Катастрофа в две полоски (СИ) - Коваль Алекс (книги хорошего качества txt, fb2) 📗

– Безумное, честно говоря. Скажите, вы авантюрный человек, Павел Олегович? – закусила я губу, вскинув на мужчину заинтересованный взгляд.

– Все мы – бизнесмены – в каком-то роде авантюристы, – пожал тот совершенно добродушно плечами. – Кто-то больше, кто-то меньше, но без риска наша профессия была бы совершенно скучна. И статична. А в любом деле важен рост. Так я спрошу еще раз, Валерия, что за дело вас ко мне привело?

Нет, вот хоть убейте, я не понимаю, как Мирон умудрился с этим добрячком-старичком разругаться в пух и прах! Он же всем видом транслирует собой спокойствие, уравновешенность и максимальную степень разумности.

Поэтому, опираясь на свои внутренние ощущения и порывы, я как на духу выложила свою гениальную идею по созданию в максимально короткие сроки новой совместной коллекции.

Павел Олегович внимательно выслушал меня, кажется, совершенно позабыв, что у него должна была быть важная встреча, и, судя по взгляду и неподдельному интересу, промелькнувшему в темных глазах, мужчина был тем еще рисковым человеком. А моя идея ему если и не понравилась, то, по крайней мере, показалась любопытной.

Я даже выдохнула немного. У виска не покрутил, дурой не обозвал. От сердца отлегло, и поджилки уже не так тряслись. Правда, в конце, когда я замолчала, переводя дух, Броневицкий кивнул и задумчиво спросил:

– Все, конечно, излагаете прекрасно, Валерия, но я никак не пойму: а какое вам дело до фирмы Троицкого и до его репутации? Если вы просто ассистентка, да еще и бывшая. Вам-то это зачем?

Логичный вопрос. Ничего не скажешь. Тем более, мою историю с журналом, увольнением и Эллочкой я не рассказывала и рассказывать не собиралась. И если посмотреть, человеку со стороны и правда мои мотивы будут совершенно неясны.

Но говорить-то что-то надо...

Я уже открыла рот, чтобы заявить про свою заразу совесть, но мужчина перебил:

– Только не говорите что из чистого благородства, Валерия! Не портите мое мнение о вас, я все равно не поверю, – небрежно отмахнулся добряк Броневицкий, – в наше время все только о себе и думают, благополучие чужих людей в нашем мире не повод очертя голову бросаться в опасные авантюры. Поэтому дайте мне веский довод вам довериться. Я ведь должен знать, ради чего и кого рискую?

Та-да-да-дам… ты попала, Совина.

– Насколько веским должен быть довод? – осторожно уточнила я, чувствуя, как притупившаяся было паника снова начинает выползать из всех щелей.

– Достаточно убедительный, чтобы я поверил в то, что абсолютно чужой Троицкому человек решил ему помочь. Бескорыстно.

– Ну, а если, скажем… – начала я, быстро просчитывая в голове варианты, потирая ладошки и сжимая пальцы в замок.

Пробежала глазами по кабинету, внимательно осматривая стены, пока глаза не упали на фото в золоченой рамке. Похоже, семейное. И меня озарило. Да так ярко, будто вспышкой, что на щеки стремительно наполз румянец смущения от пришедшей в голову идеи. Новой. Дикой. Павлу Олеговичу нужен повод? Что ж… Мирон меня закопает на заднем дворе своего шикарного особняка, после того, что я ляпну. Ну, или отдаст на растерзание волкодаву Роки. Что более вероятно.

– Ладно, – выдохнула, стараясь, чтобы голос не дрожал, а ложь не казалась очевидной, – не хотела говорить. И с Мироном мы собирались до последнего держать в секрете эту маленькую деталь. Но-о-о, раз обстоятельства складываются таким образом…

– В общем? Признаться, вы меня заинтриговали, девушка, – криво ухмыльнулся Павел Олегович.

– Я невеста Мирона Александровича. Собственно, поэтому я уволилась с должности бывшей ассистентки. Так сказать, чтобы не смешивать личную жизнь и работу. По моему опыту, ничего из этого хорошего не выходит. Никогда, – начала я тараторить, подсластил словесный поток улыбкой. – Но в данной ситуации в стороне остаться не получилось. Так что… наша с Миром свадьба, думаю, достаточно веский повод, чтобы беспокоиться о благополучии “Т и Ко”. Семейный бизнес, как-никак...

