Пять лет замужества. Условно - Богданова Анна Владимировна (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
– Ну, да...
– А у меня кольцо с сапфиром пропало, очень дорогое, старинное, прабабушкино, ещё и двадцать тысяч рублей. Я-то думала, что сама это кольцо куда-то подевала, а деньги... Я на домработницу грешила... Я никак, никак на Анфису Григорьевну подумать не могла! – и на глаза Ульяны Прокоповны Коноклячкиной навернулись слёзы.
– Воровка! – обличительно выкрикнула Ирина Викторовна.
– Их с сестрой нужно немедленно арестовать! – вынес приговор Трифон Афанасьевич Квакин и от осознания собственной значимости преобразился как-то даже – нос вздёрнул, грудь колесом выгнул. – Да! Надо устроить обыск у них в номерах, отыскать награбленное и под замок их обеих!
– А что! Это мысль! – у мэра даже от сердца отлегло. – Вот завтра с самого утра, часиков эдак в восемь, и пойдём все туда. Возьмём её ещё тёпленькую, – с наслаждением протянул Савелий Дмитриевич. – И с позором! Непременно с позором, на глазах у всего города! А теперь давайте-ка спать! Сегодня останетесь у нас, а завтра вы мне нужны как свидетели, – распорядился он, и все со спокойной совестью легли спать. Хоть кроватей на всех и не хватило, но гости разместились – кто как – и заснули почти счастливые – в тесноте да не в обиде, и не подозревая о том, что творится в это время в отеле «Энские чертоги».
А в гостинице происходило нечто невообразимое.
В три часа ночи, когда Анфиса, так ничего конкретного и не решив, уже лежала в постели, в коридоре вдруг послышались шаги, а вскоре и настойчивая, словно барабанная дробь в дверь. «Бежать!» – мелькнуло в её голове, но бежать было поздно...
– Фиска! Открой, каналья! Я знаю, что ты там! Открывай, не то ща дверь выломаю! Я тебя выследил! Фиска, ты меня знаешь! Ща всю эту вшивую гостиницу к чёртовой бабушке разнесу! Спорим? Ну ты и стерва! Просто редкостная! Я ведь у твоей Уткиной был! Она-то мне всё и выложила! Рассказала, что ты в этот занюханный городишко поехала мужа себе искать! И про завещание я всё знаю! И про условия! Я всё, всё теперь знаю! Я б и раньше к ней пошёл, но поискал тебя – нет вас нигде с Люськой. Я запил с горя. Потом проигрался, потом бегал по городу, деньги искал, потом отыгрывался... Короче, недосуг мне было! – и он замолк на минуту, после чего разразился с новой силой. – Вот я с самого начала знал, что двуличный ты человек – Анфиска! Значит, я в мужья не гожусь! Рожей не вышел! Открывай, тебе говорят! – и Распекаева, почувствовав, что Юрик, доведённый до бешенства, сейчас действительно способен разнести гостиницу в пух и прах (а шум ей был совершенно ни к чему), открыла дверь, и в номер ворвался, словно ураган, Эразмов – высокий, атлетически сложённый, с тёмной вихрастой головой, смуглый, с выразительными глазами, какие обычно называют вишнями. Глядя на него, Анфиса вдруг поймала себя на мысли, что она очень соскучилась по этому взбалмошному, страстному и азартному до болезненности человеку, но она сию же секунду отогнала от себя эту глупую мысль, встала в позу «руки в боки» и, надменно подняв голову, спросила ледяным металлическим голосом:
– Позвольте узнать, чем обязана вашему появлению, господин Эразмов?
– Фиска! Ты что? Что ты? – растерялся Юрик – он не ожидал такого приёма, думал, что Распекаева пустится в объяснения, начнёт оправдываться, почувствует свою вину и, в конце концов, уедет вместе с ним, плюнув на замужество, а стало быть, и на наследство. На её месте он бы сделал именно так. Но характер у нашей героини был совсем иным и тут уж ничего не поделаешь! Самым важным для неё в этой жизни – быть в лодке, а не за бортом, и чтобы лодка эта была не какая-нибудь там двухвесельная, а канонерская с несколькими орудиями для боевых действий, которой она ещё надеялась обзавестись, заполучив тётушкино наследство. – Ради денег со мной порвать! Ради какого-то дома, квартиры человеком пожертвовать?! Э-эх! – несколько наигранно проговорил он и вдруг как закричит: – Да я тебя как вошь раздавлю! Вот так, смотри, к ногтю, – и он наглядно показал, каким образом он её раздавит, – и от тебя мокрое место останется! – На Эразмова нахлынула очередная волна ярости и ненависти к бывшей своей возлюбленной, он схватил её за плечи и затряс, лихорадочно шепча. – Ну что, пройдоха, воровка, аферистка, мужа-то нашла?! Нашла?! Отвечай, кому говорят!
