розовой рубашке он выглядел совершенным школьником, новая стрижка еще больше подчеркнула широкие скулы, большой рот.
— У нас с тобой спецзадание — представим чудеса промоушинга. Вадим лично поручил мне это утром, передал флешку с материалом и промариновал инструкциями. — Парень коротко рассмеялся, вытирая со лба воображаемую испарину. — Удивил он меня безмерно. Обычно ему самому нравятся такие штуки — масса старых и новых контактов и все такое. Вот впервые на моей памяти босс оказывает сотруднику такое благодеяние…
Сердце билось где-то в горле, когда я прервала его:
— Хорошо. Я поняла. Сколько у нас времени до отъезда?
— Хм-м, — Кожухов посмотрел на часы. — Минут сорок тебе хватит, чтобы более или менее закруглиться?
— Конечно.
Когда довольный Артем отошел после быстрого обсуждения деталей предстоящего задания, я механически открыла папку, аккуратно сложила туда рекламные листовки, тщательно формируя из них две разные стопки. Одна мысль колола очень больно: он сам собирался поехать со мной, еще вчера намекнул на это. Более того, он любил такие мероприятия, но сегодня отказался, поручил свою роль Артему. Почему?
И я оцепенела, шокированная пониманием, чего ждала, что стало бы моим моментом отправки. Я ждала этой нашей поездки, возможности остаться с ним один на один и поговорить откровенно. Так же, как вчера. Почему-то, в силу какой-то причины я допустила нужду в этом. Словно изменила самой себе…
Нуждалась в… чем? Его мнении? Мнении о том, кто же я есть: чувственная, разнузданная особа, которую тянет одновременно к двум мужчинам, которая свободно наделяет одного качествами другого и не в силах разобраться, любит ли она отражающегося в нем брата или реального человека? Или же я равнодушна, холодна и не способна на настоящее чувство, но стараюсь заполучить хотя бы его фантом? Я нуждалась в его подсказке, совете? Совете в чем? Как поступить, какой выбор сделать: забыть обоих? Забыть одного, принять другого?
Боже мой, какая дикость…
Убрав папку в сторону, я уперлась локтями в столешницу, спрятала лицо в ладонях, дышала глубоко, размеренно, очищая сознание от всех посторонних вопросов, всего того, что словно разрывало изнутри.
Итак, выездная презентация с Артемом Кожуховым. Мне надо к ней приготовиться.
***
Квартира встретила меня трауром тишины и темноты. Я зажгла бра, устало разулась, разделась и прошла в большую комнату. Опустившись на диван, тенью черневший на фоне светлой стены, подтянула к груди колени, обняла их руками. Не слишком комфортная поза, но так хотелось слиться в крошечную точку, ничего не чувствующую, не видящую, не слышащую. Тело и голова гудели от утомления. Вспомнила, что так и не ела ничего и надо бы поужинать… Нет, ничего не хочу.
Под метроном тикающих часов, штампованный символ домашнего уюта, я чуть-чуть отпустила себя, позволила себе оглянуться, подумать…
Теперь стала понятна природа той противоречивости, той антипатии-симпатии, возникшей к Вадиму Савельеву в первую неделю нашего знакомства. Стало ясно, почему его присутствие так напрягало, будоражило и волновало. Предчувствия и желание прекратить близкий контакт — против притяжения и стремления говорить с ним, знать его, быть с ним — все обрело смысл и объяснение. Да, я давно пряталась от себя самой, с таким упорством втягивала шею в плечи, закрывалась. Просто не хотела признавать и сталкиваться лбом с той стеной, что выросла передо мной сейчас — не обойти, не сломать.
Он понравился, зацепил меня, мое внимание и сознание сразу же, как только увидела его. Потому ли, что так походил на брата? Потому ли, что так холодно и строго оценивал? Потому ли, что, как выразился Дима, «располагает к себе за милисекунду»? Сейчас это уже не имело никакого значения.
Не сумела и не захотела остановить воскрешающиеся в памяти моменты…
Вот я и он, стоим спина к спине. Ощущаю теплоту его тела, крепость и твердость мышц, сливаюсь с ним в одно, чтобы выполнить задачу…
Глубокие серые глаза, смотрящие недовольно… с нежностью… с болью… проницательно заглядывающие прямо в душу.
Обволакивающий жар его рук, держащих мои…
Тепло ладони на моей талии…
Нежность и покой объятий, соединяющихся с волной трепета, шепот в ухе: «Все будет хорошо, я обещаю. Верь мне».
Плотный пояс юбки с завышенной талией, не рассчитанной на ту позу, в которой я застыла на диване, впивался в ребра, мешая дышать, сердце неровно отстукивало ритм. Растекшаяся по комнате фиолетово-синяя темнота будто охватила меня своими ватными щупальцами, точно живое существо, вглядываясь в мое лицо, выжидая, насторожившись… Взглядом я обежала выступающие углы и горизонтали мебели, прогоняя наваждение. Поглядела на стрелки часов, стоящих на верхней полке книжного шкафа и попадавших в полосу единственного источника света от оставленного гореть в прихожей бра. Они показывали без десяти девять.
Уже так поздно…
И никак не избавиться от комка в горле и наворачивающихся на глаза, жгущих их уголки слез.
Я уткнулась лбом в колени, глубоко вздохнула.
Напрасно иссушила, вымотала себя сегодня бесконечным контролем, натугой волевого усилия, круговертью работы, в которой старательно, лихорадочно топила жалящие память и мысли выводы, действия, ощущения. Раньше следовало хладнокровно признать: я больше не могу доверять себе, потому что, как выяснилось, не в силах отделить одного брата от другого, запуталась в том, что является фальшью, а что истиной. И не происходит ли эта истина из фальши. И так, как есть, оставить невозможно. Я зашла в тупик, вторично влила в работу личные эмоции. И какие тут могут быть требования деловой этики, профессиональный, объективный подход, если я… если и он…
И я больше не могу доверять ему. Не с его привычкой и потребностью вечно опекать брата. Насколько в таком случае в его чувствах замешано желание что-то доказать тому, научить раз и навсегда, собственным примером показывая: видишь, вот так следует поступать. Сама ведь считала это действенным методом с Люсей.
И Дмитрий с его «Ты и для него слишком хороша, так что пусть остерегается соперников» умертвляюще прозорлив. Да, Вадим дал мне понять еще тогда, после корпоратива, своей смской, а сегодня дал понять и Дима, насколько сильно между ними взыграло соперничество, неизбежное между братьями. Обыкновенный спор, соревнование за что-то, существующее в единственном экземпляре и достающееся достойнейшему, сильнейшему. Кто я в таком случае? Для одного — дополнительный способ манипулировать, дразнить, уязвлять брата, а для другого — ценный трофей, «отсуженная» собственность, интерес к которой сойдет на нет с течением времени.
