Тонкая темная линия - Хоуг (Хоаг) Тэми (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
– Штат должен был засунуть его член в розетку и зажечь, как рождественскую елку, – пробормотал Стоукс. – А вместо этого судья Монохан отпустил его из-за какой-то дурацкой технической погрешности. Зато Притчет отправил Дэвидсона за решетку. Мир – это просто сумасшедший дом, но, я полагаю, тебе уже об этом известно.
«Ну, разумеется», – подумал Ник, но промолчал, сделав вид, что принял слова Стоукса лишь за философское замечание. Он никогда не рассказывал о том, как ему работалось детективом в Новом Орлеане, и о том случае, после которого ему пришлось уехать из города. Жизнь научила его, что людей на самом деле мало интересует правда. «А если бы кольцо нашел Стоукс, стал бы кто-нибудь подозревать его в том, что он подбросил улику?» Адвокаты умеют взбаламутить грязь, совсем как зубатка, попавшая на крючок на мелководье. А Ричард Кадроу – так это просто царь-рыба среди ему подобных. Нику не хотелось думать, что тот факт, что именно он нашел кольцо Памелы, сыграл на руку адвокату, не хотелось верить, что его участие в деле помешало свершиться правосудию.
Стоукс налил еще из стоящей рядом бутылки виски. Ник выпил и закурил. Посетителей было немного, поэтому Стоукс и предложил зайти в этот бар. Ник с удовольствием выпил бы в одиночестве, но Стоукс работал вместе с ним по делу Бишон, поэтому Ник пошел на уступки – согласился надраться вместе, словно их объединяло что-то еще, кроме работы.
Ему вообще не следовало пить. Этот порок Фуркейд постарался оставить в Новом Орлеане, но он, как и многие другие, последовал за ним в Байу-Бро, словно бездомная собака. Виски медленно закипало у него в желудке, текло по венам, и Нику показалось, что он вот-вот забудет, где находится. Виски – путь к забвению. И он будет чертовски счастлив, когда доберется до заветной цели. Только там Ник Фуркейд перестанет видеть лежащую на полу мертвую Памелу Бишон.
– Я никак не могу забыть того, что он с ней сделал, – пробормотал Стоукс. Его пальцы бездумно отрывали полоски от этикетки на бутылке с пивом. – А ты?
Днем и ночью, наяву и во сне, эти картины не оставляли Ника. Бледность ее кожи, ужасные, страшные раны, делавшие ее такой непохожей на ту полную жизни красавицу Памелу Бишон. И это выражение в ее глазах, смотрящих сквозь прорези маски… Застывший, безнадежный взгляд, полный того ужаса, который невозможно представить тому, кто не смотрел в лицо жестокой смерти.
И как только картина преступления вставала перед ним, Ник немедленно ощущал во рту привкус насилия, которым был наполнен воздух в момент ее смерти. Он накатывал на Фуркейда, словно волна звука, громкого, мощного. Смертоносная ярость, заставлявшая его испытать потрясение и тошноту.
А ярость была его старым знакомым, теперь она бушевала у него в крови.
– Я все думаю о том, что ей пришлось пережить, – продолжал Стоукс. – Что женщина должна была почувствовать, когда поняла… Что он сделал с ней этим его ножом. Господи, – он помотал головой, словно отгоняя не отпускавшие его мозг видения. – Ренар должен за все заплатить, а без этого кольца у нас, считай, ничего и нет. Он уйдет от нас, Ники. Ему сойдет с рук убийство.
Так случается каждый день. Каждый миг подводится черта, и люди исчезают в глубинах смерти. Многие люди никогда не подходят достаточно близко к краю и ничего об этом не знают. Подойдешь слишком близко, и неведомая сила утащит тебя, как отлив.
– Ренар, наверное, сидит себе сейчас в своем офисе и думает об этом, – не умолкал Стоукс. – Он же работал по ночам, ты ведь знаешь. Остальные сотрудники фирмы не выносят его присутствия. Они не могут смотреть на него, зная, что этот мерзавец натворил. Держу пари, что он сейчас сидит и думает об этом.
Архитектурная фирма «Боуэн и Бриггс» располагалась в мрачном кирпичном здании, первый этаж которого занимала контора по торговле недвижимостью «Байу риэлти», чьей совладелицей была Памела Бишон.
