Официальное заявление (ЛП) - Линд К. А. (чтение книг txt) 📗
― Может, если они услышат твое опровержение, то на некоторое время станут меньше сочинять эту ложь. Все равно нам нужно пережить первичные выборы.
― Я каждый раз делаю заявления, просто будучи с ней. Мне не нужно ничего говорить. Сплетни утихнут, ― резко ответил он. ― Если я обращусь к ним с заявлением, то это будет выглядеть так, будто их мнение как-то влияет, а это не так.
Хизер выглядела так, словно хотела что-то сказать, но она знала, что проиграла этот спор.
― Ну, тогда просто подготовься выступить с речью, а я поговорю с прессой, и скажу полиции, чтобы они расчистили территорию.
Она ушла, и оставила Брейди и Лиз наедине. Лиз не знала, что сказать. Часть ее была согласна с тем, что им не нужно было ничего говорить, и все просто само собой затихнет, но другая часть хотела крикнуть прессе, чтобы они оставили их в покое. Она была с Брейди всего пять месяцев, а уже устала от этого политического процесса.
― Детка, постарайся не волноваться из-за прессы, ладно? Все разрешиться. Мы всегда будем в центре внимания, но мы не особо можем повлиять на остальных. Пока у нас все будет хорошо, это единственное, что будет иметь значение. А у нас ведь все хорошо, правильно?
― Конечно, ― ответила она ему.
― Хорошо. ― Он наклонился и поцеловал ее. ― Не могу дождаться, когда привезу тебя в Хилтон Хэд и смогу побыть с тобой по настоящему.
― Я тоже.
Ей хотелось заменить те воспоминания, о том, когда Брейди организовал ее полет в Хилтон Хэд. В этот раз он не будет ее игнорировать. Не будет другой женщины в качестве его спутницы – только они вдвоем, вместе с его семьей на целые выходные для столь необходимого отдыха.
― Ну, мне нужно повторить свою речь, перед тем как я поднимусь на сцену. Знаешь, мне очень нравится, что мы работаем вместе, и что та часть речи, это часть тебя.
Лиз улыбнулась его похвале. Он начал перед ней репетировать свою речь, интересуясь у нее, что бы она изменила. У них это стало забавной рутиной, и всегда гарантировало ей возможность миллион раз услышать его речь, до того как он поднимется на трибуну и огласит ее народу.
Почти сразу после того, как Брейди ушел, на его место пришла Саванна.
― Как ты держишься? Я слышала, что говорили те люди.
Ее карие глаза были большими и встревоженными.
― Я в порядке. Просто неприятно.
― Не думаю, что большинство людей на самом деле верят прессе.
― Кто-то должен, иначе они бы этого не сделали, ― произнесла Лиз.
― Скоро они найдут еще, о чем поговорить. У вас с Брейди все серьезно. Я никогда не видела его счастливее, ― сказала Саванна, глядя на брата. ― Остальные тоже это увидят.
― Надеюсь. А что на счет тебя? Вы с Истоном по-прежнему зависаете вместе?
Саванна попыталась скрыть улыбку.
― Да. Мы были вместе все лето. Он действительно классный.
― Но? ― подтолкнула Лиз.
― Я не говорила «но».
― Да, но я тебя знаю.
Саванна вздохнула.
― Я пригласила его с нами в Хилтон Хэд.
― И? ― Лиз чувствовала, что знает к чему все шло.
― Сюда собирается приехать Лукас.
― Думаешь, между вами с Лукасом что-то произойдет?
Саванна пожала плечами.
― Я не знаю. Нет. Он все лето был дома, и мы снова виделись. Я просто получила от него смешанные сигналы. Ничего не было со Дня Независимости два года назад, но просто между нами все странно. Или может, странно то, что между нами все нормально. Я не могу разобраться.
― Все само собой образумится, также как и эта фигня с прессой, ― сказала Лиз. ― Тебе на самом деле не нужен парень, который за два года не удосужился сделать шага навстречу. Я уже совершила такую ошибку. Хайден проявил ко мне интерес только тогда, когда мы с Брейди уже начали встречаться. Клянусь, для парней, это как маяк.
Саванна рассмеялась.
― «Недоступный» маяк. Который так и кричит: «Я встречаюсь с другим, так давай, приударь за мной».
