Оглянись, я за твоей спиной (СИ) - "Biffiy" (прочитать книгу .TXT) 📗
— Значит, он таился от тебя, вернее, я бы сказал, что он не хотел, что бы ты его не только увидела, но и…не узнала?
Вопрос Тимофея её удивил. Её рот невольно приоткрылся, а глаза расширились. Ветерок хотела ответить, но Тимофей не позволил.
— Ещё мне кажется, что он так поступал, потому что видел твою любовь к другому парню. Кто он, твой любимый, Ветерок?
Тимофей так хотел, что бы она призналась в любви к нему, что ему даже сидеть было трудно, так хотелось вскочить и…заключить эту девчонку в объятия. Сказать, что он и есть её любовь и….
Она хмыкнула, кашлянула и ответила. — Ты говоришь, что есть пельмени на ужин? — Ветерок встала и пошла к холодильнику, но вдруг остановилась и оглянулась. — А зачем тебе знать, кто у меня есть? Тебе это…зачем? Скоро я заканчиваю практику, отдам свои рекомендации тебе, как руководителю компании, и…навсегда покину её и твою жизнь.
Тимофей сидел за столом, как замороженный. Он не ожидал такой реакции, и даже не смотрел в её сторону. Ветерок вздохнула и вновь повернулась к холодильнику.
— Видно все вы такие, мужчины, сначала знакомитесь с девушкой, затем пользуйтесь нашим расположением, а потом…исчезаете. Будто в воду канете….
Ветерок открыла холодильник и взяла в руки пачку замороженных пельменей.
— Ветерок, он действительно в воде…. - вдруг услышал она за спиной голос Тимура, хриплый и приглушённый, — … мой телефон. Он утонул вместе с лодкой фельдшера. Извини, я, поэтому тебе не мог позвонить…
Она медленно оглянулась и застыла от удивления. Тимофей стоял у стола в позе Тимура, с вечно засунутыми руками в карманы грязного комбинезона, смотрел ей в глаза из подлобья, как это делал Тимур, и говорил с ней хриплым… голосом Тимура.
Её охватил такой ужас и… злость, что…говорить она не могла.
— Прости меня, Ветерок, я никак не мог позвонить и всё тебе рассказать. Давай поговорим в «живую», как говорится, сглазу на глаз. Я должен выпросить у тебя прощение, потому что… — Договорить Тимофей не смог. Замороженная пачка пельменей попала ему в голову и в глазах почернело.
От такого удара, он покачнулся, сделал шаг назад, наткнулся на стул и по инерции…полетел через него спиной на пол, одновременно слышал яростный вопль Ветерка.
Тим открыл глаза, потому что его яростно трясли за плечи.
— Тимофей…Тим…очнись.
Слышал он её волнительный голос, но глаз не открывал. Он чувствовал, что лежит на полу, а одна его нога — на стуле. Он больно ударился об пол, но не впал в обморок, а только сделал вид, за это и поплатился. Ветерок ещё раз позвала его по имена, а затем…стала хлестать по щекам. Он пропустил несколько ударов, а затем открыл глаза и схватил её за руки. Она присела перед ним на колени и трясла за плечи.
— Тебе мало, что ты меня чуть не прибила пельменями, так ещё решила забить руками? — Проговорил он, хмурясь от боли в теле и в лице. — У тебя тяжёлая ладонь. Надо это запомнить. А ещё с этого момента брать тебе в руки пельмени запрещается. — Только теперь он заметил её удивлённый взгляд и спросил. — Что?
— У тебя…кровь на волосах. — Еле проговорила Ветерок и потянулась рукой к его голове. Но Тим тут же схватил её за ладони, заложил руки девушки ей за спину и сжал их в замок. В одно мгновение он опрокинул её на себя и повалил на пол.
Перелетая через него, она запнулась за стул, на котором лежала его нога, и свалилась на пол вместе со стулом, добавив к этому вопль. — Ой-й-й-!
— Так тебе и надо, драчунья. — Проворчал Тимофей, прижимая её к полу. — Вместо радости от встречи с дорогим другом, она швыряет в него замороженную гранату, и увидя, что не прибила его до смерти, решила добить ладошками.
Ветерок «сверлила» его взглядом, полным боли телесной и душевной.
— Отпусти мои руки, мне больно.
— Не могу, ты дерёшься, а я жить хочу.
— Отпусти, не дотронусь до тебя больше. Вот ещё! Ты не достоин даже войны.
Тимофей присвистну, но руки её отпустил. Ветерок освободила руки и тут же запустила их ему в волосы. Вцепилась ему в голову и повернула её раной к себе.
— Да у тебя кожа рассечена и кровоточит. — Сказала она, услышав лёгкий стон Тимофея. — Надо срочно холод приложить. Пельмени!
