Измена. Я больше не буду тряпкой (СИ) - Багирова Александра (серия книг .TXT, .FB2) 📗
— Да… играй! Не переживай, — стараюсь говорить непринужденно.
Люда всхлипывает и держится за мою руку. Веду ее в комнату. Делаю чай. Пытаюсь, как-то успокоить. Только какие тут слова утешения найдешь?
— Ты папе говорила? — спрашиваю.
— У него же сердце. Еще не говорила, я была уверена, что Глеб поможет, — опускает взгляд.
— Мы с ним расстаемся.
— Почему? — в голосе тревога. — Я думала, вы счастливы.
— Он был так счастлив, что путался с Анжелой минимум лет восемь. Это я о ней только знаю. А сколько подобных дамочек прошло через его постель? Ай, прости, что вываливаю на тебя. Не до моих проблем тебе сейчас.
— Мне так жаль, — вижу, как в ее глазах тает надежда. На куски мне душу ее взгляд разрывает. Я люблю сестру, на многое для нее готова.
Но приползти к Глебу, унижаться, просить денег, смотреть в лицо предателя — это за гранью. Не могу перетупить через себя.
Около двух часов провожу с сестрой. Укладываю сына спать и сама располагаюсь на диване в гостиной.
На удивление, сон приходит быстро. Тяжелое забытье окутывает меня туманом.
Просыпаюсь от тяжелого дыхания, в нос ударяет знакомый запах.
Не сразу удается осознать происходящее спросонья.
— Маша, Маша, что ты устроила! — голос Глеба затягивается на горле подобно удавке.
— Убирайся! — открываю глаза.
Так и есть, он стоит около дивана, навис надо мной как коршун.
— Только вместе с тобой, дорогая женушка, — подхватывает меня под мышки, одним резким движением усаживает.
— Мы разводимся, Глеб, — отползаю от него дальше.
— Образумь ее, Глебушка. Сильно что-то Машу по голове шибануло, — в гостиную вплывает мама. — Видишь, муж не стал ждать утра. Сразу примчал, как я ему позвонила! — поднимает вверх указательный палец.
— Вера Аркадьевна, это у нее гормоны. Не обращайте внимания. Вам тоже нервничать нельзя, — поет соловьем мой муженек.
— Какие такие гормоны? — мама хмурит брови.
— Беременна наша Маша, — Глеб извлекает из кармана тест.
— Откуда он у тебя, — спрашиваю вмиг охрипшим голосом.
— Так на полу в нашей спальне валялся.
Видимо, когда я переодевалась, он выпал из кармана, а я и не заметила. Как можно было допустить такую оплошность?! Мысленно отвешиваю себе несколько оплеух. И что теперь делать?
— Ох, счастье-то какое. Долгожданного внучка мне подарите! — всплескивает руками мама. — Это же детки практически в одно время родятся. Как замечательно!
— Это ничего не меняет, мы разводимся! — страх опутывает вязкой паутиной.
Глеб сейчас напоминает мне кровожадного паука, который уже начал загонять меня в свои сети.
— Ты слышишь, что ты несешь! — мама аж ногой топает. — Пузатая, без работы, куда ты денешься? Такого мужа ни за что, ни про что обижаешь.
— Оу, Вера Аркадьевна, наша Машуля еще меня и ограбила. Все деньги из сейфа умыкнула, — с улыбкой палача изрекает Глеб.
— Паршивка! Не так я тебя воспитывала! Какой же позор! — хватается за голову мама.
— Оставьте меня в покое! — не срываюсь на крик, только потому, что в доме дети.
— Мы сейчас едем домой, там спокойно все обсудим, — говорит Глеб.
— Нет!
Вместо ответа он хватает меня, перекидывает через плечо как мешок.
— Вера Аркадьевна, за Сережей присмотрите? Сами понимаете, нам с женой одним надо побыть.
— Конечно, Глебушка, не переживай. Вправь ей мозги, — щебечет мама.
Я пытаюсь вырываться, бью мужа по спине, даже умудрилась его укусить. Только все без толку. Я как муравей против паука. Глеб несет меня через весь дом к машине.
Во дворе резкая боль пронзает низ живота. Из горла вырывается надсадный вопль.
— Машка, у тебя кровь, — озадаченный голос моего мучителя.
— Надо в больницу! Надо спасти ребенка! — боль усиливается, паника нарастает.
Глава 7
Веки будто свинцом налились. С огромным трудом разлепляю их. Странное состояние, не чувствую своего тела, в голове туман.
