Все ради любви - Ханна Кристин (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗

— Едва ли нужно напоминать мне об этом.

Энджи перевела взгляд на Ливви:

— А что не так с бизнесом?

Ливви пожала плечами:

— Организация плохая.

— «Десариа» процветал тридцать лет. Не может быть, чтобы…

— Ты что, собираешься учить нас, как управлять рестораном? Просто ушам не верю, — оборвала ее Ливви, прикуривая сигарету. — Что об этом может знать копирайтер?

— Креативный директор. И это всего лишь управление рестораном, а не трепанация черепа. Нужно просто кормить людей вкусно и по хорошим ценам. Как бы трудно ни было…

— Эй, вы, обе, прекратите, — прикрикнула на них Мира. — Маме это ни к чему.

Энджи посмотрела на мать. Она не знала, что сказать. Семья, которая всего несколько мгновений назад была ее надежной жизненной опорой, вдруг начала разваливаться.

Все хранили молчание. Энджи думала о ресторане и об отце, которому всегда удавалось развеселить ее, даже в те минуты, когда у нее сердце разрывалось на части, и о том безопасном мирке, в котором они все выросли. Ресторан был якорем для семьи, и вполне вероятно, что без него течением всех разнесет в разные стороны. А это очень тяжело — дрейфовать по воле волн. Энджи знала это по опыту.

— Энджи могла бы помочь, — сказала мама.

Ливви скептически хмыкнула:

— Она совсем не разбирается в бизнесе. Папина принцесса, никогда не…

— Замолчи, Ливви, — строго сказала мама, глядя на Энджи.

По этому взгляду Энджи поняла все. Мама предлагает ей укрыться от болезненных воспоминаний в Вест-Энде. Для мамы возвращение домой — это ответ на все вопросы.

— Ливви права, — медленно проговорила Энджи. — Я совсем не разбираюсь в этом бизнесе.

— Ты помогла тому ресторану в Олимпии. Твоя кампания оказалась настолько успешной, что о ней написали в газетах, — сказала Мира, испытующе глядя на нее. — Папа заставлял нас читать вырезки.

— Которые ему прислала по почте Энджи, — добавила Ливви.

Энджи действительно помогла превратить один ресторан в столице штата в известное заведение. Для этого ей потребовалась грамотно разработанная рекламная кампания и некоторая сумма на маркетинг.

— Может, ты и нам поможешь? — наконец-то добралась до сути Мира.

— Даже не знаю, — произнесла Энджи. Она очень давно уехала из Вест-Энда, уверенная, что перед ней открывается весь мир. Интересно, каково это — возвратиться назад?

— Ты могла бы жить в пляжном коттедже, — сказала мама.

Пляжный коттедж.

Энджи представила тот крохотный домик, стоявший на диком, продуваемом ветрами берегу, и на нее потоком хлынули воспоминания. Ей всегда нравилось там. В том коттедже она чувствовала себя в безопасности, защищенной. А вдруг там, где она девочкой так легко и часто смеялась, она снова научится улыбаться?

Она огляделась по сторонам. Пустой дом был полон грусти. Он превратился в хранилище гнетущих воспоминаний. Может быть, возвращение домой — пусть не навсегда, пусть до тех пор, пока она не поймет, где ее место, — и есть тот самый ответ?

В коттедже ей не будет одиноко, во всяком случае не так одиноко, как в Сиэтле.

— Да, — медленно произнесла Энджи. — Я могла бы кое в чем помочь. — Она не могла определить, какое чувство довлеет над всеми остальными: облегчение или разочарование. Зато она твердо знала: она не будет одна.

Мама улыбнулась:

— Папа говорил мне, что однажды ты вернешься.

Ливви закатила глаза:

— О, потрясающе! Принцесса возвращается, чтобы помочь нам, бедным провинциальным недотепам, управлять рестораном.

Неделю спустя, в самом конце сентября, Энджи уже была в пути. Она ехала в направлении Вест-Энда точно так же, как всегда, когда начинала какой-нибудь новый проект: на полной скорости. Накануне она позвонила своему шефу в рекламное агентство и попросила дать ей отпуск за свой счет.

Ее шеф был удивлен и даже растерян. Ее просьба была неожиданна и необъяснима. «Ты чем-то недовольна или хочешь повышения?»

