На улице Мира (СИ) - Лавринович Ася (бесплатные серии книг .TXT) 📗
– Я хотел пиццу заказать, – сказал наконец отец.
– Я возьму кусочек, – кивнула я. – Если сырную…
Да, это и есть серьезный разговор? Я едва сдержала смешок.
– Вера, я должен тебя кое с кем познакомить! – все-таки огорошил меня родитель.
А вот теперь сердце тревожно заколотилось.
– С кем это? – настороженно спросила я.
Наверняка за те два года, что мама не жила с нами, у папы были какие-то любовные интрижки, но он никогда не спешил рассказывать мне о них.
– Она тебе понравится, – «обрадовал» папа. – У вас много общего.
Что он имеет в виду? Что у меня может быть общего с какой-то взрослой незнакомой женщиной?
– Ну не смотри на меня так, Вера! – почему-то рассердился отец. – Ужин будет в эту пятницу. Вместе выберемся куда-нибудь. Согласна?
Я растерянно кивнула. Будто моего мнения кто-то спрашивает. Обычно лишь ставят перед фактом.
– Вот и отличненько, – выдохнул отец, выходя из комнаты.
Я закрыла крышку ноутбука. Смотреть сериал сразу расхотелось. Слышала, как папа ходит по квартире, как скрипит паркет под его ногами, как негромко работает в соседней комнате телевизор. Потом телевизор смолк. Отец с кем-то говорил по телефону. Думала, он заказывает для нас пиццу, но тут из приоткрытой двери до меня донесся обеспокоенный голос:
– До утра это не терпит? Сильно затопило? Погоди, Кать, не истери! Сейчас приеду.
Тогда я быстро поднялась с кровати и выбежала в коридор. Отец уже поспешно натягивал светлый модный плащ.
– Ты куда? Ты ведь совсем недавно пришел! А пицца?
– Вера, мне нужно ненадолго отлучиться, скоро вернусь.
– Кто звонил?
– У моей знакомой возникли неприятности.
– Это у той, с которой у меня много общего?
Отец медленно застегивал пуговицы на плаще и смотрел на меня. Растерянный, напуганный, будто провинившийся мальчишка, которого застали за совершением какой-нибудь пакости.
– Я не могу между вами разорваться, – наконец сказал он. – Но дело, правда, серьезное.
Будто я просила его разрываться между мной и кем-то еще… Но все-таки обиженным голосом произнесла:
– Ты почти дома не бываешь. Я всегда одна! За окном уже темно.
Отец не умел проявлять любовь, но все-таки подошел ко мне и как-то неуклюже приобнял. Иногда мне казалось, что он сам в шоке от того, что живет в квартире с такой взрослой дочерью. Вряд ли мои мама и папа вообще планировали стать родителями так рано. Я появилась в жизни отца, когда ему едва исполнилось девятнадцать лет.
– Вера – ты умница. Обязательно найдешь, чем себя занять дома.
– Угу, – проворчала я, вдыхая горький аромат мужского одеколона.
Отец выпустил меня из объятий, рассеянно чмокнул в макушку, схватил со шкафчика ключи от машины и, по привычке щелкнув по выключателю, выскочил в подъезд. Так я и осталась стоять посреди темного коридора. Только из моей комнаты сквозь дверную щель проглядывал свет. А из открытого на кухне окна доносился шорох машин.
Я так и простояла где-то с минуту, решая, существенно ли теперь изменится моя жизнь. Уже в эту пятницу отец меня «кое с кем» познакомит. А если она стерва? А если решит переехать сюда?..
В задумчивости не сразу расслышала, как в комнате завибрировал телефон. Бросилась в спальню, чтобы успеть ответить. Снова беспокоил неизвестный номер.
Я решила сбросить вызов. Зачем Соболь звонит так поздно? В том, что это она, я ни капли не сомневалась.
Телефон снова загудел. Тогда я все-таки приняла вызов и прислушалась. Сначала раздалось какое-то невнятное шебуршание, а затем кто-то тяжко вздохнул.
– Алло? Кто это?
Послышался странный щелчок, и в трубке заиграл траурный марш Шопена. Запись шипела и кряхтела, будто звучала со старой пластинки.
– Какая же ты дура! – проговорила я в трубку и отключилась.