– Да ну что ты, Юрик! О чём это ты говоришь-то? Что-то я тебя не пойму!
– Нечего из меня дурака делать! Не поймёт она меня, видите ли! Да плевать я хотел на твоих женихов! Я тебя так ославлю на весь этот поганенький городишко, что ты не только замуж не выйдешь, но и не уедешь отсюда никогда! Спорим? На сто долларов! А? Я ведь приехал сюда в восемь вечера, внизу какая-то чумичка сидит толстая с сопливым платком на башке, спрашиваю – не тут ли, случайно, Анфиса Распекаева остановилась? Она мне – тут, мол, только сейчас её нет, они с сестрой поехали на день рождения к градоначальникову сыну, будут поздно. И я, чтоб время скоротать, узнал у неё, где тут казино. Казино не оказалось, зато есть автоматы... Я туда... Проигрался... И вот пришёл... Дай стольник, Фиска! Отыграться хочу!
– На, на! Только оставь меня в покое! – и Распекаева, торопливо раскрыв сумку, сунула ему две зелёненьких бумажки.
– Глазам своим не верю! Первый раз в жизни Анфиска-аферистка деньги даёт! Значит, рыло у тебя в пуху, вот что я на это скажу! – и Эразмов уселся напротив неё на колченогий стул с облупившимся лаком. – Ты ж ведь, милая моя, клептоманка. Ничего с собой поделать не можешь – у тебя руки как будто клеем намазаны – всё к ним так и липнет, так и липнет! Уже, наверное, успела опозориться, да?
– Получил деньги и иди прочь!
– Я-то уйду, но можешь не сомневаться, отыграюсь и вернусь. И если ты со мной утром не уедешь в Москву, я тут такую бучу подниму, что тебе мало не покажется! А чтоб ты за это время никуда не смылась, я тебя закрою. – Эразмов покрутил у неё перед носом ключом от номера и, спрятав его в карман брюк, вышел – только замок звякнул снаружи.
– Вернись, гад! Отдай ключ! – закричала Анфиса, но тут же смекнула, что у всех номеров этой гостиницы наверняка одинаковые замки. Она выждала, пока Юрик не удалился на безопасное расстояние, и изо всех сил заколотила в стенку, за которой, притаившись, сидела Люся.
– Что, Анфис Григорьна? Что стряслось-то? Что от вас этот ваш дурак, Маразмов хотел? – плевала она в замочную скважину.
– Люся! Слушай меня внимательно! – возбуждённо заговорила Распекаева. – Сейчас возьми ключ от своего номера и попробуй им открыть мою дверь!
– Ага, ага, ага, Анфис Григорьна! – с готовностью воскликнула Подлипкина, но тут же, будто опомнившись, тупо спросила: – Так это ж мой ключ! Он к вашей двери не подойдёт!
– Делай, что говорю! – в бешенстве прошипела Анфиса, и расчёт её оказался верным – ключ, как по маслу, повернулся два раза в замке, и героиня наша снова была на свободе.
– Не поняла... – пролепетала компаньонка, раскрыв рот.
– Что тут непонятного?! Как же, разорятся они на десять разных замков! Ты сама-то подумай! Я сразу смекнула – это как в камерах хранения в супермаркете.
– А откуда вы знаете, как в супермаркетах? – совсем растерялась Люся.
– Хватит задавать глупые вопросы! Что ты вечно идиотничаешь! Быстрей неси все наши вещи в машину! Мы уезжаем.
– Насовсем?
– Да, да, немедленно! – и Распекаева возбуждёнными, суетливыми движениями принялась собирать свои вещи и запихивать их кое-как в сумки и чемоданы.
Через четверть часа мигающая сине-красными огнями вывеска отеля «Энские чертоги» осталась позади, а ещё спустя десять минут промелькнула кирпичная стена с выбоинами от вражеского обстрела её интервентами при осаде города всем, что попадалось супостатам под руку четыреста лет назад.
Потонул в предрассветной сгустившейся тьме город N со всеми его жителями и их мелкими, повседневными заботами, с сомнительными достопримечательностями, с Юриком Эразмовым, который играл, пребывая в полной уверенности, что его лукавая, хитроумная возлюбленная сидит в убогом номере энской гостиницы... Всё дальше и дальше становился город N от наших путешественниц, уж смешными Анфисе казались все его Коноклячкины, Лодыжкины, Коловратовы, Арашковы, Форшмаки и Тютюркины... Плотный туман всё сильнее окутывал этот город, и теперь чудилось, что и нет его вовсе на свете, и на карте-то его вряд ли кто отыщет, что это одна лишь выдумка, плод воображения автора – мыльный пузырь, а не город.
