Партнеры? Любовники? Супруги? - Келли Дорси (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Сменный памперс оказался на застежках-липучках, которые прилипали то к ее коже, то к простынке, а то к тому и другому сразу. Люси кое-как продела ручки ребенка в дырки для ног, а ножки — в дырки для рук и только тогда заметила, что перепутала их. Но в конце концов вышла из сражения триумфатором.
А заодно узнала, что Малявка была девочкой. Люси сдула упавшую на глаза прядь волос. Видимо, чтобы выразить свою благодарность, ребенок издал оглушительный вопль. — На здоровье, — ответила ему Люси. Возле стола на полу стояло пластиковое ведро; предположив, что оно предназначено для грязных подгузников, Люси подняла крышку. Словно демоны из ящика Пандоры, из-под крышки вырвалась такая вонь, что у нее заслезились глаза.
Люси покачнулась, захлопнула крышку и бросила подгузник на стол — пусть Фрици сама разбирается. Внизу в прихожей она задержалась и вдохнула свежий воздух.
Она думала, Фрици поразится, какой у нее вышел аккуратный, чистенький сверточек, и заберет его, но толстуха в это время чистила картошку и предложила Люси прогуляться с ребенком к коралю.
— Фрици, — осторожно начала Люси, все еще держа на руках младенца, — я… э-э… не умею обращаться с детьми.
— Что?
— Ну… ты все знаешь. — Люси путалась в словах, а тем временем ребенок вырывался из рук, она еле его удерживала. — Ну, как… кормить. Или как… купать. — Что там еще делают с детьми? — Ну, всякое такое…
— Люси, Люси, — добродушно ответила Фрици. — Не волнуйся, научишься. Опыт — лучший учитель.
Люси заговорила еще более ласково:
— Боюсь, это останется твоей работой, Фрици. Я не склонна к материнству. — Не говорил ли Кеннет сто раз, что из нее вышла бы никудышная мать?
Зная, что они с мужем никогда не станут родителями, Люси долго избегала детей, не ходила к знакомым на крестины, отказывалась брать на руки новорожденных. Зачем нянчить чужого ангелочка, если у нее никогда не будет своего? От этого остается лишь боль в душе.
Она попыталась передать ребенка Фрици, но та только фыркнула и стряхнула кожуру в ведро.
— Все будет хорошо, Люси, вот увидишь. Шла бы ты к коралю. Малявка любит смотреть на лошадей. — Она отвернулась, налила воду в громадную кастрюлю, всыпала соль и стала нарезать картошку.
На смену тревоге пришло опасение, пронзившее как удар колючей проволокой: Фрици уверена, что Люси станет ухаживать за ребенком, она в этом даже не сомневается! Фрици методично разрезала картошку, и куски шлепались в воду. Люси с отчаянием смотрела ей в спину.
Фрици ее не замечала.
Разрез. Шлеп. Разрез. Шлеп.
Это просто нелепо. Как Раст посмел ничего ей не сообщить о ребенке — можно сказать, о еще не клейменном ребенке!
Она приехала в «Лейзи С» в поисках мира, тишины, покоя. А не воплей, загребущих пальчиков и грязных памперсов!
— Я пойду к коралю, — вслух произнесла она. Раз Фрици заупрямилась, она отдаст ребенка Расту. Ведь это его племянница, так? — Я ничего против тебя не имею, — шепнула она девочке в ушко, похожее на ракушку, и вдруг отметила, что ребенок, слава Богу, пахнет приятно, в отличие от омерзительного ведра. Запах напоминает свежеиспеченные булочки или милых маленьких щеночков.
«Я не склонна к материнству, ясно?» — напомнила она себе.
Ребенок гукал.
Люси кое-как ухитрилась замотать его в мохнатое шерстяное одеяло, которое дала Фрици, и, прижав сверток к груди, вышла во двор.
Осень заливала западную Неваду цветами коричных яблок и кларета, превращала листья простой ольхи и клена в яркий калейдоскоп красок. Солнце почти утонуло за острозубыми вершинами гор Гумбольдта.
На крыльце Люси постояла, чтобы перевести дыхание. Легкие наполнил чистый воздух, пахнущий шалфеем со слабой примесью дыма костра. Впервые негодница не издала ни звука, а тихо уткнулась Люси в шею. Женщина стояла и наслаждалась стрекотанием кузнечиков и шуршанием ветра в ломких листьях деревьев. Ни тебе раздраженных автомобильных гудков, ни воя сирен, ни удушающих испарений. Здесь можно расслабиться, утешиться после неистовой беготни городской жизни.
Вот ради чего она приехала в деревню, расслабленно думала Люси. Нужно дать и другим насладиться этой удивительной красотой. Люси представила себе группу человек в двадцать, простой и трудолюбивый городской люд. Им тоже нужно расслабиться, и они в полной мере оценят солнце, природу, простор.
Краткое пребывание здесь в детстве зарядило ее энергией на долгие годы. Всякий раз, оказавшись в трудном положении, она закрывала глаза, мысленно переносилась на это ранчо и получала облегчение. Она сумеет уговорить Раста принять ее сторону. Он избрал свой путь, у него есть своя гордость — это понятно. Ей нужно получше все обдумать и как следует ему объяснить.
Собравшись с духом, она зашагала по гравиевой дорожке к коралям, где мужчины как раз заканчивали работу.
В дальнем конце ограждения работал человек, сидевший на лошади цвета темной меди. Люси не знала, почему она так сразу выделила Раста: он был одет, как все ковбои, и делал ту же работу. Разве что особый наклон черной шляпы и дух уверенности, витавший над широкими плечами, выделяли его среди прочих.
Раст раскрутил лассо над головой, забросил и поймал одного из двух оставшихся телят. Он подтащил его к работникам, ожидавшим с клеймом наготове. Он зверски устал: еще бы, целый день работал, а встреча с бывшей сводной сестрой его совсем доконала. Не каждый день человек продает половину своего наследства. Раст поморщился.
Работники закончили возиться с теленком, тот вскочил на ноги и затопал к ревущей матери. Корова обнюхала теленка и побрела прочь, сопровождаемая успокоившимся малышом.
Раст увидел Люси и дал знак заарканить последнего теленка без него, а сам смотал веревку и направил лошадь туда, где за железной оградой стояла Люси с Малявкой на руках.
Подъехав, он натянул поводья, пальцем столкнул шляпу на затылок.
— Вижу, ты уже познакомилась с Малявкой, — заметил он.
— Познакомилась, — подтвердила она с легкой угрозой в голосе.
Как же она красива, второй раз за день подумал Раст. Ветер закинул ей на лицо черные как смоль волосы, губы и щеки раскраснелись на холоде. Если она считает, что ее бесформенный свитер скрывает грудь, то она ошибается. Талия и бедра чертовски аккуратно упакованы в удобные джинсы.
Он выпрямился в седле и замер. Хорошо, что она его нисколько не интересует. Она — всего лишь временный, к тому же нежеланный партнер, через двенадцать месяцев вылетит отсюда как миленькая.
— Это, конечно, был сюрприз, — продолжала Люси. — Удивляюсь, почему ты не упомянул о ней раньше. — Она ждала, сверля его взглядом как он понял, весьма неодобрительным.
Раст осклабился.
— Ничего, привыкнешь. Мы тут все в восторге от Малявки. — Он подумывал начать процедуру удочерения, чтобы все узаконить.
Она еле удерживала извивающегося ребенка в неловких руках, и улыбка Раста стала еще шире. Люси была замужем, но детей не имела, сразу видно. Неужели никогда не держала на руках младенца?
Она смотрела на него поверх рыжеватой головки, и ее раздражение казалось прямо осязаемым.
— Ты должен был сказать.
— Зачем? Ты так рвалась купить это ранчо… ну так Малявка идет вместе с ним. — Он наклонился, скрипнув седлом, и заговорил с ребенком подчеркнуто ласковым тоном, надеясь позлить Люси.
Услышав знакомый голос, Малявка заулыбалась, а когда мерин обнюхал ее макушку, залилась счастливым смехом.
Малявка в восторге мотала головой, ударяясь макушкой Люси в подбородок. Люси высвободила одну руку, чтобы прикрыть челюсть, и еще мрачнее посмотрела на Раста.
Он постарался сдержать смех. Так ей и надо, раз заставила его продать половину «Лейзи С». Жаль, что пользы от этого ей будет маловато, через двенадцать месяцев он наберет денег как пить дать. И будь она хоть королева красоты, Раст не позволит себя обольстить.
Его переполняли миллионы идей, как увеличить капитал. Вечером он засядет за телефон, узнает, нельзя ли продать известь с дальнего участка производителям изоляции, штукатурки и стенового покрытия.
