Излеченные души (ЛП) - Коул Тилли (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗

Я хочу так чертовски сильно... но не думаю... БЛ*ДЬ! — Флейм стиснул зубы и ударил кулаками по простыни.

Сделав глубокий вдох, я положила ладони на его бородатые щеки. Флейм вздохнул в поражении, понурив плечи. Он не смотрел мне в глаза, хотя раньше не отрывал от меня взгляда, и сейчас мне было больно из-за этого.

— Флейм? — сказала я нежно. — Посмотри на меня. — Флейм посмотрел на меня сквозь ресницы. — Мы должны сделать это. Мы оба должны двигаться дальше. Никакого страха. Никаких демонов. Только мы. Ты и я. Флейм и его Мэдди.

— Мэдди, — ответил он хрипло, почти с болью в голосе. — Я не знаю... я не могу... боль, мне нужна боль...

— У тебя есть я, — перебила я, ощутив прилив силы. Флейм замер, напряженно наблюдая за мной. Смело качнув бедрами, я сказала: — Это будет наш первый раз. Наш первый акт любви. Этой ночью. Мы потеряем свою невинность без боли. — Еще одна слеза покатилась по моей щеке. — Мы были одиноки слишком долго.

— Я не знаю, как сделать это без боли, — сказал Флейм в отчаянии.

Опустив голову, он прижался лбом к моему.

— Сосредоточься на мне. Сделай меня своей мыслью. Замени боль на мысли о моем лице. Моем прикосновении... моей любви...

Флейм прижался в легком поцелуе к уголку моего рта. Находясь в отчаянии от того, что сделала, я провела пальцами по царапинам. Чувство вины затопило меня, и я сказала:

— Твоя боль — моя боль. Твои страдания — мои страдания.

Флейм замер и, опустив взгляд на мою руку, сказал:

— Я не хочу, чтобы тебе было больно. Я не могу, бл*дь, вынести этого. Только не с тобой.

Надежда наполнила мое сердце, и я продолжила давить.

— Значит, попытайся. Попытайся заняться со мной любовью без ножей и царапин... без болезненных воспоминаний из твоего прошлого. Только ... ты и я.

Флейм закрыл глаза, замерев, затем, переплетая наши пальцы вместе, начал двигаться.

И слезы полились.

Флейм уткнулся головой в мою шею, и когда я тихо всхлипнула, поднял голову и в его глазах тоже стояли слезы. Мое сердце болело из-за страданий этого мужчины.

И затем он начал двигаться, застонав, и мое имя сорвалось с его губ. Одиннадцать раз.

— Мэдди, Мэдди, Мэдди, Мэдди, Мэдди, Мэдди, Мэдди, Мэдди, Мэдди, Мэдди, Мэдди... — он ускорил темп и очень крепко схватил меня за руку.

И слезы невозможно было остановить. Они не прекращались, когда стоны боли Флейма превращались в стоны удовольствия.

Дыхание Флейма изменилось, он посмотрел на меня, в его выражении лица преобладало неверие. Я погладила его пальцем по щеке.

— Мэдди! — зарычал он, наращивая темп. Мой пульс ускорился, когда все тело наполнилось жаром. Не в состоянии сдержаться, я закрыла глаза и крик сорвался с губ. Я изогнула спину, моя грудь прижалась к груди Флейма. Я запаниковала от незнакомого ощущения, но могла чувствовать только Флейма — передо мной... надо мной... внутри меня... со мной...

Как только я открыла глаза, большое тело Флейма напряглось, и выпустив звериный рев, он дернулся во мне. Тепло наполнило мое тело.... Тепло Флейма.

Только Флейм.

Никакой боли.

Дыхание Флейма было порывистым, руки дрожали, пока он утыкался головой в мою шею, затем, когда он поднял голову, я увидела, что слезы стекают в его бороду.

Казалось, будто я вижу его впервые. Этот мужчина, мой Флейм, надо мной, исцелил меня. Рыдание вырвалось из его рта, и он прохрипел:

— Мэдди... моя Мэдди... моя...

Мое сердце перестало биться, когда я смотрела в его лицо, полное неверия. Без ограничений и всякой фальши в сердце, я призналась:

— Я люблю тебя...

23 глава

Флейм

Рука Мэдди была на моем лице, когда она проговорила эти слова. Я тяжело сглотнул, покачав головой.

— Нет, — ответил, в то время как моё тело замерло от страха.

Мэдди слегка отодвинулась и прошептала.

— Это правда, Флейм. Я люблю тебя. Всем своим сердцем я твоя. Ты владеешь мной.