Оксана давно с головой не дружит. И Ирка была права: это именно Соболь выжила из нашей школы беднягу Наташу. Испорченная косметичка и заточение в душе – это еще не самое страшное. Третьякова не в курсе, что Соболь вместе с какими-то девицами не из нашей гимназии подкараулила Сухопарову после уроков и пригрозила растрепать самые грязные выдуманные слухи о Наташе и Кузе, если та от Макса не отстанет. Но Сухопарова – тихая девчонка. Конечно, она испугалась. А вот я себя в обиду не дам, пусть только попробуют сделать что-то подобное.
Телефон снова завибрировал. На сей раз на экране высветился номер Ирки.
– Я поговорила с мамой по поводу лагеря! – выпалила подруга.
– Класс! – не сразу отозвалась я, все еще обдумывая дурацкие поступки Соболь. – Отпустят тебя?
– В том то и беда… – замялась Ирка.
– Что такое?
– Без Даньки меня мама в лагерь не отпустит.
– Бли-ин, – протянула я. – Ир, серьезно? Ну, вы же не сиамские близнецы!
– Я знаю! – возмущенно запыхтела на том конце провода подруга. – Ты маме это моей объясни! С тех пор, как у меня в начальной школе телефон за домом отобрали, она вечно заставляет Даню со мной везде таскаться. Ладно, эти два года Вадим рядом был, а теперь?
– Ты едешь в образовательный лагерь, а не на рейв, – сказала я.
– Моя мама так не думает, – хмыкнула Ирка. – У нее совсем другие представления о лагерях, в которых тусуются подростки.
Мы обе помолчали. Я подошла к окну и задернула занавески. Все-таки дуре Соболь удалось выбить меня из колеи. До сих пор в ушах звучала «хрустящая пластинка». Еще и папа уехал. На всякий случай я прошлась по пустой трехкомнатной квартире и включила везде свет.
– Но Даня никогда не согласится провести две недели в лагере вместо нормальных каникул, – вздохнула я. – Хотя мне бы не помешал лишний человек для списка.
– Ладно, я что-нибудь придумаю! – бодрым голосом пообещала Ирка. – Утро вечера мудренее. Ложись спать!
И Ирка придумала. Лучше бы мне вовсе не сообщала о своем дурацком плане. Но об этом я узнала на следующий день, а пока, умывшись, с тяжелым сердцем отправилась в постель. Засыпать пришлось при свете. Окно было открыто, и ветер колыхал легкие занавески. Где-то далеко завизжали тормоза, раздался пронзительный девичий крик, а затем снова наступила тишина. Провалиться в сон мешало непроходящее чувство тянущей тоски и тревоги, когда от волнения скручивает живот. Конечно, это не было связано со звонком Оксаны. Скорее, перед сном все мои мысли витали вокруг отца и той таинственной Кати, у которой случился потоп. А еще у нас с ней, оказывается, так много общего.
***
Мы с Ирой выбрали в столовой самый дальний стол, который обычно пользовался популярностью у влюбленных парочек. Стоял он у окна в окружении кадушек с цветами. Сейчас стол был свободен, а нам с Третьяковой предстояло в тишине обсудить важное дело – поездку в летнюю школу.
– Итак, в твоем списке есть Марк, – начала Ира.
– Ага.
– Раз есть Марк, значит, подключилась и Соболь…
– Ой, не напоминай! – расстроенно покачала я головой. Оксана, прознав про Василевского, подошла ко мне перед первым уроком и попросила включить ее в список. При этом вела себя обычно. Я, не имея пока никаких доказательств ее вины, тоже о вчерашнем звонке промолчала.
– Вообще-то Соболь без троек учится, – задумчиво проговорила Ирка. – И на городском конкурсе красоты какую-то номинацию завоевала. В общем, здесь она вполне заслуженно.
Я вздохнула. Мало мне этой ревнивой чокнутой в городе, так она еще и в лагерь собралась.
– Ты же знаешь, где Соболь, там и придурочный Макс Кузьменко, – проворчала я, вписывая фамилию одноклассника. – Он же у нас капитан школьной баскетбольной команды. Защищает честь школы на всевозможных соревнованиях. Значит, Лидия Андреевна и его кандидатуру одобрит.
– Да уж! – покачала головой Ирка. Мы глянули на список. Кроме Василевского в нем никто не радовал.
– Ой, погоди, – вспомнила я и полезла в карман рюкзака. – Мне ж директриса еще три фамилии карандашом вписала. Для списка. Кто-то из «Б» класса.
Я развернула лист бумаги, Ирка, вытянув шею, заглянула в список. Потом сердито сказала:
