Трудное счастье - Спенсер Лавирль (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
— А ты бы куда пошел?
— Наверное, к отцу. Она опустила голову.
— Ну что ж…
Так все и было решено: эти три слова и ее опущенная голова, и Тому ничего больше не оставалось. Они ушли с вечеринки вместе, оставив детей праздновать и радоваться своей молодости и победе в шумном, кипящем жизнью зале. Теперь, когда все разрешилось, Клэр не возражала против того, чтобы вместе с мужем дойти до парковки, освещенной синим светом, и сидеть с ним рядом в автомобиле, быстро преодолевшем пару миль до дома, и ждать, пока Том откроет дверь и пропустит ее впереди себя.
Они остановились в темноте, окруженные знакомыми предметами, которые приобретались годами — мебелью, лампами, картинами, всем тем, что они покупали вместе в те времена, когда будущее казалось им таким определенным.
— Когда ты уедешь? — спросила Клэр.
— Завтра.
— Тогда сегодня я буду спать на диване.
— Нет, Клэр… — Он схватил ее за руку. — Нет, пожалуйста.
— Не надо, Том.
Она мягко высвободилась и пошла по коридору. Он поднял лицо, словно обращаясь к Богу, и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, сдерживая рыдания. Быстрее, медленнее, быстрее, медленнее, пока ему не удалось взять себя в руки. Потом он направился в спальню и остановился в дверях. Клэр была уже в ночной рубашке, и, увидя его, устало замерла, словно ожидая, что сейчас он начнет к ней приставать. Вместо этого он проговорил:
— Можешь оставаться здесь. Я буду спать на диване. Когда в час ночи Челси вернулась домой, она обнаружила отца на веранде, сидящим в кресле-качалке. Холодная ночь окружала его, и он смотрел в темноту ничего не видящим взглядом.
— Папа, ты в порядке? — спросила Челси, на несколько дюймов открывая дверь.
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
— Я в порядке, детка.
— Почему ты здесь сипишь? Уже холодно.
— Не мог заснуть.
— Ты действительно в порядке?
— Конечно. Ложись спать, детка. Она немного помялась.
— Хорошая была вечеринка, правда, па?
Челси видела только его силуэт в темноте. Отец даже не повернул головы в ее сторону.
— Да, хорошая.
— И я так горжусь Робби, хоть он и не победил.
— Я тоже.
Она немного подождала, но продолжения не последовало.
— Ну… тогда спокойной ночи, па.
— Спокойной ночи.
Через пятнадцать минут вернулся Робби, и Челси дожидалась брата в его комнате.
— Шш, — прошептала она, — это я.
— Челе?
— Что-то случилось.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сейчас не проходил через гостиную?
— Нет.
— Папа все еще сидит на веранде.
— Они с мамой рано ушли.
— Я знаю.
Оба задумались, потом Челси сказала:
— Он никогда не засиживается допоздна, всегда говорит, что ему не хватает времени.
Они снова обеспокоено замолчали.
— Ну… — произнес Робби, — я даже не знаю. Ты с ним говорила?
— Немного.
— И что он сказал?
— Почти ничего.
— В этом-то вся и беда, они с мамой теперь почти ничего не говорят.
Утром Челси проснулась вскоре после девяти и, поднявшись, направилась в ванную. Проходя мимо открытой двери в спальню родителей, она увидела отца, который был чем-то занят. Он надел старые вещи, а на кровати стояли картонные коробки и два открытых чемодана. Челси остановилась, босая, в длинной, до колен, футболке с динозавром.
— Папа, что ты делаешь?
Он выпрямился, держа в руках стопку белья, потом запихнул его в чемодан и протянул дочери руку.
— Зайди сюда, — тихо сказал Том.
Она приблизилась, взяла отца за руку, и они присели на край неубранной постели среди коробок. Том обнял дочь и прижался щекой к ее волосам.
— Детка, мама хочет, чтобы я уехал на некоторое время.
— Нет! — хватая и сжимая в кулаке ткань его футболки, проговорила Челси. — Я так и знала! Пожалуйста, не делай этого, папочка! — Она не называла его папочкой с тех пор, когда училась еще в начальной школе.
— Я собираюсь пожить немного у дедушки в хижине.
— Нет! — Она вырвалась из его объятий, плача. — Где мама? Она не может заставить тебя это сделать! — В сильном возбуждении Челси кинулась вниз по лестнице, Том поспешил за ней. Девочка кричала, не переставая. — Ты не можешь заставлять его уйти! Мама, где ты? Что здесь происходит? Вы муж и жена! Ты не можешь притворяться, что между вами все кончено, и выгонять его к дедушке! — Клэр поймала ее в самом низу. — Мама, ты ведь его жена! Что ты делаешь?
