Ласковые имена - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф (мир бесплатных книг .TXT) 📗

Рассвело, и она обнаружила, что на лице былого счастья больше морщинок, чем она предполагала.

– Тревор, милый, ты никогда не давал мне рассмотреть свое лицо. Ты всегда прячешь его в самых темных ресторанах. Мне все-таки надо иногда на тебя поглядеть.

Тревор вздохнул.

– Давай вернемся к ультиматуму.

– А надо ли, дорогой? – спросила она, слегка забавляясь.

– Надо, надо. Я не могу допустить, чтобы еще десять лет прошли мимо. Я не могу постоянно беспокоиться, как бы ты не вышла за другого. Пожалуйста, скажи «да».

Аврора наблюдала, как крыса потащила лепешку вдоль забора, а затем скрылась в своей норке. Там она, должно быть, остановилась, чтобы немного перекусить, так как хвост ее торчал.

– Значит ты уйдешь туда, где солнце заходит, и мы никогда больше не увидимся, я правильно поняла? – спокойно уточнила она.

– Да, абсолютно верно. – Он слегка хлопнул ладонью по столу, чтобы подчеркнуть важность этого условия и допил пиво, давая ей понять, что способен покончить с делом однажды и навсегда, навсегда и однажды. При этом он смотрел ей прямо в глаза.

Аврора встала и пересела к нему на колени. Она нежно обняла его и ласково поцеловала в щеку, слегка понюхав ее, чтобы воспоминание осталось у нее месяцев на шесть.

– К сожалению, мне приходится ответить «нет». Но я надеюсь, что ты достанешь мне такси. Ты по-королевски развлекал меня целый вечер, и я думала пригласить тебя к себе на завтрак, но теперь, раз мы расстаемся навеки, тебе пора бросаться туда, где заходит солнце, несмотря на то, что сейчас заря еще только занимается и в ближайшие несколько часов тебе вряд ли удастся его найти.

Тревор задумчиво опустил свою голову на грудь, из-за которой чуть-чуть не сломал руку.

– О, я не это имел в виду, – сказал он. – Я лишь хотел, чтобы ты знала, что значишь для меня.

Аврора держала его голову. И это, как всегда, было ей приятно, когда все было сделано и сказано, он был таким милым, таким невинным ребенком.

– Ты не можешь так вот просто уйти, предъявив ультиматум. Такой поступок был бы совершенно против твоих правил. На твоем месте я бы не практиковала этот прием, разве только со мной. За эти годы мы будто слились, и я такие жесты ценю, но не уверена, что они понравятся молодой женщине.

Тревор всхлипнул, приблизительно у нее на груди.

– Но меня они убивают. Ты знаешь, Аврора, я чувствую это слияние, только когда я с тобой.

– Я тронута, – сказала Аврора. – А что ты чувствуешь остальное время?

Тревор поднял на нее взгляд, но ответил не сразу. Первые настоящие лучи солнца осветили двор, пробившись через щель в изгороди. Старая мексиканка вышла со щеткой и начала сметать оставленные крысой остатки лепешки. Казалось, ее не более, чем крысу, занимал тот факт, что двое хорошо одетых американцев средних лет в семь утра сидят на одном стуле, обнимая друг друга.

– Пожалуй, я чувствую некоторое отчаяние, – наконец сказал Тревор. – Я знаю, что никто не понимает то, что я говорю. Я говорю немного, и было бы хорошо, если бы кто-нибудь иногда меня понимал. Но люди не понимают, и я пытаюсь объяснить, но объяснения тоже кажутся непонятными, и тогда я начинаю беспокоиться, что ты выйдешь замуж, Аврора. Ты знаешь, о чем я говорю?

Вздохнув, Аврора обняла его немного крепче.

– Знаю, о чем ты говоришь, – ответила она. – Я думаю, тебе надо прийти ко мне на небольшой завтрак.

ГЛАВА XI

К трем часам Эмма и Рози начали нервничать. Званый ужин, который Аврора ежегодно устраивала для Сесила, должен был начаться всего через пять часов, а ничего еще не было готово. Тревора накормили завтраком, и в десять он ушел на яхту, а Аврора скрылась в своей спальне, чтобы вздремнуть. Рози показалось, что хозяйка была в хорошем настроении, она обещала проснуться в час, но в час приехала Эмма, чтобы помочь, и теперь Рози с Эммой уже два часа томились в ожидании, а сверху не доносилось ни звука.

