Развод. Мы больше не твои (СИ) - Гейбатова Мила (книги регистрация онлайн TXT, FB2) 📗
Я аж теряюсь на некоторое время. Вроде виноват он, а почему тогда ругают меня? Или это тактика защиты такая?
– Подожди! – приходится прикрикнуть, чтобы прервать несправедливое словоблудие. – Какая еще косметологическая клиника? Я была в совершенно обычной, хотя и платной! Понятия не имею, что ты там нашел в своем поисковике, но это полный бред! И, о да, меня же в этой жизни в первую очередь волнует красота! Хотя знаешь, врач, у которого я была на приеме, решила, что ты меня избиваешь. Вот так вот, да! Не поверила, что можно получить сильный ушиб переносицы об стол самостоятельно. Так что да, самое время подумать о косметологической клинике!
В телефоне повисает молчание. Я выдохлась, мне нужно перевести дух, чтобы наконец–то заговорить о действительно важном и серьезном.
А Глеб… Ну, это Глеб.
– Ты ударилась об стол? Так сильно, что к врачу пришлось идти? – в итоге спрашивает он уже спокойным голосом.
– Да, представь себе! Даже сознание потеряла, проснулась утром с запекшейся кровью на лице.
– Ясно, – тянет он. – Извини, вопрос, конечно, серьезный. Ты у детей одна, надо беречь себя.
– О да, действительно, именно что одна! Ведь их папа даже на день рождения не приехал! – из меня вырывается нервный смешок.
Мы подбираемся к той самой теме икс, и мне становится банально страшно. Я не готова услышать, что Глеб меня больше не любит, что у него другая. Просто не готова. Только не так, не по телефону.
Хотя кого я обманываю, какая разница по телефону, лично или в письме. Все одно. На расстоянии, возможно, более унизительно в моменте, но зато есть шанс сохранить лицо. Положить трубку или откинуть от себя письмо, и только потом зайтись в некрасивых истошных рыданиях.
– Так и думал, что ты обидишься, а ведь я подарки подготовил, – произносит Глеб, – старался, сам выбирал и заказывал.
– Мне нужно похлопать в ладоши? Или, может, Никита и Соня должны этим заняться? Глеб, они тебя не помнят даже! Они до сих пор при виде твоего отца сначала нервничают, вспоминая, что это их дедушка, а не чужой дядя, а тебя они лицезрят реже, чем его! – увещеваю супруга. – А твой подарок мне, Глеб, о да, я его надолго запомню, он выше всяких похвал!
Но муж то ли не слышит мой сарказм, то ли предпочитает не слышать.
– Кстати, а почему ты маму не попросила посидеть с Никитой и Соней, зачем какой–то непонятный развлекательный центр с чужими тетками? Ты о двойняшках подумала?
Вместо признания себя неправым, он нашел, к чему придраться в моем поведении. А ведь если так подумать, он любит использовать этот прием в общении со мной. Мастерски манипулирует марионеткой, взятой под официальную роспись в ЗАГСе.
– Подумала, – спокойно отвечаю, не ведусь на провокацию, – именно о них я и подумала. А еще о себе, как ни странно. Я твою маму за месяц до дня рождения детей начала уговаривать прийти и помочь мне с ними, чтобы я смогла заняться организацией праздника. За месяц, Глеб! Ведь она такая занятая женщина, только непонятно чем, ведь на работу она не ходит.
– У мамы давление, сосуды, папа, – пытается выгородить Анну Николаевну Глеб.
– Это у меня скоро будет давление с сосудами от такой жизни. А твоя мать здоровее многих тридцатилетних, – отбриваю я. – И извини, но если бы у меня оказалась сломана носовая перегородка, я бы физически не смогла ожидать целый месяц, пока твоя мать освободила бы место в своем насыщенном графике маникюров и косметологов.
– Если бы ты объяснила ситуацию, она бы отложила свои дела. Она же все–таки в первую очередь мать! – патетично восклицает мой муж.
– Короче, Глеб, наш спор никак не объясняет ни твоего вчерашнего отсутствия, ни того, что ты звонишь мне только сегодня и то лишь для того, чтобы наехать за нецелевое растрачивание средств. Ты вчера даже с Толиком умудрился связаться! А мне не смог черкануть одно несчастное сообщение. Не посчитал нужным, – горько усмехаюсь, а в уголках моих глаз уже скапливаются предательские слезы. – Ты никак не комментируешь произошедшее, как будто все нормально. Я понимаю, конверт в букете красноречивее многих слов, но это ни в какие ворота, Глеб. За столько лет совместной жизни я заслужила гораздо более человечного объяснения.
