Дитя понедельника - Бэгшоу Луиза (полная версия книги .TXT) 📗
Я делаю шаг назад, уставившись на дорожку волос на животе Суона. Дорожку, спускающуюся прямо к… черт! Черт-черт-черт!
У меня пересыхает во рту.
Перестань на него пялиться, нелепая дура!!
— О, прости, пожалуйста, — деловито говорит Марк Суон, вроде бы не замечая моего состояния. — Я занимался. Входи, входи. Располагайся, а я пока переоденусь.
Лучше не надо!
— Да, конечно. — Я стараюсь смотреть куда-то за спину Марка. — Сделать пока кофе? — Проклятие, да я говорю фальцетом!
Я торопливо разуваюсь, прохожу на кухню — благо, это рядом.
Суон появляется спустя две минуты. Теперь на нем майка и свободные шорты.
— Прости, что не открыл сразу, — чуть виновато говорит он. — Я увлекаюсь восточными методиками, а с ними время бежит незаметно. Отлично снимает стресс. Я не напугал тебя? В мои привычки не входит пугать невинных девушек.
— Напугал? Вовсе нет. Забудь об этом, — говорю я, старательно занимаясь кофе. В воздухе висит сладкий запах ванили. — А что это за методики? Ты уже научился разбивать доски ребром ладони? — Я смеюсь, стараясь скрыть смущение.
— Это пройденный этап. Я перешел на кирпичи.
— Ты разбиваешь кирпичи руками? — Я оборачиваюсь, не веря своим ушам.
— Думаешь, это так сложно? Для этого нужна не сила, а посыл энергии. И не надо так на меня смотреть. У тебя потрясенный вид.
— Вовсе не потрясенный! — возражаю я и отворачиваюсь. Так и представляю себе Суона — с обнаженным торсом — рядом с грудой битого кирпича. Боже, как соблазнительно это выглядит!
До чего же мне было хорошо до тех пор, пока я не увидела его голую грудь! А теперь? Все мое душевное равновесие куда-то улетучилось.
— На, выпей кофе и перейдем к делу, — говорю я чопорно.
— К делу, говоришь? — Глаза Суона неподвижно смотрят на меня. — Ты выглядишь такой… деловой, Анна.
Я хмыкаю.
— Это плохо?
— Да нет. Если не считать того, что мне захотелось побежать и поменять шорты на офисные брюки, а вместо майки надеть рубашку. Чтобы не теряться на твоем официальном фоне, Анна.
— Я выгляжу так чопорно? — беспомощно спрашиваю я.
— Ну, если ты расколешь свой дурацкий пучок и сексуально взмахнешь волосами, как это делают секретарши да и прочие женщины в офисах… или зароешься в волосы пальцами…
Понятно, он меня поддевает.
— Кажется, мы отвлеклись от темы, — хмуро говорю я. — По-моему, ты хотел о чем-то со мной поговорить.
— О, прости, если я тебя задел. Я так понимаю, что флиртовать с тобой разрешено лишь твоему ухажеру?
— Да, ты все верно понимаешь. Брось эту игривую манеру! — Я фыркаю. Затем, опомнившись, прикрываю рот рукой.
Разве я могу фыркать на Марка Суона? Человека, который оказал мне огромную услугу, взяв на съемки. Но уж конечно, мне не нужно, чтобы он со мной флиртовал. Я не могу позволить себе увлечься еще больше, тогда как он всего лишь играет.
Суон поднимает вверх руки:
— Ладно, сдаюсь. Давай поговорим о твоей роли в съемках фильма.
Я заранее трепещу. — Да?
— Твое сердце не лежит к съемочному процессу. Но почему?
Я хочу возразить, делаю жест рукой и проливаю кофе на стол.
— О, прости! — Вскочив, хватаю тряпку и вытираю пятно.
— Ерунда. Но ответь на мой вопрос.
— Боюсь, я не совсем тебя понимаю, — озадаченно тяну я. — Ты уже спрашивал меня об этом утром. Но разве я невнимательна? Разве я что-то упускаю? Мне кажется, я послушная ученица.
— Все это верно.
— Я слежу за тем, как ты отбираешь удачные планы, как говоришь с актерами, слушаю твои замечания.
— Все так. — Суон кивает.
— Что я делала не так? Хочешь, покажу тебе свои записи? Суон улыбается — так лениво, что хочется почесать ему загривок, как коту.
— Ты совершенно права. Я знаю, что ты неглупа и быстро обучаешься. Однако ты внимательно ловишь каждое мое слово только потому, что не желаешь быть вышвырнутой со съемочной площадки.
— Конечно. Ведь съемки — это великолепно!
— Да. Но уж точно не для тебя. — Суон смотрит на меня настойчиво, словно ожидая, что я подхвачу его мысль. Однако я просто тупо гляжу на него. — Ты оживаешь только тогда, когда речь идет о сценарии.
