Подруги в поиске (СИ) - Арутюнова Татьяна (книги онлайн полные .txt) 📗
Утром следующего дня Наташа сообщила, что накануне вечером мальчика забрала его бабушка. Дежурил заведующий отделением, и он разрешил его отдать. Медицинская сестра записала в его истории болезни имя, отчество и фамилию ребёнка, и спросила, в какой квартире взорванного дома он проживал. Бабушка назвала номер, а уходя, обмолвилась, что они её снимали.
— Ты запомнила эти данные?
— Да. Квартира — восьмая, а мальчик — Вавилов Максим Сергеевич.
Теперь мне оставалось только найти настоящих хозяев этой квартиры. Я надеялась, что они, сдавая её в аренду, записали все данные Даши. Сомнения нет, что это её сын. У мальчика такая же фамилия, как и у Нины Васильевны, а отчество — Сергеевич. Невзирая на запрет мужа, Даша всё же дала ребёнку его отчество.
Я снова напросилась сделать репортаж о взорванном доме. Потом встретилась с жильцами соседних уцелевших подъездов, чтобы получить от них информацию о хозяевах восьмой квартиры. Оказалось, что в ней была зарегистрирована женщина с дочерью. Девочка была очень больна и месяцами лежала в московской клинике вместе с матерью. Мне назвали её фамилию, имя и отчество.
У меня не оставалось другого выхода, как только позвонить Нине Васильевне и всё рассказать ей. Она обрадовалась тому, что мальчик не пострадал и, что появилась хоть какая-то надежда отыскать невестку и внука. Я продиктовала ей данные хозяйки квартиры, которую снимали родители для Даши с ребёнком, и имя её дочери. Предложила ей обзвонить московские клиники и найти их.
Спустя несколько дней Нина Васильевна сообщила, что удалось отыскать больницу, в которой лежала эта женщина с дочерью. Но, какой-то благотворительный фонд дал деньги на лечение девочки в Германии, и они с матерью улетели туда.
— Видно диагноз серьёзный, так как ей предстоит перенести пересадку костного мозга, — сказала она. — Ирочка, я думаю, что мне не стоит продолжать искать и беспокоить эту женщину в немецкой клинике. Ведь я должна буду сообщить о взрыве дома. Справиться бы ей с переживаниями, связанными с болезнью дочери.
Я подумала так же. Но потом решила, что хозяйка взорванной квартиры наверняка рассчитывает на получение арендной платы от квартиросъёмщиков. Ведь она долгое время не работает и не имеет других средств к существованию, кроме, как от сдачи жилья в аренду. Да и, куда она с дочерью будет возвращаться после лечения в клинике? Поэтому я попросила Нину Васильевну всё-таки связаться с этой женщиной и сообщить ей о взрыве.
— Пусть она срочно по телефону или письменно обратится в нашу районную администрацию и сообщит, где сейчас находится и почему, — посоветовала я. — Местные власти должны позаботиться о предоставлении ей с дочерью другого жилья.
Никаких данных о Сергее из милиции Нине Васильевне не поступало. Она по-прежнему ничего не сообщала мужу о его пропаже, только продлила срок своего пребывания в Москве.
— Ну почему так не везёт, почему Даша с ребёнком буквально исчезает из-под носа? — негодовала я.
Мои подруги тоже подключились к поиску невестки моей новой знакомой.
— Честно говоря, — сказала Татьяна, — мне нет дела до того, где сейчас находится Сергей. Мне очень жалко его бывшую жену. Я представляю, что творится в её душе. Ни с того, ни с сего, у неё рождается чернокожий ребёнок. И вместо поддержки, все вокруг смотрят на неё волком. Это же надо, даже судья не позволил ей оправдаться! Пережить такое в двадцать два года! Как ей дальше жить в таком обществе, кому верить?
Она попросила у меня данные её родителей, и название села, в котором они раньше жили. Их имена и отчества я не запомнила, а фамилию и название села записала на листке и отдала Татьяне.
— Хочу просить своего брата помочь в розыске Даши, — пояснила она, — он работает в милиции.
В субботу я решила сама съездить в то село. Мне не верилось, что Пчелинцевы, долгие годы проживавшие в нём бок о бок со своими соседями, не оставили им свой новый адрес после переезда. Обычно сельчане становятся почти родными и помогают друг другу, если понадобится.
