Обещай мне - Боковен Джорджия (книги полностью TXT) 📗

Чем ближе Тревис подходил к палате Эми, тем сильнее мучился сомнениями, не слишком ли он далеко зашел с букетом. Может быть, для «друга» Дианы это было чересчур смело? Тревису не терпелось рассказать Эми правду, хотя он и сознавал возможность осложнений, как для себя, так и для нее.

Когда Тревис вошел, Эми спала, и он мог перевести дух и собраться с мыслями. В палате у двери стояла еще одна кровать, но она сейчас пустовала. Тревис положил цветы на столик и подошел к постели, чтобы лучше разглядеть сестру.

Ее больше не окружали приборы и аппараты, капельницы и трубки тоже убрали. Только с той стороны головы, где были выбриты волосы, оставалась марлевая повязка. В остальном она выглядела вполне нормально.

Его потянуло убедиться, что она жива, и он легонько прикоснулся пальцем к ее щеке. Тревис не мог сказать точно, действительно ли фамильное сходство оказалось таким же явным, как он представлял, или ему только этого хотелось. Тем не менее высокие скулы и упрямый подбородок делали Эми похожей на Джуди, а густые изогнутые брови и слегка вздернутый нос напоминали Шэрон. Тревис пытался представить, что бы он чувствовал, если бы где-то существовал брат, похожий на него. Радовался бы он такому сходству или ощущал внутренний протест?

Он старался подготовить Шэрон к появлению сестры, но можно ли вообще это было сделать? Внешнее сходство, а значит, и связь с семьей сомнений не вызывали. Естественно, схожесть на этом не заканчивалась, но все равно, как найти путь к сближению? Шэрон и Эми выросли в разных мирах. Их роднили кровные узы, но не общее прошлое.

Может быть, и мать смягчится, когда увидит, как много у Эми общего с ее остальными дочерьми?

Тревис сунул руки в карманы джинсов и задумчиво уставился в окно.

Эми не могла бы сказать, что ее разбудило, но, не открывая глаз, почувствовала, что в палате она не одна. Она долго прислушивалась и наконец уловила какой-то шорох. Вряд ли это была Диана, сестра говорила, что должна целый день пробыть на работе.

В конце концов любопытство победило, и Эми стала медленно приоткрывать глаза. Даже такое простое действие стоило на удивление много усилий.

Первое, что бросилось ей в глаза, — был огромный букет. Его явно принесла Диана. Никто другой не знал, как ненавистны ей искусственные композиции, какие обычно составляют в цветочных магазинах. Кроме того, Эми взяла с Дианы и Стефани слово, что они будут молчать о том, что она в больнице. Эми даже попросила Диану записать на автоответчик, что ее нет в городе, и, значит, никто не мог ее разыскивать.

Ее взгляд переместился к окну, а оттуда к стулу, на котором сидел незнакомый улыбающийся мужчина. Эми была уверена, что не встречала раньше этого человека, и в то же время в нем угадывалось что-то неуловимо знакомое.

— Как вы себя чувствуете? — Голос его звучал мягко и ласково.

— Прекрасно. — Она сдвинула брови, пытаясь припомнить — может быть, это был кто-то из врачей?

— Вам ничего не нужно, а то я только что видел медсестру?

— Мы знакомы? — наверное, она сказала это слишком тихо, потому что мужчина встал и подошел ближе.

— Меня зовут Тревис Мартелл, я друг вашей сестры.

— Диана здесь?

— У нее сегодня днем совещание, но она просила передать, что подъедет, как только освободится.

— Почему мне кажется, что я вас знаю? — Его голос пробуждал в ней какое-то смутное воспоминание.

— Я навещал вас несколько раз, когда вы были в блоке интенсивной терапии. — Вопрос явно смутил его. — Вероятно, вы запомнили мой голос.

— Может быть. — Объяснение выглядело неубедительным, но Эми не в состоянии была сейчас доискиваться до истины. Неожиданно ее осенило. — Вы сказали, что навещали меня в интенсивной терапии?

— Да, — осторожно ответил Тревис.

— Но туда пускают только родственников!

Теперь его замешательство стало еще очевиднее.

