Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо - Горбачева Наталья Борисовна (читать книги полные .TXT) 📗
Он встретился с ней в буфете суда, потому что у судьи Лобовой не было времени. Для него. И она просила изложить суть дела без длинных отступлений. А он хотел с ней поболтать. Лариса превратилась в умную и красивую безо всяких там современных ухищрений женщину. Или она такая и была, а он не замечал?..
– Лариса, я бы не хотел, чтоб мы таскались по судам, деля ребенка. Ты сама знаешь, как это выглядит. Давай так: родительские права останутся у тебя, но ты разрешишь мне видеться с Глебом. Хотя бы раз в неделю, – отчеканил он.
– Ты считаешь, это решать тебе и мне? – немного помедлив, ответила она.
– А кому еще?
– Глебу. И только ему. Я спрошу у него и тебя извещу.
Капля и камень точит, знал Герман Конев. И решил спокойно дождаться этого момента. Хотя еще совсем недавно свои права отстаивал бы самыми крутыми мерами.
Разговор прервался. Лариса, может быть, тоже поговорила бы с Германом побольше, но сейчас действительно была занята обдумыванием того дела, за которое взялась насколько дней назад. То, насколько оно было серьезным, буквально несколько минут спустя подтвердила Ульяна, служащая суда.
– Слушай, девушка, ты вообще в своем уме?! – воскликнула она, встретив Ларису у дверей кабинета. – Ты представляешь, какой это серьезный риск? Ты знаешь, какие там связи задействованы?! Спроси у Горского. Думаешь, зря он от этого дела отказался? А Колобок, думаешь, просто так в отпуск укатился? А ведь он не из робких!
– Да ладно тебе! – отмахнулась Лариса. – Я знаю, что ты меня любишь, ценишь и так далее, но, ей-богу, это не самое крутое дело из тех, что у меня были.
– Ты – женщина-камикадзе. Откажись, пока не поздно!
– Поздно, я решила, – ответила Лариса и вошла в свой кабинет, где лежали первые десять томов громкого дела известного авторитета.
В противоположном конце здания суда происходил другого рода профессиональный разговор. Градов снова цеплялся к Менделееву:
– Я тебя рекомендовал Платошкину, а ты про апелляцию забыл. А теперь сроки вышли. Это как понимать?
– Ты сам прекрасно знаешь, у этой апелляция не было шансов, – раздраженно ответил Менделеев. – Прошу без адвокатского ликбеза, не мальчик!
– Шансы всегда есть, но за них нужно бороться, – прошипел Градов. – Но тебе заниматься делами некогда, у тебя в голове: на красное или черное поставить! А тут еще роман с Лобовой – где ж на все время найти. Когда ты в очередной раз продулся, умолял найти выгодное дело. Я тебя опять выручил – ты меня опять подставил. Совсем скоро, мой дорогой, у тебя будет так много свободного времени, что ты сможешь крутить романы со всеми судьями Москвы и области, воспитывать их детей, а уж в казино сможешь просто поселиться. Платошкин подает на тебя жалобу в коллегию адвокатов. Я тоже молчать не буду.
– Ты… – хотел выругаться Менделеев, но сдержался. – Ты должен войти в мое положение.
– Это ты мне должен! Запомни, Олег!
Дальнейшее препирание оказалось невозможным – из зала суда повалил народ.
Менделееву было погано: он снова начал играть в казино и не мог справиться с этой страстью. Он и не хотел и уже хотел, чтобы Лариса наконец догадалась о его настоящей болезни…
Менделеев решился сию же секунду идти к ней и… Она подняла свое лицо от бумаг, которые просматривала в своем кабинете, и сразу заметила:
– Бледный ты какой-то… Я бы сказала даже: зеленоватый. Плохо себя чувствуешь? Круги вон под глазами. Я тебе звонила, никто не отвечал.
Встреча была деловая, затянулась допоздна, – снова пришлось ему врать. – Потом всю ночь, опять же, над делом просидел. У тебя-то как?
Лариса подумала, а потом задорно сказала:
– Получила дело Злотникова. Вот изучаю.
– Что? – воскликнул Менделеев и вдруг понял, почему Градов пугал его. Потом будут запугивать Ларису. – Там такие щуки ходят! Лара, откажись от него. Я прошу, – и он встал на колени.