Обе девушки начали смеяться. В этой ситуации им больше не оставалось ничего другого. Не важно, что произошло в жизни, всегда будут какие-нибудь проблемы. И то, как ты с этим будешь справляться, определит твой характер.
Брейди поднялся на трибуну, чтобы вместе со своим отцом, выступить с речью ко Дню Независимости. Лиз сместилась в сторону трибуны, так чтобы ей было его видно. Через минуту подошла Мэрилин, как раз, когда начал выступать Джефф.
― Знаешь, дорогая, ― произнесла Мэрилин, не отрывая глаз от своего мужа, ― Любовь расцветает в самых неожиданных местах. Она процветает в самых трудных условиях. И это длится, вопреки всем причинам, по которым этого не должно происходить.
Лиз почувствовала, как в уголках глаз начали колоть слезы. Этот своеобразный совет опустил ее на землю. Они с Брейди не говорили, что все пройдет без труда. Они согласились, что оно того стоило. И это было действительно так.
― Спасибо, ― прошептала Лиз.
― Я была на твоем месте. Не всегда было все гладко. Когда я встретила Джеффа, он учился в бизнес-школе в Чапел-Хилл в то время как я училась в университете. Я понятия не имела, во что я ввязывалась, хотя знала, что он хотел быть политиком как и его отец. Я об этом не жалею. Иногда приходиться бороться, несмотря на плохие времена, чтобы дожить до лучших моментов твоей жизни.
Мэрилин протянула руку и сжала руку Лиз.
― Ваши еще впереди. В этом я уверена, ― заверила ее Мэрилин.
Они стояли так вместе, с тяжестью взаимопонимания друг друга, пока смотрели, как мужчины, которых они любят, произносят речь. Возможно, у Лиз это было всего пару раз, но у Мэрилин была целая жизнь таких выступлений. И она по-прежнему смотрела на своего мужа с полным восхищением тому, чем он занимался, и как к человеку, которым он был на протяжении их брака.
― Большое спасибо за то, что сегодня встретились со мной. С нетерпением жду следующих два года. С Днем Независимости! ― под конец своей речи воскликнул Брейди со сцены.
Толпа зааплодировала, после чего отец и сын спустились по ступенькам. Джефф хлопнул в ладоши. На его лице была широкая улыбка, которая говорила, с каким нетерпением он ждал этой поездки.
― Пару минут на прессу, а затем уезжаем? ― спросил он.
Брейди согласился, и они разошлись к прессе. Лиз и Мэрилин плелись за ними, чтобы послушать, что там происходит и улыбаться в камеры. Два года назад Лиз на пять минут выхватила Брейди, чтобы сказать ему, что она проголосует за него. Она была рада, что в этом году они могли вместе отдыхать.
Лиз сразу же заметила в толпе репортеров огненно рыжие волосы. Каллей Холлинсворт. И она направлялась прямо к Брейди. У этой стервы хватило наглости, продолжать провоцировать Брейди. Она, наверное, полагала, что, так как благодаря той истории, которую она написала о Брейди, ей дали долгожданное повышение, то он должен был предоставить ей больше сенсаций, чтобы ее снова повысили, или возможно, чтобы перейти в другую газету.
В то же время, это казалось личным. Если бы она хотела продвижения, тогда почему она стала бы прилагать столько усилий, чтобы сделать снимки Лиз и Хайдена, а после этого продавать их таблоидам не указав своего имени под ними? Она что-то затеяла. Лиз не была уверена, что именно, но она не сомневалась, что желает это узнать.
Долго не думая, она извинилась перед Мэрилин, и направилась прямо к Каллей.
― Мисс Холлинсворт, какая честь, ― произнесла Лиз, ее голос был сладким, как мед.
Каллей повернулась к Лиз, и Лиз захотелось затанцевать, когда она увидела удивление на ее лице. Она быстро взяла себя в руки, но было ясно, что она не ожидала, что Лиз когда-нибудь снова с ней заговорит.
― Мисс Доугерти, как поживаете? ― ответила Каллей, пытаясь быть любезной.
― Замечательно. На самом деле, как никогда лучше.
― Даже без вашей должности журналиста в «Нью-Йорк Таймс»? ― ровно спросила она.
― Думаю, я наконец-то нашла правильное направление для своей карьеры, но я не думаю, что когда-нибудь стала бы по-настоящему счастливой без мужчины, которого я люблю. Не могу представить, как бы жила всю жизнь, тоскуя по тому, кто не желает меня.
