Комон, стьюпид! или Африканское сафари для дуры - Доманчук Наталия Анатольевна (читаемые книги читать .txt) 📗
Анька и Инга молчали.
— Молчите, да? Вот то-то же! А я не хочу ломать свою жизнь.
— На самом деле я не настолько несчастна, как ты думаешь, — тихо возразила мне Инга.
— Не настолько… хорошее слово. Оно уже подразумевает, что ты несчастна. А насколько — это дело времени. Скажи мне, ты любила Дениса, когда выходила за него?
— Он всегда был очень целеустремленным… — начала объяснять Инга.
— Да при чем тут целеустремленность? — перебила я ее. — Я спрашиваю тебя: ты его любила?
— Не знаю. Он был моим первым мужчиной. Казался таким сильным, настойчивым…
— Опять ты за свое. В мире полно таких мужчин. Но чтобы выйти замуж, нужно полюбить. Когда не можешь без него вздохнуть, когда думаешь только о нем… днем и ночью… Только не говорите мне, что это чувство вам не знакомо.
— Ну, знакомо. Ну и что? — спросила Анька. — Мне в жизни нужно не это чувство. Я стремлюсь в другому… я устала быть одна, устала сама решать свои проблемы. Ты ищешь одно. Я другое. Мне не хватает постоянства.
Инга вздохнула.
— Нет, Лора, ты, конечно, права. Если бы я сейчас начала жизнь заново… не знаю… наверное, я бы искала мужчину своей мечты… и не вышла бы за Дениса. Хотя… — она задумалась, — тут есть свои плюсы. Вот у меня их два: Ира и Лешка. Я очень люблю своих детей. Поэтому… все-таки я бы вышла за Дениса.
Лешка услышал свое имя и выбежал из комнаты. Он подбежал ко мне, попросился на руки и явно ожидал ласки. Я его поцеловала и посадила к себе на колени.
— Ну были бы не Ира и Лешка, а Катя и Ванька. Только было бы все по-другому, гораздо лучше, — возразила я Инге.
— Нет. Любовь проходит. Очень быстро. Конечно, хочется вечной любви, но поверь мне — ее не бывает. Проходит месяц, год, десять — и чувство притупляется. И остается…
— Уважение, — громко закончила фразу Анька. — Должно быть уважение к человеку, с которым живешь. А все остальное малозначимо.
— Да, наверное, ты права, — согласилась Инга.
— Так, ну и что же все-таки решил совет? Столько всего вы мне наговорили, а что дальше?
Анька с Ингой молчали.
— Что мне делать? — повторила я вопрос.
— Сама решай, — высказалась Анька. — Сама. Как сердце подсказывает.
В комнату вошел Денис.
— Здравствуйте, дамы. Что за шум? Ваша ругань даже на улице слышна.
— Какая ругань? — удивилась Инга. — Мы прося о спорим. Марк предложил Лоре выйти за него замуж.
— Даже не думай, — сказал, как отрезал, Денис. — Он неплохой компаньон, но человек отвратительный.
— А я и не думаю. Он совершенно мне не нравится.
— Ну и славно, — ответил Денис и спросил у Инги: — Мы идем в русский клуб или нет?
— Идем, — спокойно ответила Инга. — Я уже одета. — И обратилась к нам с Анькой: — А вы не хотите пойти?
— Вообще-то, Альберт меня там ждет. Если Лора не хочет, то можно я поеду с вами? — попросила Анька у Дениса с Ингой.
— Конечно можно, — ответил Денис.
— Лора хочет поехать в русский клуб, — сказала я о себе в третьем лице.
Не прошло и получаса, как мы были в клубе.
Альберт сидел за столиком с Сергеем.
Мы с Анькой сели рядом.
К нам подошел уже знакомый официант и спросил, что бы мы хотели.
Сергей сразу перевел нам его вопрос и спросил у меня:
— Ты голодна?
— Нет, — тихо ответила я.
— Тогда, может, выпьешь бокал вина? — предложил он.
— Нет. От вина я буйная. Напьюсь и наговорю тебе столько всего, что за раз не унесешь.
Сергей засмеялся:
— Давно жду. И даже готов нести все это, куда скажешь.
— Ой, Сергей. Ты сегодня с ней поаккуратней. Она действительно очень буйная, — попыталась объяснить мое состояние Анька.
— Да? А в чем дело? Что-то случилось?
