Терапия (ЛП) - Перес Кэтрин (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Ого! Откуда это в нем? Кингсли только что поставил меня в рамки, и он даже не знает меня. Если он пытается впечатлить меня таким галантным способом, он паршиво это делает.
— Боже, не обязательно вести себя как засранец! Ты всегда так общаешься с леди?
Он медленно осматривает меня, словно пытается сделать какой-то вывод. Затем смотрит мне прямо в глаза.
— По какой-то причине у меня стойкое ощущение, что ты очень далека от леди. Могу сказать, что ты смелая и упрямая как черт, и, не задумываясь, скажу, что ты жесткая, поэтому я очень сильно сомневаюсь, что ты обиделась на парочку ругательств. Ты не пугливая лань. Так что заткнись, надевай потный шлем и забирайся на байк. Пожалуйста. — Широкая улыбка появляется на его сексуальном лице, и вся моя решимость рушится.
Со мной парни так еще не разговаривали. Конечно, со мной грубо обращались, даже унижали, но сейчас что-то иное. Он агрессивный, но не оскорбляет. Скорее по делу, и даже немного игриво. Словно он смотрит сквозь мое дерьмо и вытягивает меня оттуда. Это что-то новенькое и, должна признать, невероятно заводит. Думаю, Кингсли может командовать мною, как ему вздумается.
— Ладно, придурок. Я надену шлем, и тебе же будет лучше, если мои волосы не будут вонять, — шучу я и откидываю волосы назад.
Он смеется, наслаждаясь своей маленькой победой.
— Ты всегда так разговариваешь с парнями? Я очень чуткий, Джессика. Я ранен. Правда, — паясничает он.
— Ха-ха! Конееечно, — говорю я и защелкиваю шлем. — У тебя на лбу светится надпись «чуткий». Как и на мне «леди».
Он поднимает байк и заводит его. Раздается безошибочный звук рева двигателя Харли, громкий и волнующий. Я перебрасываю ногу над задним сиденьем и устраиваюсь поудобнее. Тепло тела Кингсли сочетается с моим, когда он хватает мои руки одну за одной, располагая их на своей талии. Я чувствую твердость его пресса, и жар заливает мои щеки, заставляя меня краснеть. Он поворачивает голову и чертовски сексуально улыбается.
— Готова? — спрашивает он.
— Думаю, да. Ты уже запихнул меня в свой вонючий шлем, и я на байке. Я не могу быть еще более готовой.
— Ну, тогда держись крепче. Поехали.
Он выезжает с парковки на главную дорогу. Как только набирает скорость, теплый ветер ударяет меня в лицо. Я переплетаю пальцы на его талии и держусь за свою жизнь. Он опускает одну руку, чтобы накрыть мои ладони. Странное наблюдение: ты летишь по дороге на Харли, держась за невероятно подтянутое тело парня, которого только что встретила, и ветер развевает твои волосы, но его кожа ощущается жесткой и теплой одновременно. Это удивительный контраст, к которому я привыкаю. После нежного сжатия он убирает руку на руль, и мы беззаботно мчимся по дороге.
Ветер в моих волосах и палящее техасское солнце ощущаются идеально. Это свобода, чувство которое я очень давно не испытывала. В конце концов, идея сесть с ним на байк была не такой уж и плохой.
Кингсли заезжает на специальное парковочное место «Старбакса». Он уже выставил подножку, когда я понимаю, что все еще крепко держусь за него. Я быстро убираю руки и начинаю снимать шлем.
— Ну как? Не плохо, да? — спрашивает он.
— Нет, совсем не дурно. Хотя это я могла бы сделать и без шлема, — шучу я и протягиваю ему.
Он вешает шлем на байк и указывает на вход.
— Не леди вперед, — поддевает он.
— Ты такой умник. Думаю, у нас будет все просто отлично, — говорю я, выгибаю бровь и озорно улыбаюсь ему.
— Думаю, ты можешь оказаться правой.
