Последний шанс (ЛП) - Руиз Сара Грандер (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT, .FB2) 📗
— Почему нет? Что ты со мной сделаешь за это?
— О, у меня целый список того, что я хочу с тобой сделать.
— Это длинный список?
— Невозможно длинный.
Я тяну за поясные петли его джинсов.
— Сообщаю тебе, что позже я собираюсь пристально изучить все твои татуировки.
— Это именно тот тип развлечений, который мне нравится.
— А мне нравятся такие развлечения, когда ты лежишь голым на диване, — отвечаю я.
Джек смеется, но вместо того, чтобы притянуть меня к себе, как я того ожидаю, он поднимает меня и закидывает себе на плечо.
— Ни за что, ciaróg. Я не буду тебя сегодня трахать.
Он относит меня в спальню, кладёт на кровать, и я чувствую расстройство.
— Нет?
Джек встаёт между моих ног и запускает пальцы мне в волосы. Когда он находит мои глаза, то наклоняется и целует меня.
— Но я бы очень хотел с тобой переспать, — говорит он. — Если ты не против…
— Я не против. Я очень даже «за».
Он смеется, после чего захватывает рукой мой подбородок и наклоняется ближе.
— И я был бы более чем счастлив трахнуть тебя в следующий раз. Может быть, даже на моём столе. Но сейчас, я не хочу торопиться. Я хочу, чтобы тебе было комфортно. Я хочу насладиться каждым твоим дюймом.
Я подавляю смешок, а Джек прищуривается.
— Даже не смей…
— Где-то я это уже слышала, — шепчу я.
— Ciaróg.
— Прости-прости, — говорю я. — Продолжай.
— В общем, — говорит он. — Я не думаю, что "трахаться" это подходящее слово.
— А как бы ты это назвал?
— Думаю, проще тебе показать, — говорит он.
— Так покажи.
Когда Джек целует меня, тот быстрый темп, в котором мы двигались в гостиной, сменяется чем-то более тягучим. Я полностью его раздеваю, и когда его кожа касается моей, и нам больше ничего не мешает, я испытываю новый, совершенно иной вид удовольствия.
И хотя это наш первый раз, я не чувствую себя неловко и не переживаю о том, что будет дальше. Когда я смотрю на Джека, я вообще ни о чем не переживаю. Словно ничего больше не существует.
Он давит на меня всем своим весом и медленно целует, словно у нас с ним есть всё время этого мира. И от его прикосновения Вселенная у меня в голове сжимается до одной единственной звезды. Каждое его движение неторопливое и внимательное. Я наслаждаюсь каждой мелочью. Ощущением от его волос между моими пальцами. Тем, как он смотрит на меня, когда натягивает презерватив и медленно входит в меня. Звуком его дыхания у себя в ухе.
Он задерживается везде, и теперь я понимаю, что он пытался мне объяснить, сказав, что не хочет меня трахать. Потому что это совсем не похоже на то, что произошло в гостиной. У меня никогда не было такого секса. Во всём этом акте как будто нет конечной цели. Вся суть в ощущениях. Меня и раньше касались в этих местах, но не так. Я была средством для того, чтобы кончить, но я никогда не была всем. Именно так ощущается занятие любовью. И я вдруг понимаю, что никто никогда не делал со мной этого раньше.
Он замирает и заводит прядь волос мне за ухо.
— Ты в порядке, ciaróg? Ты плачешь.
— Просто я чувствую, — говорю я. — Это хорошие чувства. Так здорово просто чувствовать и не думать.
Я провожу по тату ласточки на его плече.
— Наверное, мои слова звучат бессмысленно.
— Я прекрасно тебя понимаю. Ведь я чемпион по части бесполезных раздумий.
Когда я начинаю смеяться, слёзы расходятся не на шутку и начинают стекать по моим щекам.
— О, Боже. Мне так стыдно, — говорю я.
Я вглядываюсь в его лицо в поисках хотя бы намёка на раздражение и ничего не обнаруживаю.
— Чувствуй, что хочешь, — говорит он.
Его голос у меня в ухе звучит как лучший секрет, который принадлежит только мне.
— Но если ты почувствуешь, что тебе что-то не нравится, говори мне, ладно?
Я киваю.
— Хорошо.
Он стирает мои слёзы, хотя они всё подступают.
— Мне нравится, что ты столько всего чувствуешь. Я люблю это в тебе больше всего.