Выехав за пределы города на своей машине, я почувствовала, какой там чистый и свежий воздух. Моё путешествие было приятным. По хорошей трассе «Тойота» летела плавно, как по воздуху. Погода была прекрасной, за окном мелькали уже пожелтевшие поля, леса, раскрашенные во все осенние цвета; паслись стада коров; дорогу периодически перебегали овцы, утки, гуси. Я заехала в село и остановилась, высматривая, к кому бы обратиться. Из дома, рядом с которым я припарковалась, вышла женщина и молодой человек.
— Вы кого-то ищете? — спросила хозяйка.
Сделав вид, что мне неизвестно о продаже дома родителями Даши, я ответила:
— Ищу дом Пчелинцевых. Не подскажете, где он находится?
Женщина вышла из калитки и показала на дом:
— Вот их бывший дом, они его продали.
— Как продали? — притворно удивилась я. — Почему?
— Они не смогли здесь больше жить. Их дочь родила от какого-то негра ребёнка и приехала с ним жить к родителям. А местные ребята не простили её за то, что она когда-то бросила хорошего сельского парня, поменяв его на негра, и стали каждую ночь бить в их доме окна.
— А вы не знаете, где можно найти Дашу?
— Они не оставили никому своих координат.
Всё это время молодой человек, стоящий рядом с ней, внимательно слушал наш разговор. Мне захотелось реабилитировать Дашу в глазах молодёжи этого села, и я сказала громко, чтобы он слышал:
На самом деле Даша была замужем за сыном семьи русских светлокожих дипломатов. Когда она родила чернокожего мальчика, их сын обвинил её в измене и развёлся с ней.
— И правильно сделал! — вступил в разговор молодой человек.
— Нет неправильно! Причина рождения ребёнка чернокожим оказалась в генах её мужа. В их семье могут рождаться такие дети, но её муж этого прежде не знал. Я разыскиваю Дашу по поручению её бывшей свекрови, чтобы всё ей объяснить и извиниться.
— Сволочи! — прошипел молодой человек.
— Кто? — спросила я.
— Все мы и её муж!
— Не обращайте на него внимания, он до сих пор её любит. Это его она бросила когда-то.
Я оставила женщине свой номер телефона на случай, если станет что-то известно о Даше или её родителях, и тронулась в обратный путь. Всю дорогу я думала о том кошмаре, который пришлось пережить снохе Нины Васильевны в своём родном селе. Ведь каждую ночь ей приходилось слышать, как бьют стёкла в окнах дома её родителей, знать, что ни в чём не виновна, но не иметь возможности прекратить этот самосуд.
Во вторник Татьяна сообщила, что её брат навёл справки о семье Пчелинцевых. Они снялись с регистрации в своём селе, но больше нигде не регистрировались, а значит, и найти их не возможно. Официально объявлять их в розыск у милиции нет оснований.
— Тань, насколько мне известно, сейчас невозможно выписаться даже из бывшего жилья в никуда. Как им удалось это сделать?
— Их выписали на основании документа, подтверждающего наличие в собственности частного дома в другой деревне. Но, когда брат стал проверять, поселились они там или нет, то оказалось, что это брошенный, непригодный для проживания дом. Так что следы их опять потерялись.
— Таня, давайте сегодня встретимся втроём у меня, я получила фотографии из фотосалона, на которых мы со Светланой отдыхаем в Греции. Вы ведь давно её не видели. Наташе я сейчас тоже позвоню.
Подруги, как всегда, пришли со своими угощениями. Мы давно уже решили не нагружать кого-то одного, если собираемся вместе, а приносить одно или два блюда с собой. Правда, последнее время мы совсем обленились. Принимающая хозяйка варит картошку и ещё что-нибудь, а гости покупают в местной кулинарии готовые салатики, рулетики, заливное либо алкоголь и сладости. Теперь алкоголь покупала только Наташа на свой вкус. Втроём мы быстренько организовали стол и сели рассматривать фотографии. Подруги смотрели на них, восхищались, расспрашивали меня об отдыхе.
— Это мы со Светланой в Афинах, это — в Акрополе. На этих фотографиях мы загораем на Эгейском и Средиземном морях. Это — Фессалоники.
