Разыскивается миллионер без вредных привычек (СИ) - Шайлина Ирина (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Дома было тихо совсем. Тусклые лампы — специальные, ночные — подсвечивали широкий коридор. Их дом большой, Никитке это нравилось. Свою жизнь в тесной квартире он совсем не помнил. Как и не мог вспомнить, как это — с мамой жить? Наверное, мамы не разрешают пить холодную воду. А Никитке нравилось прям из холодильника. Он достал бутылку, чувствуя себя анархистом, и с удовольствием выпил целый стакан.
А на обратной дороге спонтанно решил заглянуть к папе. Открыл дверь — пусто. Кровать пустая.
— Не понял… — удивился ребёнок.
Спустился снова. В кабинете тоже пусто. В ванной. На тумбочке у дверей ключи от машины — значит, точно дома. И тогда Никита все понял. Он уже был наслышан и про секс, и про прочее… Нет, ему нравились некоторые девочки… Но целоваться рот в рот, с языками — это же гадость… Фу, чужие слюни!
— Фу, — озвучил Никита своё мнение.
С досадой покосился на Настину дверь. Попытался не думать, что они там могут делать то, что вот в фильмах делают, когда папа велит закрывать глаза. И… выбросил этот факт из головы. Нет, осознание осталось. Но Никите нравилась Настя. И если им с папой так нравится заниматься гадостями, так пусть. Лишь бы не поругались, и не ушла никуда. Подспудно Никита чувствовал, что Настя может уйти в любой момент, а это нервировало. Поэтому на следующий день Никита сделал вид, что ничего не знает, и все пошло по-прежнему. И несколько дней шло — он специально каждую ночь проверял наличие папы в его кровати. Папа там не наличествовал. Этому Никита был даже рад. Непонятно, что нашла красивая Настя в его не очень красивом папе, но нашла — и хорошо. Пусть там повлюбляются как следует. Тут Никита снова сморщился и выдал «фу». Все же взрослых ему не понять.
А следующее утро началось с криков. Никита даже испугался — вот оно! Началось! Поругались! И полетел вниз в одних трусах, спасать Настю от папы — он то знал, что папа скор на расправу. Но орал папа на козла. Тот вообразил, что он щенок, и сгрыз папины итальянские туфли. Хотя сгрыз — громко сказано, скорее, обсосал как следует. Но туфли стали склизкими и страшными.
— Или я, или козёл, — решительно сказал папа. — Он вчера насрал в гостиной — я сделал вид, что не заметил. Но сегодня моё терпение лопнуло!
— Кто из вас ещё больший козёл! — вспылила Настя.
Никита слушал и успокаивался. Если из-за козла, то не страшно. Хотя лучше бы вовсе не ругались.
— Мы же сможем его навещать, — погладил он по руке Настю, понимая, что козла придётся отдать. — Заодно помидоры твои польем.
Настя всхлипнула. А потом прижала Никитку к себе. Телячьи нежности тоже гадость, но отстранился он не сразу. А потом пошли отводить козленка в соседнюю деревню.
— Ты теперь сделай вид, что совсем обиделась, — учил её по дороге Никита. — Можешь даже поплакать.
Ну, притворись. Вы — девочки — умеете. Я своего папу знаю, ему станет стыдно, он тебе пять козлов притащит.
— Да не нужно мне пять козлов… И этого нужно отдать, я знаю.
— А чего сердишься?
— А чего он командует?
Да уж. Девочки… Этим все сказано. Расставаться сразу с козлом не стали. Сначала пошли в огород. Размотали шланг, полили две грядки. На одном кусте уже зелёная помидорина висела, ничего особого из себя не представляющая, но Настя её сфотографировала. Надергали редиски — она была мелкой, но вкусной.
— Окрошку сделаю, — решила Настя.
Когда она рассказывала про пожар, Никита навоображал всякого, и теперь разочаровался. Не пожар, а так себе, недоразумение — одна комната сгорела да крыша немножко. Дома был беспорядок, везде висели вещи, пахло сыростью и дымом, диван почему-то стоял на веранде. Задерживаться здесь не хотелось.
— Вот бутылочки, — говорила Настя соседской толстой тёте. — Больше ему вот эта нравится. Вот тут смеси… Когда кончится, я ещё принесу. И навещать буду.
— Господи, — удивилась тётка. — Это же не ребёнок! Это козёл!
А сама смотрит на Никиту. Видимо, любопытно. Никите не нравилось, когда на него смотрели чужие люди. Он хотел встать за Настиной спиной, но не вышло — няня у него мелкая, не спрячешься. Возвращались медленно и печально. Печалились зря — Сахарок прибежал вечером. Один. С перегрызенной верёвкой на шее.