— А что ещё ты во мне любишь? — говорю я и притягиваю его ближе. — Не останавливайся. Пожалуйста.
Он снова врезается в меня и опускает голову так, что его нос касается моего.
— Я люблю твои веснушки, — говорит он. — Люблю твой голос.
Он целует меня в губы, в шею, а затем шепчет мне на ухо:
— Люблю звуки, которые ты издаёшь. Люблю то, как ты выглядишь, когда кончаешь. Люблю быть внутри тебя.
"А меня?" — думаю я. "Ты любишь меня?"
Я не спрашиваю его, потому что я, похоже, знаю. Я чувствую это по тому, как он целует меня, по тому, как его пальцы гладят меня по волосам, по ритму его дыхания и по размеренному неспешному темпу, в котором он двигается вместе со мной. Интересно, понимает ли он, что я его люблю, потому что это так.
Только я не уверена, что это имеет значение. Потому что как бы мне ни нравилось здесь, я не могу остаться. Я и так уже чувствую боль у себя в груди. Это напоминает синяк, который должен появиться, но ты его пока не видишь.
Когда я снова кончаю, я не могу понять, разваливаюсь ли я на кусочки или становлюсь цельной. Все те части меня, которые напоминали расстроенные струны, как будто обретают своё место. А, может быть, они всё же не были расстроены? Может быть, я просто слушала другую тональность — ля-минор вместо до-мажора? Может быть, я всё-таки играю правильные ноты, но просто начала не с того места? И весь этот диссонанс вызван тем, что я пыталась играть чужую песню.
Когда Джек тоже кончает, он утыкается мне лицом в шею, и я прижимаю его к себе как можно ближе. Я держу его и не отпускаю до тех пор, пока он не замирает. Я держу его и не отпускаю, пока наши дыхания не замедляются. Я держу его и не отпускаю, пока одно мгновение не сменяется следующим.
Я не хочу отпускать.
Затем мы лежим в тишине, а Джек следит взглядом за своим пальцем, который движется по моему обнаженному плечу. Интересно, о чём он думает? Он бормочет что-то себе под нос, словно пытается сосчитать веснушки, которых касается его палец.
Наконец, он поднимает на меня глаза.
— Куда ты отправишься?
— Хм-м?
— Когда уедешь из Коба.
— О.
Я уже задавалась вопросом о том, когда мы поднимем эту тему.
— Думаю, в Вену.
— Не в Голуэй?
— Не думаю, что он может сравниться с Кобом, — говорю я.
— Почему в Вену?
Потому что это далеко отсюда, и мне нужно уехать как можно дальше от тебя и этого места, иначе я не смогу этого сделать.
— Это очень музыкальный город.
— И… когда ты думаешь отправиться туда?
— Когда закончатся мои двенадцать недель, в апреле. Мы же договорились.
Джек какое-то время молчит.
— Это очень великодушно с твоей стороны, — говорит он. — Но у тебя есть всё, что тебе нужно, и ты сделала для паба всё, на что я надеялся. Я не хочу тебя здесь задерживать. С моей стороны было бы эгоистично просить тебя остаться, если тебя здесь больше ничего не держит.
Его рука движется вверх и вниз по моей руке пока он говорит.
— Тебе нужно наверстать все те приключения, что ты пропустила из-за того, что застряла в этом глупом пабе вместе со мной.
— Не знаю. Думаю, я могу отнести эту ситуацию к одному из своих приключений.
— Надеюсь, это было хорошее приключение, — говорит он.
— Одно из лучших.
Я задумываюсь о новом походном чехле, MIDI-клавиатуре и микрофоне. Задумываюсь о новом комбике, рюкзаке и зарядке для телефона. О своей старой гитаре и ножном тамбурине. Я вернула себе свою жизнь. Я должна быть этому рада и… я рада. Я с нетерпением жду, когда смогу увидеть новые места и встретить новых людей. Когда снова вернусь к музыке. Я скучала по тому ощущению, когда не знаешь, что принесёт новая неделя.
Я хочу, чтобы он попросил меня остаться, потому что хочу, чтобы он хотел, чтобы я осталась. Но я также не хочу, чтобы он просил меня об этом, потому что знаю, что не смогу. Я люблю паб, но я не хочу работать там вечно. Я люблю Коб, и "Ирландца", и Джека, но я не могу бросить путешествия. Я не могу представить для себя обычную жизнь. Что если я останусь и начну ненавидеть место, которое я люблю? Ненавидеть его?