Его невинная крошка (СИ) - Богатенко Наталия (книги .txt) 📗
— И только-то? — недобро усмехнулся Рига, не выказывая ни малейшего страха. — а что, недвижимость в десятки миллионов деревянных, и тачки стоимостью в три твоих занюханных дома, тебе без надобности?
— Хлопотно это всё, а мне и твоих деревянных хватит на безбедную старость. Ты всю жизнь, паршивый пёс, указывал мне, что делать и чем дышать! Осточертело, понял?! По тебе давно землица плачет, задержался ты на этом свете, Гришка! Ну, чего вылупился, я тебе не кисейная барышня! Ну?!
— Пошли, чё уж там… Я еще покопчу на этом свете, дружок, попомни мое слово. — с подозрительной легкостью согласился Григорий, первым двинувшись в обратном направлении. — а слово вора — закон, падла!
То, что старый кому-то дал знак, Алекс успел заметить вовремя, нырнул за спиной у Риги, и, низко пригибаясь к земле, начал отходить за памятники. Устраивать стрельбу на кладбище Белозёров вряд ли позволит своему холую, не той он закалки, беспредел не в его правилах. А это давало ему, Алексу, шанс уйти невредимым.
Ну ничего, старая развалюха, мы еще встретимся…
С Борькой мы за все время нашего знакомства не ссорились так, как сегодня. Меня взбесило уже то, что он начал вести себя, будто мой папаша, и заявил, что я ни чёрта не добьюсь, если буду продолжать пить. Сказал так, словно я какая-то конченая алкашка, и демонстративно вылил остатки спиртного в раковину.
Нет, мне не жалко этого дрянного пойла за тысячу баксов, у деда в погребе целый арсенал вина, коньяка и прочей лабуды с градусом. Возмутило поведение лучшего друга, который с таким презрением посмел со мной обойтись, о чем я и брякнула ему. Вот, слово за слово, рассорились в пух и прах…
— Тебе Маринка нужна? Только давай начистоту, без увёрток и пьяных истерик. — присев передо мной на корточки, Борька жестоко встряхивает меня, отбирает сигарету и швыряет в пепельницу.
Курить я стала буквально на днях, наслушалась Настькиных уверений, типа, никотин помогает забыться, притупляет боль. Ага, как же… Мне начинает казаться, что сердце превратилось в крохотный кусочек плоти, а вокруг него с каждым днем нарастает ледяная глыба из боли и страданий.
Нет, я не смирилась со смертью любимого мужчины, Руслан по-прежнему для меня самый желанный. Единственный. Наверное, дед прав, и Борька прав — я озлобилась на весь мир, потому что не знаю, кого винить в своих бедах…
— Отвечай, бляха муха! — напирает Симакин, тряхнув головой — этот его привычный жест откидывать со лба челку меня жутко почему-то раздражает. — ты хочешь забрать Маришку или уже забила на неё?
— Хочу! И ты сам это знаешь! — отпихиваю его, вскакиваю с дивана, и обхватываю себя руками. Меня бьет озноб. — только кто мне её отдаст, умник? Эта тётка из опеки настрочила рапорт куда-то в высшие инстанции, очернила меня, типа, я беспробудно пью, сплю, с кем попало и всё в таком духе. Да они меня на пушечный выстрел к Маринке не подпустят с такими рекомендациями!
— Дядя Гриша же сказал, что посуетится. А ты, вместо того, чтобы опровергнуть мнение этих органов опеки, еще больше подтверждаешь свою репутацию! На хуй ты надираешься, объясни мне!
Резко встав, он делает ко мне шаг, хватает за руки и подтягивает к себе. В глазах пламя ярости, но я не отшатываюсь, хотя знаю, что Борька очень вспыльчив, и может двинуть по лицу. Язвительно улыбаюсь, не делая попытки высвободиться, а запястья ломит от боли.
— Слушай, ты чё разорался? Я просила тебя лезть в мою жизнь? Нет?! Вали отсюда, праведник нашелся! Без тебя разберусь, чё мне делать!
— Ты уже разобралась. — тихо, угрожающе рявкает он, и обхватывает руками так, что из легких мгновенно вылетает воздух, а я задыхаюсь. — дура ты, Лиса. Мозгов у тебя нет, для меня это не новость, бля. Ты всерьез думаешь, что в алкоголе можно утопить проблемы и они сами рассосутся? Серое вещество включи, ска! Ты же останешься одна, никому на хуй не нужна, и чё тогда? Куда пойдёшь, торговать собой?! Дед твой не будет вечно жить, об этом ты подумай. Не нужен я тебе, говоришь? Да я готов убить любого, кто тебя обидит, ты же не совсем глупая, чтобы этого не понимать! Я люблю тебя, Алиса…
Меня распирает от злости, и огромных усилий стоит не оттолкнуть Борьку. Что-то в его тоне, в его словах заставляет меня осознать истинный подтекст. Сдавленно прыскаю со смеху, и издевательски бросаю, приблизив рот к его уху:
— А, любишь? Любишь, говоришь?! А ты ничё не путаешь, нет?! Ты думал, что я прибегу к тебе и буду хныкать, умоляя о помощи? Рассчитывал воспользоваться моментом, утешить убитую горем и раздавленную навалившимися проблемами меня, дескать, вот так, от доброты душевной? — чувствую, как он напрягся, и смотрю в его потемневшие глаза, напоминающие сейчас дорогой изысканный кофе. — скажи откровенно, Симакин, на фиг я тебе сдалась такая? Не противно тебе будет подбирать объедки после Соколова? М-м?
С силой отталкиваю его, и медленно расстегиваю молнию на спортивной кофте. Блин, в меня вселился бес, я плохо соображаю, что творю, а по щекам текут жгучие ручейки слез.
— На, пользуйся, благодетель, блять! — рывком распахиваю олимпийку, открыв его взгляду черный кружевной бюстгальтер. — ну, чё ты глаза отводишь, ты же хочешь меня! Я знаю, хочешь… Давай, трахни меня, а потом сделай честное лицо и уверяй, что ты мой самый близкий друг! Давай! Только помни…
Не хватает воздуха, от выпитого коньяка мутит, голос сипит:
— Помни, что я буду отдаваться тебе, а думать о нём! Буду упиваться твоими ласками, а вспоминать его руки, его поцелуи! — приложив усилие, сдираю лифчик, и роняю руки вдоль тела, глотая соленую влагу с губ. — хочешь ты меня вот так, зная, что я никогда не забуду Руслана?! И о какой любви… Какой такой любви ты от меня хочешь?!
Ну, всё, выпросила… Борька невозмутимо подходит, путается в рукавах, и натягивает на меня повисшую комом кофту. Дергает за замочек, больно прищемив мне кожу на горле, и я ойкаю. Хлесткая пощечина жжет огнем, и следом летит вторая. Я падаю на диван, спрятав лицо в ладонях.
— Проспись, идиотка, я заеду завтра утром. Если увижу, что ты опять прикладывалась к бутылке, пеняй только на себя. Поняла ты меня?
У меня нет сил, даже кивнуть, и Симакин громче повторяет, безжалостно стукнув по моему плечу:
— Поняла, или нет?!
— Не тупая… — бурчу в ответ, и он уходит.
Ну и флаг в руки, не нужна мне ничья жалость! Подобрав колени к груди, утыкаюсь головой в мягкий валик подлокотника, мысли путаются, и мне хочется уснуть, хотя бы ненадолго, на часок…
— Что, спит? — Николай кивнул в сторону комнаты, и Алеся поспешно отвела взгляд, нарочито внимательно перебирая сливы.
Осенью они с отцом всегда варили варенье из собственного урожая, сливы на него отбирались самые мелкие, неказистые, а запах сладкого сиропа еще долго потом блуждал по двору.
— Спит. — украдкой глядит девушка на мужчину, а он, стоя к ней спиной, заученными движениями надевает на себя патронаж. — когда тебя ждать, пап? Снегопад будет ночью, может, завтра пораньше поедете в лес?
Он быстро посмотрел в окно, задернул занавески, и мотнул головой.
— Москвичи ждать не хотят, видишь, луны нет, небо тучами затянуто. Охота сегодня обещает добычу, на кабана пойдём. Вернусь, если подфартит, суток через двое. Ты чего всполошилась? Боишься оставаться наедине с ним? Так позови тётку Веру ночевать, я могу заехать к ней и предупредить, чтоб пришла.
На охоту за последние три недели, как очнулся их гость, Николай выбирался впервые, доселе у него были домашние заботы — сначала помогал брату достраивать баню, потом вывозил на продажу лошадей, закупал корм для скота и укрощал молодых жеребят. А вчера нагрянули московские, как поняла Леська, шишки из ментовских, и уболтали егеря устроить им «пикник» на природе.
Всё, как положено — шашлык из свеженины, водочка, азартная охота, по слухам, кабан в этих краях обосновался, вот и приехали любители дикого отдыха.