Энджи рассмеялась в ответ на эти слова и сказала, что она просто устала.

«Устала?»

Ей нужно отдохнуть. Но она еще не знает, сколько времени на это потребуется. А к концу разговора она вообще решила уволиться. Что тут такого? Она должна строить новую жизнь, но вряд ли это получится, если постоянно держаться за старую. У нее достаточно денег в банке, богатый опыт работы и отличный послужной список. Когда она почувствует, что снова готова влиться в привычный поток жизни, она найдет новую работу.

Энджи старалась не вспоминать, как часто Конлан умолял ее сделать именно это. «Работа убивает тебя, — повторял он. — Разве мы можем вести спокойный образ жизни, если ты постоянно куда-то несешься сломя голову? Врач говорит…»

Она сделала погромче музыку — играла какая-то старая и милая мелодия — и вдавила в пол педаль газа. Мили оставались позади, и с каждым мгновением Сиэтл становился все дальше, а город ее юности — все ближе. Наконец она свернула с федеральной трассы и, следуя зеленым указателям «Вашингтон Бичес», двинулась к Вест-Энду.

Городок встретил ее приветливо. Вокруг все блестело: и мокрые после дождя улицы, и листва. Когда-то фасады магазинов были выкрашены в ярко-голубой, зеленый и бледно-розовый цвета, чтобы сохранить дух рыбачьей деревушки Викторианской эпохи, но со временем цвета поблекли и под действием непогоды приобрели одинаковый серовато-серебристый оттенок. Двигаясь вдоль Фронт-стрит, Энджи вспоминала парады в День независимости. Каждый год в этот день они наряжались и всей семьей выходили на улицу с флагом, на котором было написано «Ресторан «Десариа». Они бросали конфеты в толпу. Тогда все это вызывало у Энджи только дикое раздражение, но сейчас… сейчас она грустно улыбалась и вспоминала рокочущий смех отца. «Ты, Энджела, член семьи. Не отставай».

Она опустила стекло в машине и сразу ощутила солоноватый запах моря, смешанный с ароматом хвои. Видимо, где-то неподалеку была пекарня: в воздухе пахнуло сдобой и корицей.

Близился вечер, на их улице было немало народу. Люди собирались маленькими группками и оживленно беседовали. Энджи увидела на пороге аптеки мистера Петерсона, местного фармацевта. Он помахал ей, и она помахала ему в ответ. Она знала: сейчас он зайдет к мистеру Таннену в расположенную по соседству скобяную лавку и сообщит, что Энджи Десариа вернулась. А потом, понизив голос, добавит: «Бедняжка, она недавно развелась».

Энджи подъехала к светофору — одному из четырех в городе — и остановилась. Ей нужно было поворачивать налево, к дому родителей, но океан, как сирена, манил ее своей песней, и она откликнулась на этот зов. Кроме того, она еще не была готова к встрече с семьей.

Поэтому Энджи повернула направо и поехала по длинной, извилистой дороге, ведущей из города. Слева от нее до самого горизонта простирались подернутые рябью серые воды океана. Ветер упорно клонил вниз траву в дюнах.

Всего в миле от города был уже совершенно другой мир с редкими коттеджами, оборудованными тут и там местами отдыха и сбившимися в кучку домиками, которые сдавались в аренду отдыхающим. Со стороны дороги всего этого видно не было. Яппи еще не разведали эту часть побережья, расположенную в стороне от трасс, соединяющих Сиэтл и Портленд, и отгороженную высокими раскидистыми деревьями, а у местных не было денег, чтобы покупать прибрежные участки. Поэтому берег здесь оставался диким. Первобытным. Океан рокотом возвещал о своем присутствии и напоминал тем немногим, кто появлялся на берегу, что когда-то, очень-очень давно, люди верили, что в его неизведанных глубинах живут драконы. Иногда океан бывал спокойным, правда, это спокойствие было обманчивым. В эти короткие периоды на берегу появлялись туристы, которых манило ложное ощущение безопасности. Они забирались в свои арендованные байдарки и, подгребая веслом, плыли куда глаза глядят. Каждый год кто-то из них пропадал без вести, и к берегу возвращались только их ярко раскрашенные лодки.