Истинная правда. Я обожаю совещания, посвященные разбору реплик и сцен. Мне нравится видеть, как сценарий день ото дня обретает все более совершенную форму, как оттачиваются фразы и шлифуются образы. Неудивительно, что я оживляюсь на этих совещаниях.
— Да, больше всего мне нравится работа над текстом, — признаю я.
— А почему?
— Я обожаю работу над интригой фильма. Уверена, что главное в фильме — сценарий. Я… не знаю, как объяснить.
— Значит, тебе нравится прорабатывать тонкости сценария, но не интересует его воплощение в жизнь?
— Черт побери! — неожиданно взрываюсь я. У меня больше нет сил притворяться. — Съемки — самое скучное в работе над фильмом. Я не понимаю, как можно день за днем торчать на площадке и обсуждать типы освещения или задние планы. Это занудство! Благодаря тебе усвоила многие тонкости, но это не значит, что я влюбилась в процесс!
— А репетиции?
— Мне не нравится. Стоять под дождем и слушать, как кучка актеров, зарабатывающих тысячи в час, повторяет одно и тоже по двадцать раз! И эти дурацкие вопросы насчет мотивации. «Марк, какая у меня мотивация, когда я делаю то-то?» — Я подражаю интонации Греты.
Суон мягко смеется.
— А что бы ты ответила на такой вопрос?
— Я бы сказала, что ее мотивация — куча бабок, которые она в результате огребет. — Я осекаюсь. — Прости за грубость.
Суон снова смеется, уже громче.
— Значит, актерское мастерство тебе тоже не нравится.
— Я считаю, что актеры — это люди, чьи таланты зачастую сильно переоценены… хотя, конечно, некоторые из них — очень милые люди… — Я вздыхаю. — Черт!
— Понятно. — Лицо Суона становится серьезным. — Значит, мы выяснили, что единственное занятие, которое тебе по душе — корректировка сценария.
— Ну, в общем, да. Но ведь это самое важное, разве не так? — умоляюще спрашиваю я.
— Утром ты вешала мне на уши лапшу, что увлечена процессом… Нет-нет, не отрицай! А на самом деле вообще не следила за ходом работы. Однако ты предложила отличную вставку для сцены с выгулом собаки. Причем с ходу.
Я пытаюсь найти подходящее извинение, но не могу.
— И что? — грустно спрашиваю Суона.
— Ты всех обскакала, как высказалась Триш. — Суон неторопливо отхлебывает кофе. — А тот диалог, который ты набросала во время первой встречи! Там еще была такая забавная игра слов…
— Э… спасибо. — Я краснею.
— Я тогда еще спросил, не хочешь ли ты писать сценарии.
— Помню. Я была польщена.
— Так ты думала над этим? — Он фиксирует неподвижный взгляд прямо на моем лице, так что нет никакой возможности отвести глаза.
— Я… даже не знаю. Ведь я всего лишь рецензент. — Пожимаю плечами.
— А тебя никогда не посещала мысль, что ты можешь писать лучше, чем все те, чьи сценарии проходят через твои руки?
— Вот дерьмо! Конечно! Я постоянно об этом… — Я осекаюсь. Не стоило говорить слово «дерьмо». Воспитанные девицы, которые становятся капитанами команды поддержки, вряд ли употребляют подобные словечки.
— Выслушай меня внимательно, — говорит Суон, не замечая моего смущения. — Я не хочу сказать, что из тебя выйдет плохой продюсер. Ты способная и освоишь эту профессию. В конце концов, ты же отобрала нужный сценарий для определенной актрисы, встретилась с режиссером. Это уже немало. Но все эти детали продюссирования — маркетинг, выбор места съемок, отчетность, подбор команды — не для тебя, здесь твои способности тебе не помогут, если к этому не лежит сердце. Тебе понравилось бы рассчитывать бюджет, учитывая одновременно множество деталей, которые скрыты от постороннего взгляда? — Вместо ответа я уныло качаю головой. — Значит, ты должна заниматься тем, что у тебя выходит лучше и дается легче, я прав?
Я ловлю себя на том, что восхищенно внимаю каждому его слову. Однако самое забавное, что впервые, глядя на Суона, я не думаю о том, насколько он сексуален. Просто никто до него не разговаривал со мной о таких вещах. Он воспринимает меня всерьез, как равную, пытается пробудить во мне скрытые таланты. Суон не предлагает мне лизать ему задницу, обещая за это сделать из меня звезду, не требует от меня беспрекословного повиновения. Он не утверждает, что при желании я могу достать луну с неба. Марк Суон просто дает мне совет, ожидая, что я сама приму верное решение. Словно on… уважает меня.