Глава 20
«Рано или поздно мы все должны отпустить наше прошлое». — Дэн Браун
Кингсли
Я понятия не имею, почему она передумала, похоже, с этим как-то связан телефонный звонок, но я рад этому. С тех пор, как я увидел эту девушку, я понял, что должен познакомиться с ней. Да, конечно, изначально причиной, по которой я заметил ее, было то, что она так похожа на мою Лили, теми же чернильно-черными волосами. Это превосходно. Она красивая. Я не могу насмотреться на нее и почему-то чувствую, что она должна быть в моей жизни. Как бы безумно и нелепо это не звучало, я знаю, что эта девушка именно та, кого я действительно хочу узнать.
Как же удивительно чувствовать ее руки вокруг меня. Мы приближаемся к «Старбаксу», и ее прикосновение исчезает, я чувствую, как через меня проходит боль от одиночества. Я давно не прикасался к женщине, почти целый год. Вот сколько времени прошло с тех пор, как Лили забрала свою жизнь, унеся с собой нашего нерожденного сына.
Независимо от того, сколько месяцев прошло, острая боль, страдание и ужас того дня никогда не утихнут. Не думаю, что я когда-либо буду в состоянии окончательно примириться с тем, как она могла быть такой эгоисткой. Я никогда не пойму, как кто-то может упасть так глубоко в пучину безнадежности, чтобы покончить со своей жизнью.
Я любил ее, заботился о ней, и я был хорошим мужем для нее. Почему она не пришла ко мне, или не сказала, что она чувствовала, потому что сам я никогда не пойму.
***
Я иду, чтобы открыть дверь для нее, но она хватает ее раньше меня и входит в помещение. Это похоже на то, что она слишком сильно старается, словно пытается что-то доказать мне или себе, или обоим. Есть такие внешне жестокие девушки, но она вызывает у меня впечатление, что за этим фасадом скрывается нечто гораздо более глубокое.
Мои глаза перемещаются на ее упругую маленькую попку, и я заставляю их вернуться обратно вверх. Я не могу туда пойти с этой девушкой. Я не могу общаться с ней, как с телкой, которую только что встретил в баре или где-нибудь еще. Я видел боль в ее глазах в группе, когда она думала, что никто не смотрит, и я чувствую напряжение, которое постоянно накатывает с нее. Я, конечно, не хочу причинять ей еще больше боли, так что должен держать свои гормоны в узде.
— Хочешь занять нам столик, пока я возьму напитки? Что бы вы хотели, мисс Джессика?
— О нет, я могу сама купить себе напиток, спасибо. Это не свидание. У меня есть свои деньги, никаких проблем.
Ага, вот она: госпожа Крутая, «я смогу постоять за себя», независимая женщина.
— Как скажешь, я просто предложил.
— Спасибо, но я справлюсь. Не страшно.
Она шагает к прилавку и заказывает, твердо заявляя о своей самостоятельности. Боже, она милая.
— Я бы хотела холодный чай, пожалуйста, с сахаром.
— Ах, ты не любишь кофе? — спрашиваю я.
— Не особенно. Моя мама всегда пила кофе по утрам, и она любила разбавлять его выпивкой. Это разрушило для меня любовь к кофе, но мне здесь очень нравятся их чаи Tazo.
Тон ее голоса резко меняется, когда она упоминает свою мать, и она становится еще более жесткой, чем была раньше.
— О, ну, это имеет смысл. Я не пью никакой кофе. Мне просто нравится здесь их сладкий, замороженный напиток. — Я смеюсь, чувствуя всю нелепость этого напитка.
Она хихикает и немного отходит в сторону, чтобы я мог заказать. Внезапно, я чувствую себя застенчивым в своем выборе.
— Эм, да. Я возьму холодный кофе с шоколадной крошкой и со взбитыми сливками, — говорю я тихо.
Я смотрю на нее, и на ее лице появляется большая улыбка. Это фантастически реальная улыбка, которая затрагивает ее глаза. Она такая красивая; улыбка, которая никогда не должна покидать ее лицо. Я надеюсь, что смогу удержать ее на ее лице. Может быть, это будет моей новой целью каждый раз, когда я буду рядом с ней.
Она просто об этом еще не знает.
Мы садимся за угловой столик, и хотя она все еще внешне невозмутима, я вижу, что она слишком нервничает.
— Я заставляю тебя нервничать? — спрашиваю я ее прямо в лоб. Я невероятно прямолинейный. Я не знаю, как быть в такой ситуации.
Мой вопрос, кажется, выводит ее из равновесия, и мне это нравится. Ей нужно немного расслабиться.