Все Лобовы были упрямы. Она только засмеялась:
– Обещали охрану выделить…
– По тебе психушка плачет! Ты о Глебе подумала? – с надрывом спросил он.
– Встань, Ромео. Пойдем, перекусим.
Герман, несмотря на свою постоянную занятость, последовательно стал бороться за признание своего отцовства. Через несколько дней после беседы с Ларисой в суде он пришел к ней домой. Глеб тщательно готовился к приему необычного гостя: собрал все свои любимые книжки, игры, фильмы в одно место, навел порядок на письменном столе, тщательно почистил зубы и даже попрыскал себя маминой туалетной водой. Герман принес Ларисе красивый букет, а сыну с порога весело сказал:
– Ну, здравствуй, Глеб!
– Здравствуй… – запнулся он. – Здравствуйте. Конев огляделся и похвалил Ларису:
– У тебя очень мило.
– Ну, уж… мило… Времени на дом совсем нет. Работа и Глеб, – ответила она.
– А ты правда мой папа, без обмана? – задал самый существенный для себя вопрос Глеб.
– А ты посмотри в зеркало. Мы похожи, – уверенно ответил Герман.
Глеб взглянул в зеркало и обернулся к нему:
– Совсем непохож.
– Ты копия я в детстве. Покажешь мне свою комнату?
Глеб сделал это с большим удовольствием. Через полчаса они вернулись к Ларисе, и мальчик поделился восторженными впечатлениями:
– Мам! Папа тоже любит рыбу ловить! Он мне покажет фотографии! А может, и меня когда-нибудь возьмет! А еще он в Африке был. В пустыне! А что ты еще видел в Африке? Львов видел?
– Нет, львов не видел, – признался Конев.
– Может, тебя обманули и привезли не туда? Что за Африка без львов?
– Зато я видел скорпионов. У меня даже есть один, заспиртованный, – загадочно произнес Конев. – А-аг-ромный!
– Настоящий? Покажешь?
– Конечно, если мама разрешит.
– Мамочка, ведь ты разрешишь? – заныл Глеб. – Да? Да?
С этой встречи началось близкое знакомство Германа Конева, замминистра, и Глеба Лобова, его брошенного в младенчестве сына.
Уже через несколько дней Менделеев грустно сказал Ларисе:
– Глеб изменился. Сегодня я это у-ви-дел. Раньше он требовал, чтоб я провожал его до самого класса. Хотел, чтоб меня видели ребята. Хвастал мной…
– …будто ты его отец, – досказала Лариса.
– А сегодня попросил остановить машину на полпути. Вышел, не доехав до школы, – он горько вздохнул. – Теперь у него есть кем хвастаться, да?
Глеб действительно охладел к Менделееву. Когда Конев теперь приходил к Ларисе, мальчик цеплялся за него, спрашивал, когда снова придет…
Однажды Конев взял Глеба к себе и оставил его ночевать. Лариса разрешила, но всю ночь почти не спала, мучилась: правильно ли сделала. Утром Герман не привел его вовремя. Лариса ходила по квартире, как рассерженная тигрица, загнанная в клетку. За ней заехал Менделеев, чтобы отвезти на работу и успокоить:
– Лар, нет ничего плохого, что Глеб переночевал у отца!
– Когда человек говорит одно, делает другое, а думает еще что-нибудь третье, перестаешь ему доверять, – нервничала Лариса.
– Не спеши с выводами. Ты не ознакомилась еще со всеми материалами дела. Главное – Глеб.
Когда наконец они явились, Глеб радостно кинулся матери на шею:
– Ой, ма! Где мы были…
– Иди, переодевайся, и так уже на первый урок опоздал! – торопила Лариса.
– Прости, пожалуйста, я так обрадовался сыну, что эта школа у меня совсем вылетела из головы, – объяснил Конев. – Вот мы слегка и задержались.
– Ничего себе «слегка»! Вы представляете, что с нами было?! – разозлился Менделеев.
– А почему, собственно, я должен перед вами отчитываться? Перед Ларисой я извинился, а вы для меня никто, – ядовито высказался Конев.
Менделеев, проглотив пилюлю соперника, напомнил:
– Глеб – не самый здоровый ребенок. Хоть это вы понимаете?
– Мы с Ларисой сами как-нибудь разберемся, что полезно, а что нет нашему ребенку, – был ответ настоящего отца.
Но Лариса вступилась за Менделеева:
