С утра шёл снег (СИ) - Моро Лолита (читать хорошую книгу .TXT) 📗

— А я? Вернешь мне комплимент? — он свободно лежал на подушке, снова заложив руки за голову. Лампочка на потолке разрешала нам не скрывать ничего. Ни в телах, ни в разговорах. Я, с давно забытой свободой, разгуливала по комнате, в чем мама родила. Нашла в кармане платья сигареты. Села на подоконник, закрутив в два оборота длинные ноги. Курила в холод приоткрытого окна.

— Не слышу! — вернул меня к началу голос Андрея.

— Как-то так, — ухмыльнулась и покачала в воздухе небрежно ладонью с дымящейся сигаретой. Не говорить же этому самодовольному красавцу, что лучше него…да я уже забыла, когда было со мной подобное. Но признаваться! Фиг. Выстрелила бычком в черную пустоту за окном.

— А ты стерва, — заметил вечно догадливый Андрей. Вылез из кровати и подошел ко мне плотно. Все его отчетливо намекало на бис. Молодец.

— Можно, я рассмотрю, что у тебя там? — спросила я нежно. Не реагируя на стерву.

— Можно, — разрешил он снисходительно. Забыл про свой комментарий в мой адрес.

Взяла в обе ладошки его снова готовое естество. На валике остатков крайней плоти отливало сталью крохотное колечко.

— Голландский бордель? — прикололась я. — Звенишь им, проходя через рамку в порту? Показываешь на таможне? — я веселилась.

— Вот ты… — я не дала ему договорить. Залепила его рот губами. Смелая я была сегодня до невозможности. Как раньше. Сама удивлялась, вспоминая себя такую.

— Кто тебе этот здоровяк из коридора? — Андрей залил кофе в белом пузатом чайнике кипятком. Запах разлетелся вокруг отличный. Роскошный просто аромат.

— Тебе кофе в постель или в чашку? — отпустил древнюю шутку. Стоял у стола и ухмылялся. Утро серело позднее.

— Я сейчас, — смущенно схватила платье и убежала в туалет.

— Вот ночью ты не стеснялась. Голая ходила рядом, — высказался он, когда я вышла из душевой, разглядывал меня с улыбкой. Я невольно поправила влажные кудри на затылке.

— Это мой бывший, — я свернула с темы. Про голых и стеснительных.

— Такой здоровенный? Как он тебя не раздавил? У него, наверняка, член толще, чем твоя рука! — расхохотался Андрей. Явно хотел вывести меня. Если не на чистую воду, то хотя бы из себя. Или он так шутит? Собственный член сравнивать с моей рукой не пытался? Похожий получил бы результат. Идиот. Я замолчала. Заткнулась. Пауза.

— Как кофе?

Я кивнула. Тот действительно стоил восхищения. Я нюхала его, осторожно отпивая мелкими глотками. Сахар бы мне не помешал. Я люблю сладкий кофе.

— Давай, я сахар положу, — мягкий голос. Сильные пальцы кидают аккуратно в мою кружку два куска рафинада. Потом еще один. Отгадчик-волшебник. Сунул в кофе столовую ложку обратным концом. Помешал. В одну сторону. В другую.

— Может быть, посмотришь на меня? Обиделась? Прости. Я не хотел, — на безымянном пальце у него светлел след от кольца. На правой руке. Где оно? В портмоне, как обычно? В пятом кармане джинсов? Везет же мне на женатых, гадство! Я молчала. Глядела в черный кофе.

— Значит, ты теперь ничья девушка? Или тот, в кровати, теперь твой парень?

Я оторвала глаза от кружки в желтый горошек. Какое его гребаное дело?

— Просто я хотел бы побыть твоим парнем. Если ты свободна, — Андрей широко улыбнулся. Открыто. По-мальчишески, обаятельно. Это сильно.

— Моим парнем? В голландском борделе? — прикололась я. Не хуже, чем он. Пятью минутами раньше.

— Вот я дурак! Зря тебе рассказал. Мы идем на Тихий, — он все так же улыбался, не отпуская мой взгляд. Знает, наверняка, как действует на женщин такая его улыбка.

— Тогда в иокагамском, — я закончила шутку. Андрей хотел подлить мне кофе. Я убрала чашку. Поднялась на ноги. Надо разбегаться.

— И часто ты выходишь на ночную охоту? — не улыбается больше. Внимательно смотрит. Хочет знать. Как и почему я оказалась в его постели.

— Это была случайность. Я искала, где бы переночевать, — я сказала правду. Почти всю.

— А попался я. Как и вчера, — он не спрашивал больше. Видел, что я не вру. И договаривать не стану.