Я тяжело сглотнул, но не мог ей поверить. Я хотел, но ЕГО голос звучал в моей голове.

"Никто не полюбит тебя, мальчик. Ты чертов инвалид. Никто не захочет тебя никогда".

Я зажмурился и скатился с Мэдди, застонав, когда мой член выскользнул из нее. Лег на спину и уставился в деревянный потолок.

Флейм... Я люблю тебя...

— Нет, — зашипел я, проигрывая в голове слова Мэдди. Я накрыл глаза рукой, отгораживаясь от всего мира, затем почувствовал, как Мэдди зашевелилась. Ее грудь прижалась к моей, упругие груди касались моей кожи. Затем она погладила рукой мою руку, и я вздохнул от того, как чертовски приятны были ее прикосновения.

Мэдди прошептала:

— Я не лгу. Наклонившись, она прижала губы к моим. Как только наши рты соединились, жар в моей крови охладился, и я запустил руку в ее длинные волосы.

Когда Мэдди разорвала наш поцелуй, то погладила мое лицо пальцами и сказала:

— Я не знаю, почему ты не веришь тому, что достоин любви, но я люблю тебя, так чисто и откровенно, что едва верю сама себе. — Ее пальчики очерчивали тату на моей груди. — Ты вернул меня к жизни. — Она издала смешок и продолжила: — Вернул вкус к жизни.

Мо сердце ускорило бег, пульс участился, и подняв рук, я сказал:

— Но все, что я делаю, — это причиняю боль людям. Заставляю их уходить. Никто не может любить меня. Это, бл*дь, невозможно.

Мэдди склонила голову, пока ее лицо почти не касалось моего.

— Флейм, ты должен рассказать мне. Что в твоем прошлом заставляет тебя так рассуждать?

Она погладила мою бороду и продолжила:

— Что заставляет тебя думать, что твои прикосновения приносят вред? Почему ты измеряешь свою жизнь в подсчетах до одиннадцати? Я хочу узнать тебя. Хочу знать все.

Я напрягся из-за ее вопросов, и на лбу выступили бисеринки пота.

— Мэдди, — прошептал, открыв глаза и снова зажмурился. Маленькая ручка Мэдди коснулась моей. Я открыл глаза и сосредоточился на нашем прикосновении.

Мэдди тяжело сглотнула и призналась:

— Мне было шесть, когда брат Моисей в первый раз пришел за мной. — Ее дыхание сбилось, а голос стал тише. — Я сидела одна в своих покоях. Белла, Мэй и Лила уже были взяты назначенными для них старейшинами, потому что были старше меня. — Она отвела взгляд и продолжила: — Я помню, что сидела у окна, наблюдая как обычные люди из общины занимаются своей ежедневной рутиной. Помню, что улыбалась бабочкам, летающим снаружи. — На губах Мэдди растянулась нежная улыбка, но затем исчезла. — Помню, как услышала чьи-то шаги в дверном проходе. И когда посмотрела в ту сторону, увидела, что там стоит взрослый большой мужчина, пялясь на меня и скрестив руки на груди. Он был одет во все черное, и я помню его черные ботинки. — Мэдди покачала головой. — Не знаю, почему запомнила ботинки. Может, из-за звука, который они издавали при ходьбе, или из-за того, что в них он казался очень высоким и пугающим. Но я помню, что мне было так страшно, что меня парализовало. Годами я видела, как уводили моих сестер старейшины, и каждый раз, когда они возвращались, едва могли ходить. Они были тихими. Очень тихими.

Мэдди шмыгнула носом, но в ее глазах не было слез. Затем она сжала мою ладонь.

— Он сказал мне идти с ним. Но я не могла сдвинуться с места. Поэтому он шагнул ко мне, а его черные ботинки гремели по полу. Вытянув руку, он схватил мою очень крепко. Я помню, что закричала из-за резкой боли, а он улыбался мне, его зубы сверкали над темной густой бородой. Думая о прошлом, я всегда видела его улыбку, закрывая глаза. Потому что ему нравилось, когда мне было больно. Он упивался моей болью.

— Мэдди, — прошипел я, но она смотрела вдаль, и я не мог остановить ее. Я знал, что она потерялась в воспоминаниях, так же как я терялся в своих.

— Он вел меня по длинному коридору, пока мы не дошли до комнаты в конце. Я наблюдала, как он открывал дверь, и помню, что когда дверь открылась, не могла сообразить, что вижу. Повсюду свисали цепи и веревки. Наручники и тяжелые цепи были прикованы к стенам, а в центре комнаты находился стол. К столу были припаяны кандалы всех размеров, чтобы фиксировать руки и ноги.