– Если она целую ночь протанцевала, то, наверное, просто устала, – несколько раз повторила Эмма. – Даже я устала бы после целой ночи танцев, хотя по возрасту ей в дочки гожусь.

Рози, обгрызая заусеницы, не оценила остроумия, вложенного в это замечание. Она помотала головой.

– Голубка, ты не знаешь свою мамашу так, как я. Танцы ее только раззадоривают. У этой женщины энергии на троих, можешь мне поверить. Она не спит, а хандрит. Поэтому я терпеть не могу, когда приезжает мистер Во. Пока он здесь, ей весело, а только отчалит, она впадает в уныние. После этого мистера Во у нее такая тоска начинается! И сейчас у нее такой приступ.

– Откуда ты знаешь? Мне кажется, она просто спит.

Рози все подкусывала заусеницы.

– Уж я-то знаю. И не зря я так нервничаю.

В три обе пришли к выводу, что надо что-то предпринять. Если они разбудят Аврору, она рассердится на них меньше, чем если они пустят все на самотек. Нисколько не доверяя гипотетической теории об утомлении и сне, но соглашаясь с необходимостью срочного вмешательства, Рози неохотно потащилась за Эммой наверх. Дверь в спальню была закрыта. Увидев это, обе растерялись и стояли, не спуская с нее глаз, две минуты, пока ощущение собственной трусости не сделалось непереносимым. Эмма тихонько постучала, а когда ответа не последовало, робко приоткрыла дверь.

Обе сразу же заметили, что Аврора бодрствует. В голубом халате она сидела перед туалетным столиком спиной к двери, не реагируя на ее скрип. Она смотрела в зеркало, волосы были в ужасном беспорядке.

– Ну, милая, берем быка за рога, – сказала Рози. Движимая, главным образом, желанием защитить Эмму, она вошла в комнату как обычно и направилась к хозяйке. Взгляд Авроры выражал то, чего Рози боялась больше всего – это был рассеянный взгляд абсолютной безысходности. Лицо было спокойное, но это не было лицо той веселой женщины, которая только несколько часов назад так развлекалась за завтраком.

– Ладно, перестаньте хандрить, – быстро сказала Рози.

– Мама, ну пожалуйста, – вступила в разговор Эмма. – Что ты смотришь в зеркало с таким видом. Что случилось?

– Я сказала, хватит хандрить, – повторила Рози. – Давайте-ка вставайте. Еще не забыли, что вам надо готовить ужин? Что вы сидите и себя жалеете? От этого ваш ужин сам не сварится.

Быстро обернувшись, Аврора встретилась взглядом со своей горничной. В ее собственных глазах была пустота.

– Так ты думаешь, что я себя жалею? Вероятно, ты потребуешь прибавки к жалованью за столь удачно поставленный диагноз.

Перед тем как снова повернуться к зеркалу, она перевела взгляд на Эмму.

– Ты, наверное, тоже так считаешь?

– Бог с тобой, мама, я не понимаю, что происходит. Мы обе не понимаем. Так что же случилось?

Вместо ответа Аврора пожала плечами.

– Мама, ответь, пожалуйста. Я ненавижу, когда ты не говоришь, что происходит.

– Спроси миссис Данлап, – посоветовала Аврора. – Во всяком случае, я уверена, она-то знает меня лучше, чем я себя сама. Дело в том, что я была не готова к тому, что вы обе ворветесь ко мне в спальню. Мне сейчас не нужны визиты, я думаю, это вполне очевидно. Сделайте мне любезность, убирайтесь обе и вместе со своими мнениями. Я вот-вот ужасно рассержусь, и сейчас со мной лучше не ссориться. Две знакомые мне дамы, присутствующие здесь, могут не выйти отсюда живыми.

– А, давайте, сходите с ума, – сказала Рози, которая от напряжения едва дышала.

Аврора молчала. Она лениво постукивала по ладони ручкой щетки для волос. Взгляд по-прежнему был устремлен в никуда.

– Мы не знаем, как быть с ужином, – сказала Эмма. – Ты не можешь нас проинструктировать?

Аврора несколько раз небрежно провела щеткой по волосам.

– Ну, хорошо, Эмма, – сказала она, не поворачиваясь. – Находясь в подобном настроении, я стараюсь оберегать людей от своего общества, но сейчас вы не оставляете мне выбора. По-видимому, я лишена привилегии самостоятельно решать, когда мне находиться на людях, а когда побыть одной.