— Я понял. Не хочешь быть моей девушкой, не надо. Я ухожу в море на два месяца. Предлагаю встретиться. Или хотя бы созвониться. Вдруг у нас снова получится так же здорово, как сейчас? Эй, отвечай, не молчи, — он хотел притянуть меня к себе на колени. Я увернулась и пошла к дверям.

— Нет. Ты так не уйдешь, — он поймал меня у двери. Стал целовать. Я отвечала. Расставаться было горько и не хотелось. Желание остро, в бессчетный раз, стягивало нас обоих.

— Мы ее ищем по всей общаге, а она здесь целуется! Поехали! — в дверном проеме торчала Светка. Руки в боки. Праведный гнев. Коричневые глазки ощупывают мужчину в подробностях. Особенно очевидную эрекцию под молнией брюк. Крепкий зад не остался незамеченным. Голый торс — само собой. Быстрый взгляд снова уперся в мужской пах. Короткий нос почуял воронку похоти над нами.

— Ладно. У тебя есть полчаса, — милостиво и слегка хрипло разрешила Светка. Герку понеслась трахать, не иначе. Зачем я согласиласьс ними ехать?

Глава 5. Коньяк и кола

— Поломойка из тебя, что надо, — насмехался голос за спиной. Давидик. Пятнадцатилетний прогульщик, грузчик и звезда караоке.

— Помолчи, бездельник! Никогда у нас не было такой ответственной уборщицы. Не обращай внимания на этого болтуна, Лолочка, — сзади раздался хлопок и ойканье. Гарик. Семнадцатилетний сборщик мебели, грузчик и диджей в том же клубе.

— Тетя Кристина! Можно я приглашу вашу Лолу сегодня вечером в свой клуб? — красивый, бархатный голос. Айк. Двадцатилетний владелец клуба. Ресторанчик, караоке и танцпол. Хозяин — повар, бармен, диджей, водопроводчик и дальше по списку.

— Если уговорите. Вернете в целости и сохранности, — Кристина стояла на пороге кухни и улыбалась.

Я выпрямилась. Вся эта черноглазая и черноволосая троица едва дотягивала мне до уха. Нэцке.

— Шпала! — с восхищением отвесил мне комплимент самый младший и самый смелый из моих поклонников.

— А, если уговорю, то можно не возвращать? — усмехнулся старший, глядя в мой бюст. Строго напротив его национального носа. Удобно.

— Приду и уши надеру, — пригрозила женщина.

За те пять дней, что я жила в ее маленькой гостинице и была прислугой за все, мы успели подружиться. Здесь это быстро. Сезонная жизнь делает все проще и короче.

— Ты честная и чистоплотная. Мне это подходит, — сообщила она мне уже на второй день. Я начинала отличать грузинский акцент от армянского.

И другое ей подходило во мне. Я пряталась от мужского внимания. Видела, как она наблюдает за мной, когда заходят в дом или во двор ее многочисленные знакомые и родственники. Я сразу опускала взгляд в пол. Словно родилась в мусульманском доме на женской половине. Не принимала шуток и откровенного мужского интереса. Юг. И это здесь быстро. Сезонная жизнь опять-таки.

Надела платье, черное и узкое, до середины колена, единственное у меня. Черные, плотные колготки. Тоже единственные. Небольшое зеркало в двери отразило длинную фигуру. Шпала. Даже рельса. Нужно хоть губы накрасить. Неудобно перед кавалерами. Вытащила со дна рюкзака косметичку. Ладно. Сделала макияж. Распустила и расчесала волосы. Надо же. Успели отрасти до плеч. Помотала головой. Светло-рыжие волосы моментом завились вверх, обнажив шею в неглубоком вырезе. Розово-глянцевый блеск на губы. Улыбнулась своему отражению. Привет, дорогая. Давненько не виделись. Махнула рукой и достала туфли на каблуке.

— Ого! — Айк подорвался со своего места и смотрел, как я спускаюсь по узкой винтовой лестнице. Восхищенно и радостно. Подал руку на последней ступеньке. Теперь его макушка пришлась мне на подбородок. Не смутило это обстоятельство его ни грамма. Он гордо просунул мою руку к себе под локоть. Вывел на улицу.

Свист и аплодисменты. Человек десять его приятелей шумно встретили наш выход. Айк усадил меня в красный кабриолет. Лет этому драндулету было столько же, сколько их уважаемому коньяку. Не меньше двадцати пяти. На заднее сиденье забрались все, кто смог просунуть хотя бы ногу. Остальные бежали сзади. Айк сделал круг почета по небольшой площади и остановился у соседнего с гостиницей здания. Приехали.