– Понимаешь, парень, кто-то ведь должен достать Ренара, – прошептал Стоукс, мрачно косясь на бармена. Тот стоял в конце стойки и увлеченно смотрел по телевизору комедию. – Ты же понимаешь, это справедливо. Око за око.
– Лучше бы Дэвидсон пристрелил его, я не должен был вмешиваться, – пробормотал Ник и снова задумался над тем, почему, собственно, он помешал отцу Памелы? Да потому, что какая-то часть его сознания все еще верила в систему, которая должна была работать. А может, ему просто не хотелось, чтобы темная сторона затянула Дэвидсона.
– С этим подонком может произойти несчастный случай, – предположил Стоукс. – Вот, например, болото. Очень опасное место. Просто берет и глотает людей, понимаешь?
Ник вгляделся в своего напарника сквозь клубы дыма, пытаясь рассуждать здраво, стараясь оценить его слова. Он недостаточно хорошо знал Стоукса. Вернее, совсем его не знал вне службы. У него были только впечатления, какая-то горстка прилагательных, наспех сделанных выводов, потому что Ник не желал тратить на это свое время.
Уголок рта Стоукса дернулся.
– Принимаем желаемое за действительное, черт побери! А разве не так работают в Новом Орлеане? Ловят плохих ребят и топят их в болоте?
– В основном в озере Поншартрен.
Стоукс мгновение смотрел на него, не зная, как отреагировать, потом решил, что Фуркейд пошутил. Он рассмеялся, допил свое пиво, сполз с табурета и стал рыться в кармане в поисках бумажника.
– Пора сматываться. Утром у меня встреча с окружным прокурором, – Чез снова улыбнулся, – а вечером горячее свидание. Горячее и сладкое свидание в постели. Разрази меня гром, если вру.
Он бросил десятку на стойку и хлопнул Фуркейда по плечу.
– Защищай и служи, приятель. Скоро увидимся.
«Защищай и служи», – повторил про себя Ник. Памела Бишон мертва. Ее отец сидит в тюрьме, а убийца гуляет на свободе. Так кого же они сегодня защищали и какой цели служили?
– Притчет вполне подходит на роль убийцы.
– Я бы предложила, чтобы он убил Ренара, – пробормотала Анни, сердито глядя в меню.
– На эту роль лучше подойдет тот, на кого ты молишься, – Фуркейд.
Анни уловила сарказм и нотки ревности в голосе своего спутника и удивленно посмотрела на него. Она ужинала с Эй-Джеем Дусе, которого знала с детства. Эй-Джей, или Андре, как звал его дядя Сэм, был одним из бесчисленного выводка племянников и племянниц тетушки Фаншон и дяди Сэма, родных по крови, а не по воле случая, как она сама. В старших классах школы Эй-Джей взял на себя роль ее защитника. С тех пор он побывал ее другом, потом любовником, потом снова стал другом, пока заканчивал колледж, затем юридический факультет, и наконец занял должность помощника прокурора округа Парту.
– Я вовсе на него не молюсь, – раздраженно парировала Анни. – Просто он лучший из наших детективов, вот и все. А тебе-то какое до этого дело? Наши отношения теперь нечего обсуждать. «Нас» больше не существует. Ты понял меня, Эй-Джей?
– Ты знаешь, как я к этому отношусь.
Анни тяжело вздохнула.
– Не могли бы мы не ссориться сегодня вечером? У меня был просто кошмарный день. Предполагается, что ты мой лучший друг. Так себя и веди.
Дусе нагнулся к ней через маленький, покрытый белоснежной скатертью столик, и пристально взглянул на нее темными глазами. В них была такая боль, что это резануло сердце Анни.
– Ты же знаешь, что я не просто твой лучший друг, Анни. И не надо вешать мне на уши всю эту ерунду о том, что «мы почти что родственники», как ты сделала это в прошлый раз. Ты мне не больше родня, чем президенту Соединенных Штатов Америки.
– Каковым, насколько мне известно, я могу стать, – пробормотала Анни, откидываясь на спинку стула, отступая единственно возможным образом, чтобы не устраивать сцену.
Они и так уже стали предметом обсуждения для других посетителей в уютном зале ресторана «У Изабо». Анни догадывалась, что ее синяк привлек внимание женщины за соседним столиком. Без формы она, вероятно, выглядела как побитая ревнивым любовником подружка, а не как пострадавший на посту полицейский.