— Ни за что! О пельменях даже не заикайся. — Тим дотронулся пальцами до своих волос, но Ветерок хотела встать, и ему пришлось вновь прижать её у полу. — Даже не пытайся сбежать, ты наказана.
— Я наказана?! Я — жертва твоей гнусной интриги. Я — жертва твоей игры в «кошки-мышки». Я — так, которая страдала по потере друга и…от испуга за начальника… — Она замолчала и в упор посмотрела на Тима. — Представляю, как ты потешался надо мной? Когда было особенно смешно, когда ты слушал мою болтовню, как Тимур, или когда ты следил за мной в компании и…здесь в домике?
— Господи, сколько же дури в твоей голове? — Усмехнулся Тимофей, беря её лицо в замок своих рук. — Да я восхищался тобой с первой минуты нашего знакомства…там, в ночном парке мэрии. Я боялся что-то сделать не так, что бы ни напугать и не отстранить тебя от себя. И у меня это получилось! Я стал твоим другой Тимуром. Разве нет?
Тимофей подождал, пока она кивнёт и продолжил.
— Затем ты меня втянула в историю с деньгами самому себе. Было интересно..
— Интересно?! — Возмутилась Ветерок, но Тимофей остановил её поцелуем.
Мне было интересно быть с тобой. — Ответил он, когда оторвался от её губ. — Интересно и…мучительно. Всегда хотелось тебя обнять и успокоить. Ты же за всех переживала, кроме себя…
Ветерок слушала Тимофея, смотрела ему в глаза и боялась поверить во всё это. Злость в её душе, конечно, прошла, зато пришло что-то совсем другое и пока ещё не понятное чувство…
— Ты, что застыла? — Спросил Тимофей.
— Наслаждаюсь твоей сказкой про «белого бычка», мне её Марь Иванна рассказывала. «Идёт бычок, качается, вздыхает на ходу. Ой, скоро мост кончается, сейчас я упаду…»
— Не понял. — Удивился Тимофей.
— Он не понял?! — Возмутилась Ветерок и столкнула Тимофея с себя. — Лежит тут на мне и сказочки рассказывает. Чуть не раздавил! Ты думаешь, что я дурочка и поверю тебе. — Она села и поджала ноги под себя. — Ну, в то, что ты захотел со мной поиграть в «друга-подругу», я ещё могу поверить. Но что ты творишь?
Тимофей тоже сел на пол и с удивлением смотрел на неё.
— Не понимаешь?
— Нет. — Тряхнул он головой.
— Ты можешь меня обманывать, как Тимур, и…обманул. — Она кивнула и вздохнула. — Но, как Тимофей Хромов…Ты думаешь, я тебе поверю? Поверю, что ты отказался от красотки Эллы Сомовой — этой фарфоровой куколке, и…заинтересовался мною?! Да ни за что? Я же вижу твою игру. Болезнь… Еда вкусная…Поцелуйчики… Представляю, что ещё было в твоей голове, после такого обмана с Тимуром. Думаешь, что меня вокруг пальца можно обвести и…уложить прямиком в постель? — Она указала пальцем на пол в то место, на котором только что лежала. — Конечно, сначала можно уложить и на пол…
Тимофей так резко встал, что Ветерок замолчала и уставилась на него.
— Значит, ты так обо мне думаешь? — Строго спросил он, глядя на неё сверху вниз. — Хорошо, Элла. Будем играть по вашим правилам. Через полчаса, что бы ужин был готов. Время позднее, пора ужинать. Ко мне в комнату можете не подниматься, я сам спущусь к ужину. — Тимофей подошёл к угловому шкафчику и достал из него небольшую сумочку-аптечку. — И сам себе обработаю рану на голове. Не стоит вам обо мне больше беспокоиться. — Он хлопнул дверцей шкафчика и направился к двери, но остановился и добавил. — А я рад, что ваш друг Тимур утонул в озере. Так ему и надо, нечего было обманывать таких дурочек, как вы, Элла. Вы не способны ценить ни дружбу, ни любовь.
Тимофей вышел из кухни и хлопнул дверью так, что зазвенела посуда в кухонном кафу. Ветерок сидела на полу с приоткрытым ртом и не знала, что и подумать. И только звук хлопнувшей двери комнаты Тимофея на втором этаже включили её мозги.
— Он обиделся? — Спросила она себя. — Конечно, обиделся. С чего бы ему так хлопать дверьми? Да этом мне надо было ими хлопать… А хлопнул он, но сначала назвал меня Эллой, а затем перешёл на «вы». — Она положила ладонь себе на лоб. — И что я натворила? Кто я теперь: Элла — тень Эллы Сомовой или Ветерок, которая не умеет варить даже пельмени?