– Оля, я работаю! На благо семьи работаю! Я же написал в письме, вернусь, и ты поймешь, с чего я решил еще остаться тут! Что за глупые бабские капризы? А дети в год и вовсе не запомнят, кто был на их празднике! Потратила деньги на полноценный день рождения, и ладно! Я был не против, хотя по мне, это чистой воды блажь. Не в этом возрасте праздновать. Но я не спорил, решил, что тебе нужно самой проветрится. Но теперь я должен слышать наезды?! Нет уж. Я тебе сказал, я вернусь, и все изменится. Не так много осталось подождать.
– В одном ты прав. Все действительно изменится, не может не изменится, – договариваю и бросаю трубку.
8
8
С трудом подавляю в себе порыв кинуть телефон на асфальт, а потом потоптаться на нем сверху с особым остервенением. Мобильник не виноват в моих эмоциях, и я по нему разговариваю не только с Глебом. Наоборот, с мужем я связываюсь меньше всего. А вот если я останусь без телефона, а мне в этот момент позвонят по поводу детей, вот это будет очень и очень нехорошо.
Делаю глубокий вдох и выдох и уже гораздо спокойней кладу смартфон в карман. Можно не ожидать звонка Глеба, он никогда не перезванивает после наших с ним ссор. И сейчас я впервые этому рада.
Смахиваю набежавшие слезы и накидываю на волосы капюшон. Начинает накрапывать противный дождь, погода стремительно портится, но я физически не готова прямо сейчас идти за детьми. Не хочу, чтобы они, да и работники центра, видели меня в таком состоянии. Вкупе с моим красивым носом красные глаза и дрожащий подбородок точно побудят кого–то обратиться в службу помощи женщинам, подвергшимся насилию.
А ведь Глеб ничего про фотографии прямо так и не сказал, и на мои слова не отреагировал.
Ожидал моей истерики? Или решил, что и так все ясно, к чему лишний раз мусолить, имея на руках столь красочные доказательства!
Хотя этот скорее лишнее скажет, но никогда не промолчит там, где можно было бы и подождать. Он не я.
А если фотографии подкинул не он? Дело это не меняет, но хотя бы объясняет поведение Глеба. Но кто наш тайный «доброжелатель»?
Мои мысли прерывает звонок телефона. Испуганно вздрагиваю и лезу в карман. Нет, там, конечно, не Глеб.
– Алло. Что–то произошло с детьми? – спрашиваю обеспокоенно. – Я уже собираюсь идти к вам.
– Нет–нет, все хорошо, Ольга Сергеевна, просто хотели уточнить, продлевать ли еще час, или вы успеете добраться до нас за пятнадцать минут?
– Д–да, конечно, успею, – отвечаю, прикидывая, что я совсем рядом. Но потом вспоминаю, что только что у меня из глаз текли слезы, и мое лицо наверняка выглядит не лучшим образом. – Хотя нет, подождите, продлевайте, да, точно продлевайте, – говорю, но что я буду делать целый час? – Или нет, успею я, – снова передумываю, а девушка администратор терпеливо меня слушает. – Да, пожалуй, успею.
– Хорошо, будем вас ждать, – говорит администратор и отключается.
Поднимаюсь на ноги, стряхиваю капли дождя с сумки и тут боковым зрением замечаю красивую блондинку. Растерянно смотрю на нее несколько долгих секунд, пытаясь понять, откуда я ее знаю. А девушка не обращает на меня никакого внимания, бодро шагает на шпильках под дизайнерским зонтиком.
Ох, мне резко плохеет, даже приходится обратно присесть на лавочку. Эту блондинку я имела счастье видеть буквально вчера в красноречивых позах вместе с моим мужем.
Но что она здесь делает, когда он где–то там?
А девушка тем временем практически скрывается из поля моего зрения.
Решение приходит моментально. Резко подрываюсь на ноги и тороплюсь за ней, прикипая глазами к ее дизайнерскому зонту.
– Алло, – звоню в детский центр, – я извиняюсь, но я все–таки не успею. И, возможно, даже дольше, чем на час.