Выражения лица Броневицкого было непередаваемым. Оно то вытягивалось, то краснело, то бледнело, а глаза чем дальше, тем ярче начинали гореть. Слава ежикам, не злобой, а неподдельным интересом, любопытством, и я готова поклясться, выгодой, которую этот старичок-добрячок учуял в такой новости.

Что ж… надеюсь, Броневицкий не будет болтать об этом направо и налево, а информация не просочится в прессу и Эллочка не офигеет, когда узнает, кто невеста (хотя вот пункт с Эллочкой я бы оставила, конечно). Но в любом случае, думаю, холостяку Троицкому не понравится, что его так быстро и без спроса решили окольцевать.

Ох, Лера, нос тебе надо, как у Пиноккио, чтобы позорно рос, а ты меньше трепала языком!

Пауза затягивается, Броневицкий все еще в раздумьях, но, в конце концов, говорит:

– Раз такое дело, тогда у меня будет к вам одно условие Валерия, – кивнул Павел Олегович задумчиво, – будем считать, это моя страховка. Гарантия. Маленькая просьба к вам, как к невесте.

– И… и какое же?

Не попросит же он, как злодеи в недетских сказках, в обмен на уступку отдать ему нашего с Миром первенца?

Ха.

Я даже машинально сложила ладошки на живот.

Куда я лезу, блин?!

Мирон

Это было безумие чистой воды!

И взбрести такое в голову могло только Совиной. Однозначно. Порой она увлекаясь, совершенно не чувствует каких-то рамок. Напрочь стирает все границы: логики, времени и возможностей. Может, оно и к лучшему, конечно, но теперь задница будет гореть у всего офиса.

Всю дорогу из офиса до дома в компании Костяна я не знал, то ли радоваться, то ли злиться на этих отчаянных мстителей: Костю, Леру и ее подругу. Только в бессилии сжимал баранку руля и по нему же нервно тарабанил пальцами, поглядывая на время.

Сейчас каждая минута практически на вес золота.

Во что эти авантюристы недоделанные умудрились меня втянуть? И как вообще эта катастрофа-Валерия умудрилась уговорить Броневицкого? Ума не приложу! Особенно в свете того, как мы с Павлом буквально утром разругались в пух и прах, по большему счету, конечно, из-за моей несдержанности.

– Ты сейчас закипишь, как чайник, того и гляди из ушей пар повалит, а крышечка засвистит, – хохотнул Костян, за что получил выстрел взглядом в голову. – Да ладно тебе, Мир! Выдохни. Все будет в шоколаде.

– Главное, чтобы не в другой субстанции аналогичного цвета.

Массовик затейник, твою мать!

Вообще в нашем тандеме именно Костяну свойственно из любой фигни раздувать слона и паниковать. Но в данном случае что-то пошло не так. И чем дальше, тем больше я себе напоминаю дрожащую от паники истеричку.

– Чем вы вообще думали, Костян? Коллекция за ночь? Серьезно?!

– За сутки, вообще-то.

– Слабое утешение. У нас помимо нее еще масса работы.

– Уже поздняк давать заднюю, смирись.

– Это было очень дермовое решение – дать девочкам адрес офиса Павла. Не знали бы, куда идти, у нас была бы еще возможность их остановить.

– Да не пыхти ты, Мир. Ради тебя же Совина и старается. Тем более, разве ты ее не успел узнать? Если надо, твоя Валерия и из-под земли достанет и адрес, и самого Броневицкого. А нам такое развитие событий однозначно на руку.

– При условии, что мы умудримся все успеть. В чем лично я сильно сомневаюсь.

– Ты, главное, свое барское “ату” нашим дизайнерам дай, а потом можешь хоть всю ночь жрать себе мозг и нудить, что мы ни хера не успеем. Главное, делай это про себя и где-нибудь в дальней комнате своего чертовски огромного домины! – ухмыльнулся и похлопал меня по плечу до ужаса спокойный финдиректор, переключая внимание на свой телефон, который начал трезвонить. Судя по отрывкам долетающих до меня фраз и голосу собеседницы, звонила Лера.

В сердце что-то предательски защемило, и злость как-то тихо, незаметно отошла на второй план. Я начал прислушиваться. С замиранием, как гребаный маньяк, ловить каждый, едва слышимый звук, нотку, интонацию ее голоса, щебечущего в трубке Костяна.