Он чувствовал, что его загоняют в угол, и тем не менее не хотел сдаваться.

— Может быть, они изменили правило. Стефани тоже приходила сюда так же часто, как и я.

— Но она назвалась моей сестрой. — Эми ждала ответа, но он молчал. — И все же, что вы им сказали? — не отставала Эми.

— Давайте поговорим об этом позднее. Вы, я вижу, устали, да и мне пора…

— Что вы им сказали? — продолжала настаивать Эми. Неожиданно ей стало страшно, она не могла объяснить, почему.

— Я сказал, что я ваш брат. — Он принужденно улыбнулся, но улыбка получилась не дружелюбной, а скорее какой-то зловещей.

И тогда она вспомнила о телефонном звонке. За пять минут до того, как потерять сознание, она говорила по телефону. То, что она узнала, и заставило ее поспешить к Стефани.

Эми посмотрела на него долгим испытующим взглядом и наконец спросила:

— Это правда?

23

Хелен заранее открыла Диане дверь кухни, когда та еще шла по дорожке. Она приложила палец к губам, призывая к молчанию. Когда Диана была достаточно близко, Хелен шепнула:

— Дома творится что-то неладное, имейте в виду.

Диана отметила про себя, что предостережение ничуть ее не испугало. Скорее всего сказались потрясения последнего месяца и накопившаяся усталость, поэтому она спокойно заметила:

— Что бы там ни было, надеюсь, я приехала не напрасно. Мне из-за этого пришлось сбежать с важного совещания.

Хелен сжала руку Дианы, стараясь таким образом подчеркнуть серьезность своих слов.

— Я еще никогда не видела вашего отца таким сердитым. Он кричал и ругался такими словами, каких я не слышала от него, даже когда вы разбили его «Мерседес».

Диана удивилась. Обычно отец выражал свой гнев убийственно холодным взглядом.

— Где он?

— Он вместе с вашей матерью в гостиной.

Они вошли в дом, и Диана невольно перешла на шепот. Если бы мама узнала, что Хелен осмелилась обсуждать с Дианой «семейные» дела, ей бы не поздоровилось.

— А из-за чего все началось?

— Я пыталась выяснить, чтобы вас предупредить, но… — Хелен с сожалением покачала головой, — так ничего из их разговора не поняла. Отец все твердил о каком-то чеке, а мать оправдывалась, объясняла, что хотела сделать как лучше.

К великому удивлению Хелен, Диана улыбнулась.

— Не беспокойся, — она ласково обняла симпатичную женщину, — с этим я вполне справлюсь.

Из всех комнат в доме Диане меньше всего нравилась гостиная. Художник-декоратор обставил ее слишком строго и холодно по образцу, взятому Эйлин из модного журнала по интерьеру. Комната оказалась переполненной мебелью в ущерб удобству, плюс ко всему — обилие всевозможных дорогих «штучек». Когда работы по оформлению шли полным ходом, Диана допустила непростительную ошибку, сказав матери, что взятые ей за образец фотографии скорее всего не отражали действительное убранство жилых комнат, она предположила, что произвольно составленные композиции использовались, чтобы заполнить пустые пространства на страницах. Эйлин так и не смогла простить дочери ее замечания, равно как и не признала его справедливость. В результате комната, задуманная как визитная карточка дома, выглядела претенциозно и одновременно безвкусно. Но упрямство мешало Эйлин признать очевидный факт и тем более что-то изменить.

Эйлин восседала в невероятно дорогом кресле спиной к Диане. Это была копия в стиле чиппендейл [4]. Карл стоял у камина, положив руку на мраморную полку рядом с бесценными фарфоровыми фигурками стаффордширских собачек.

Карл поднял глаза, увидел на пороге Диану и с раздражением заметил:

— Ты опаздываешь.

— Если быть точной, я пришла на две минуты раньше. — Она знала, что своим ответом досадит отцу.

— Закрой дверь, — сказал он.

— Вы хотели поговорить со мной? — Диана не прошла в комнату, а осталась у двери, прислонясь к рельефным панелям.

— Что ты сделала с деньгами? — сверкнул на нее глазами Карл.

— О каких деньгах идет речь? — Она не собиралась облегчать ему жизнь.