— Ну как тебе сказать? — опять принялась объяснять Анька. — Помнишь такого парня… Марка?.. Так вот, он предложил нашей Лоре выйти за него замуж. А она…
— Ты замолчишь сегодня? — шепотом, но с ненавистью спросила я.
— А что я такого сказала? Я только сообщила последние новости, так сказать…
— Очень интересно, что же ты ответила этому фрицу? — спросил Сергей.
— Как это что я ответила? Конечно согласилась. Такой суперский жених. Да я о таком всю жизнь мечтала!
— Ну, желаю тебе огромного семейного счастья, — ответил Сергей, встал из-за стола и направился к барной стойке.
— Вот дура! — воскликнула Анька. — Ну какая же ты дура!
— А ты предательница.
— Нет. Я просто хотела его подтолкнуть к действию, — чуть не плача оправдывалась Анька.
— Подтолкнула. К выходу, — заметила я.
— Не к выходу, а к бару. Сейчас он напьется, станет добрым и… — Анька задумалась, что же Сергей сделает дальше.
— …и скажет все, что он обо мне думает, — закончила я за нее.
Альберт смотрел то на меня, то на Аньку.
— Девочки, можно мне кое-что сказать?
— Говори, но знай, что все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя, — сказала я и опустила голову.
Альберт засмеялся.
— Лора, я точно знаю, что ты нравишься Сергею. Не могу только понять, как вы, два взрослых человека, не можете найти общий язык Зачем ты его все время дразнишь? К чему нужен был этот разговор про Гитлера?
— Какого Гитлера? — спросила я. — Про немца? Так не я ведь его затеяла.
— Даже если и так. Ты собираешься за него замуж?
— Нет, — ответила я тихо.
— Зачем сказала, что собираешься? Что за детский сад? А между прочим, Сергей ненавидит Марка. Он вообще ненавидит всех немцев.
Я вздохнула:
— А чем ему немцы не угодили?
— Ну… — начал объяснять Альберт, — Сергей — еврей и… он даже на немецких машинах не ездит…
— Слава богу, я вожу «пежо», — перебила его я.
— А этот Гитлер — законченный мерзавец. Может, тебе стоит поговорить с Сергеем и сказать, что ты пошутила?
Анька сидела как мышка, сознавая, что в сложившейся ситуации есть и ее вина, и только слушала Альберта и кивала, показывая, что полностью с ним согласна.
Я встала и направилась к бару.
Сергей пил виски и со всех сторон рассматривал бокал.
— Я вообще-то пошутила. Ненавижу немцев.
— Пошутила насчет того, что он предложил тебе выйти замуж, или насчет того, что ты согласилась?
— Ой, да какая разница! — я вздохнула. — Давай выпьем. Сейчас я как напьюсь, да как расскажу тебе все!
— Отлично. Что будешь пить?
— Не знаю. От чего можно запьянеть? Только так, чтобы пару бокалов — и уже все равно?
— А ты никогда не напивалась? — с удивлением спросил Сергей.
— Не-а. Никогда. Я настолько послушна и дисциплинированна, что самой тошно.
— Похоже, что ты и без спритного мне сейчас все расскажешь, — усмехнулся Сергей.
— Так что, можно выпить? Как твой виски? Вкусно?
Сережа протянул мне свой бокал. Я отпила и скривилась:
— Как можно пить такую гадость? Нет. Лучше я выпью… сок. Или нет, от сока поправляются. Лучше стакан минералки.
— Жаль. Мне так хочется узнать о тебе побольше.
— Так я тебе с удовольствием расскажу. Что тебя интересует?
— Представь себе, что передо мной панель управления. Твоя, Опиши мне свои кнопочки, регуляторы, функции.
Я засмеялась, уселась поудобней на барном стульчике и начала описание своей панели управления:
— Я простая. Как салат. У меня, — я задумалась, — всего четыре кнопки: «Включить/выключить»; «Громкость»; «Настроение»; «Удовольствия».
— Можно поподробней, — попросил Сергей и тоже устроился на стул поудобней. Он не переставал улыбаться и не отрываясь смотрел на меня.
— «Включить/выключить». Самая обыкновенная. Меня можно включить в любое время суток, а вот выключаюсь я автоматически. Если меня разбудить не в шесть утра, а хотя бы в семь, а еще лучше в восемь-девять, то кнопка «Настроение» будет зашкаливать.
— Понятно. Любишь поспать? — спросил Сергей и ухмыльнулся.
— Да, люблю. А ты нет?
— И я очень люблю. На выходных просыпаюсь в десять-одиннадцать.