— Весь в маму, — умилилась Настя.
Никита покормил его сахаром. А папа увёз обратно.
— Никаких козлов, — строго заявил. — Только я имею право быть козлом.
Весь вечер Никита переживал — сильно поругались или нет. Ночью встал, пошёл в папину комнату — кровать пустая, значит, не сильно. Уснул спокойным сном. А на следующее утро — субботнее, когда спать бы и спать, проснулся раньше всех. Обидно даже. Сделал себе растворимый какао из банки, разогрев молоко в микроволновке, и сел смотреть телик в гостиной. Потом передумал и решил книгу дочитать. И Насте приятно будет, и самому интересно. Двойная польза. Одному было скучно, но Никита все-таки не ребёнок, что бы там взрослые ни говорили. Понимал, что если застанет папу в няниной постели, им будет неловко. Поэтому будить никого не будет. Пусть они там сами просыпаются, разбегаются по своим комнатам, а он и дальше будет делать вид, что ничего не знает.
Заскрежетал, ворочаясь в замочной скважине ключ. Дома было совсем тихо, поэтому Никита услышал. И удивился — может, папа уезжал ночью, а теперь вернулся? Но это был не папа. В прихожей стояла мама. Загорелая вся, сумками увешанная. Никита обрадовался — маму он любил, хотя она и не жила с ними. Поэтому бросился к ней с разбегу, едва не снеся с ног. Мама смеялась, говорила что-то, целовала в нос, в лоб, щеки — куда успевала.
— Совсем вырос, — удовлетворённо сказала она. — А всего три месяца не виделись. Поедешь со мной? На месяц. Я вроде как ради этого и приехала. Представляешь, настоящие раскопки! И не так жарко, как в надоевшей Африке — у нас тут, совсем недалеко. Если повезёт, откопаешь череп.
— Конечно, поеду! — загорелся Никита. Козлы и помидоры — хорошо, но и череп тоже хочется. Может, его даже с собой разрешат забрать. Вот у Саввы точно черепа нет! — А когда?
— Через час, — подмигнула мама. — Я сутки уже в дороге, ничего, там отдохну, на месте. Телефон у меня сел, даже позвонить не смогла, поставь на зарядку, милый. Папа все так же спит до обеда?
И вот тут Никита понял, что скоро случится конфуз. Даже побледнел со страху. Череп, конечно, здорово, но не такой же ценой!
— Давай кофе попьём, — взмолился он. — Не надо папу будить. Он много работает, устал.
— Я кофе в аэропорту напилась, тошнит уже от него. Да и времени только час.
Сбросила туфли и босиком пошла наверх. Почти не дышавший со страху Никита за ней следом, но на почтительном расстоянии.
— Может, не надо, — попробовал ещё раз он. — Папа голый спит.
— Я с ним ребёнка сделала, — мама была неумолима, — меня этим не напугать.
Открыла папину дверь — в комнате было пусто. Удивилась. Пошла и дёрнула соседнюю — Настину. Вот здесь Никита совсем дышать перестал. Додумался, что надо было сразу в свою комнату уйти, а теперь вроде как поздно. Все, заметили. Папа, слава богу, в трусах. То ли сразу в них был, то ли успел надеть, пока мама в дверь ломилась. Настя сидела на кровати и прижимала к себе одеяло. Никита любил маму. Очень любил. Но вдруг подумал, что лучше бы ей было заранее позвонить. Настю жалко было до ужаса.
— Это кто? — спросила мама неизвестно у кого.
— Это моя няня, — ответил Никита. — То есть она вообще собачья няня, но теперь моя.
Сказал и понял что лучше молчать. Вообще больше рот не стоит открывать. А то как-то странно получилось. Непонятно. То ли собачья няня, то ли человечья. И сделал шажочек назад, к своей комнате.
— А это кто? — спросила Настя дрожавшим голосом.
— Его жена, — отчеканила мама и ткнула пальцем в направлении папы. А потом обобщила. — Прекрасно!
Никита сделал ещё шаг назад, а потом и вовсе убежал в свою комнату. Захлопнул дверь и подавил желание спрятаться под кровать. Взрослые кричали так громко, что все слышно было. Мама кричала. Папа кричал. А Настя нет. Никита из-за всех сил прислушивался, надеясь услышать её голос так сильно, что даже голова заболела. Но Настя молчала совсем. А потом пришла к нему в комнату. В кроссовках уже, за спиной рюкзак — тот самый, что недавно из деревни принесли. Поцеловала Никиту в макушку, как мама совсем.