Зрение не сразу фокусируется на лице, склоненном надо мной. Седовласый мужчина в белом халате, смотрит на меня, сдвинув на переносице кустистые брови.
— Ребенок… мой… малыш… — шепчу заплетающимся языком.
— Отдыхайте, Галина. Для вас сейчас самое главное — это отдых, — говорит мужчина.
— А ребенок? — смотрю на него с надеждой.
Тогда на руках у Глеба я потеряла сознание. Я чувствую беду, слишком хорошо улавливаю ее запах, но не хватает мужества себе в этом признаться.
— Мне жаль, Галина, — разводит руками мужчина.
— Нет! — вопль отчаяния срывается с губ.
И только потом до сознания доходит… это все ошибка! Он называет меня Галиной! Это не со мной. Этот кошмар ко мне не имеет никакого отношения.
— Вы ошиблись! Я не Галина. Мой ребенок жив, — слова на языке отдают горечью. Я вру сама себе, цепляюсь за иллюзию.
Я так обрадовалась известию о беременности, так хотела малыша, мечтала о нем. И даже не важно, что его отец предатель. В первую очередь это мой ребеночек! Он со мной!
В ответ на мои мысленные крики, низ живота отдает болезненной пустотой.
Далее в палату входит медсестра. Укол. Снова забытье.
Следующий раз прихожу в себя с четким осознанием потери. Во мне что-то умерло, часть души. Глеб уничтожил не только наш брак, но и дитя. Внутри все горит, сгорает моя вера, надежда. Все то, чем жила…
— С пробуждением, — приторно сладкий голос мужа доносится сбоку.
Вздрагиваю всем телом, хочется исчезнуть, спрятаться, раствориться.
— Убирайся!
— Видишь, что ты наделала, — подходит ближе, укоризненно качает головой. — Ты нашего ребеночка загубила. И к чему эти истерики? Ты ведь знала, что в положении. От меня скрыла, себя довела, Маша, Маша, — поджимает губы.
— У тебя еще язык поворачивается, — хочется вцепиться в его рожу ногтями и разодрать до мяса. — Из-за тебя я потеряла ребенка!
— Угомонись. Уже сыт по горло твоими спектаклями, — морщит нос. — Я поместил тебя в клинику под вымышленным именем. Я человек известный, мне не надо, чтобы в сеть просочилась информация, что моя жена… сгубила ребенка. Не вздумай, признаваться кто ты!
— Так переживаешь за свою репутацию! — смотрю на него с презрением.
— Машуль, — наклоняется к моему лицу, берет меня за подбородок, сильно сдавливает. — Попробуешь что-то выкинуть — сильно пожалеешь. Не забывай, семья у тебя большая… мало ли что может случиться, — ухмыляется.
Быстро целует меня в губы. Тут же плюю ему в лицо. Глеб начинает приглушенно хохотать.
— Я предупредил, женушка. Выздоравливай, — и покидает палату.
Бессилие наваливается тяжким грузом. Ненавижу! Как же я его ненавижу! Хочу, чтобы за все заплатил!
Ребенок… он жил во мне, маленький крохотный беззащитный… Он стал жертвой жестокости и предательств, еще даже не появившись на свет.
Слезы катятся по щекам. Боль скручивает тело. Хочется орать в голос, выть как побитая собака. Заходит врач с медсестрой. Даже не помню, что они мне говорят. Потом снова темнота.
На следующий день приезжает мать привозит Сережу. Она всхлипывает и причитает.
— Как же можно быть такой неосмотрительной. Эх, доча…
Молчу. Не хочу ни о чем и ни с кем говорить кроме сына. Мой мальчик гладит мою руку.
— Мамочка, я с тобой! Всегда. Помни это! — говорит с запалом.
— Ты как? Тебя никто не обижает?
— Мам, не волнуйся. Со мной все хорошо. Думай, о своем здоровье, — голос серьезный.
Слезы наворачиваются на глаза. У Сережи мог быть братик… мог…
Сложно пережить. Не могу смириться. Кажется, что боль становится только сильнее. Она никогда не уйдет. Сложно даже говорить с кем-то. Хочется закутаться в свое горе и оплакать малыша.
А когда медсестра с милой улыбочкой выдает:
— Вы еще молодая. Еще будут дети. Выкидыши случаются. Там срок маленький, не переживайте вы так.
— Уйдите! Исчезнете с глаз моих. Замолчите!
Всю ночь не смыкаю глаз. Плачу не переставая. Подушка насквозь мокрая, а слезы все льются непрерывным потоком. Хочется выплакать свое горе, чтобы хоть немного стало легче.