Робби выскочил из своей спальни, разбуженный криком, и тоже стал спускаться по лестнице.
— Что происходит? — Он был взъерошенный, заспанный, со вспухшими глазами.
— Папа от нас уходит, Робби. Скажи ему, чтобы не делал этого! Скажи маме, чтобы она его не прогоняла! — Челси захлебывалась от рыданий.
— Челси, мы же не разводимся, — попыталась успокоить ее Клэр.
— Еще нет, но разведетесь, если он уйдет! Мама, не отпускай его! Папочка, пожалуйста… — Она поворачивалась то к одному из них, то к другому.
Это было так непохоже на их семью — крики и плач ранним утром, в коридоре у главного входа в дом. Том призвал к спокойствию:
— Мы с мамой все обсудили вчера вечером.
— Тогда почему вы так поступаете? Вы никогда нам ничего не говорите! Вы притворяетесь, будто все в порядке, а сами даже не смотрите друг на друга! У тебя есть любовница, папа, в этом все дело?
— Нет, Челси, но мама мне не верит.
— Ма, почему ты ему не веришь? — Она резко повернулась к Клэр.
— Дело не только в этом, Челси.
— Но если он говорит, что это не так, то почему ты ему не веришь? Почему вы не обсуждаете ничего с нами? Мы с Робби тоже члены семьи, и мы имеем право высказаться. Мы не хотим, чтобы он уходил, правда, Робби?
Робби сильно ссутулился, все еще не в себе от внезапного пробуждения. Он стоял у шкафчика для верхней одежды в растянутой черной футболке и старых спортивных штанах и выглядел совершенно сбитым с толку.
— Мама, почему ты хочешь, чтобы он ушел? Сдержанное поведение сына немного остудило эмоциональный накал всей этой сцены.
Клэр ответила:
— Просто мне надо немного побыть одной, вот и все. То, что случилось, подавляет меня, и я не знаю, как еще поступить.
— Но если он уйдет, то будет так, как говорит Челси. Как же вы тогда сможете помириться?
Клэр опустила голову. Робби посмотрел на отца.
— Папа?
— Я всегда буду в вашем распоряжении или в ее распоряжении, как только понадоблюсь.
— Нет, не будешь. Ты будешь у дедушки.
— Вы можете позвонить в любое время, и я приеду, и мы каждый день будем встречаться в школе.
Робби обессилено облокотился на дверную раму и прошептал:
— Вот дерьмо.
Никто не сделал ему замечание, как было бы прежде. Наступила гнетущая, тяжелая тишина, полная горя, страха и сомнений. Все они подумали, как им придется сталкиваться друг с другом в школе, а их друзья начнут задавать вопросы. Они представили себе будущее семьи, разделенной на два дома. Наконец Том проговорил:
— Послушайте, вы двое… — Он притянул детей к себе, обнял, те пассивно подчинились. — Я не перестал вас любить. И мама не перестала. Это никогда не произойдет.
Челси ответила:
— Если бы вы нас любили, вы бы не расставались. Том встретился глазами с Клэр поверх детских голов и понял, что даже это ее не переубедило. Она переживала за них, и за себя, но за их с Томом отношения — нет. Она хотела разъехаться, и ничто не могло поколебать ее в этом решении. Теперь она научилась выражать свои мысли даже без помощи слов — позой либо жестом — и сейчас она желала только одного: «Уходи. Я занята собой и так будет». Обнимая детей, он смотрел на жену, видел ее эгоизм, и это было отвратительно. Клэр стояла в дверях, скрестив руки, и все, — а он один пытался успокоить детей. Наконец она что-то поняла из его взгляда и, подойдя, погладила детей по плечам.
— Пойдемте… Я приготовлю вам завтрак. Но им был нужен совсем не завтрак.
Покидая дом, Гарднер ощущал такую боль, словно у него вырывали сердце. Он захлопнул чемодан и постоял рядом с ним. Суббота, яркий осенний день во всем его великолепии, золотые листья, начинающие опадать. Все звуки, доносящиеся с соседних дворов, были кристаллически чисто слышны, даже мельчайшие из них, такие, как щелчок захлопнутого окна. Само время года подразумевало печаль, с последними теплыми деньками и возможностью побыть на природе, с увядающими цветами у дверей домов, хотя трава еще пока пышно зеленела.
