Учебный роман - Волкер Кристин (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Там висело расписание – когда какая пара должна явиться на первую консультацию. Я и Тодд были записаны на 09:45. А от моего имени вела стрелка, которая указывала на нарисованную очкастую девчонку на коне, по ногам которой стекала моча, на земле собралась целая лужа. И подпись: «Фиони Пипинакони».
Узнаю свою старую подругу Аманду. Явно ее рук дело. Хотя она забыла, что это был пони, а не конь. Я оторвала от расписания кусок с картинкой. Невероятно. Только первый день занятий, а меня уже выставили на посмешище.
Я потопала обратно в столовку, выдумывая десятки оскорблений, которыми забросаю Аманду. Открыв дверь, я столкнулась лицом к лицу с Гейбом Веббером.
– О, Фиона! Как дела?
Я смяла листок с рисунком и сунула в карман джинсов:
– Отлично. А у тебя?
Он искристо улыбнулся:
– И у меня все лучше некуда. – Он придержал дверь, пропуская меня в столовую. – До скорого.
– Ага, пока, Гейб.
Мне нравилось вслух называть его по имени. Я проводила возлюбленного взглядом, пока не закрылась дверь. Потом принялась искать в столовой Аманду. Я осмотрела весь зал трижды, но не обнаружила ее. Но зато заметила Марси среди кучи народу. Занять мне место она, очевидно, забыла. Отлично. Ну да ладно. Сяду одна и почитаю. Мне девчачьи разговоры все равно не даются, даже если бы за их столом и оставалось место. Шмотки, попса, новости из желтой прессы о звездах – мне-то это все глубоко фиолетово. Я возьму хот-дог и Джейн Остин, и больше мне ничего не нужно.
Я встала в очередь, достала «Гордость и предубеждение» и сделала вид, будто читаю, хотя сама была еще слишком раздосадована и пыталась успокоиться. Я убеждала себя, что этот рисунок – лишь глупая шутка. Что я справлюсь. Может, никто его даже и не увидел. А если и увидели, может, не поняли. Или не вспомнили, что случилось во втором классе. Хотя, судя по тому, как на меня поглядывал Джонни Мерсер, эта моя теория яйца выеденного не стоит. Он-то точно видел. Но какая разница, что он подумал. Фигня.
И как только я убедила себя в том, что этот идиотский рисунок не достоин даже моего презрения, я заметила, что через пять человек от меня в очередь встал Тодд Хардинг. Я сунула книжку обратно в рюкзак, сделала «вдох умиротворения», как говорит моя подружка, и решила поздороваться с ним. Узнать, в курсе ли он, что у нас на пятницу назначена встреча и все дела. Я горжусь своей зрелостью.
Дойдя до кассы, я посторонилась, как будто еще не решила, что мне нужно.
– Проходи, – сказала я девчонке, которая стояла за мной. И следующей: – Пропускаю, я еще не определилась. Проходи. – И так до тех пор, пока ко мне не подошел Тодд. Тогда я шагнула вперед. – Извини, – сказала я, как ни в чем не бывало. – Я только хот-дог… О, Тодд, привет! – Как будто только что заметила, что это он.
– Привет. Ты, э, Фиона, да?
Я хихикнула:
– Э-Фиона. Да, это я. Э-Фиона. А ты, я так полагаю, мой муж, да? – Я надавила на бутылку с кетчупом. И залила себе весь поднос.
Тодд снова сделал такое лицо, будто я прокаженная, и сказал:
– Слушай, ничего личного, – хотя конечно же в таких случаях всегда за сказанным что-то личное есть, – но я с тобой весь год тусоваться не буду. Ни за что.
– Да?
– Ага. Извини, конечно, но твоим эротическим снам не сбыться.
– Э-э-э… что-что?
Он ухмыльнулся:
– Ну, тебе же деньги нужны… и все такое. – Склонив голову набок, он косо посмотрел на меня: – Носки купить под цвет, наконец. Или лифчик, если сиськи начнут расти. А меня деньги не интересуют. У меня с этим проблем нет.
Я так и застыла, одновременно поникнув и окаменев. В общем, чувствовала себя как тряпичная кукла, которой в пятую точку вставили метлу.
Бритоголовый дружок Тодда, стоявший рядом, хихикнул и пихнул его локтем.
Когда они проталкивались мимо меня, Тодд наклонился к нему и шепнул:
– Бедный конь.
И они заржали.
И тут я поняла. Ту карикатуру нарисовал Тодд. Поэтому там и не пони, Тодд думал, что это был конь. Не Аманда. А Тодд. Чтобы унизить меня перед всеми.
Урод.
Я схватила хот-дог и швырнула его в безупречный блондинистый затылок своего муженька. ПЫЩ. Вся башка изгваздана кетчупом, а по спине съезжает жирная сосиска. В яблочко.
– Какого?.. – Тодд резко развернулся.
– Это тебе за твое художество поганое, – объяснила я.
Тодд приблизился ко мне в два гигантских шага, придвинул свое лицо к моему и прорычал:
– Поиграть решила, принцесса в мокрых штанах? Отлично. Поиграем. До встречи в пятницу. Добро пожаловать в ад, дорогая супруга. – И ушел.
А у меня в голове осталась одна мысль:
Игра начинается.
Глава четвертая
За ужином я рассказала родителям о нашем брачном курсе.
– Просто смехотворно, – сказала мама, нарезая острого цыпленка по-тайски.
– Почему? – спросил папа.
– Чего они надеются добиться, сведя вместе подростков, которые едва друг друга знают? Выбора-то у них нет.
– И что?
Мама положила нож с вилкой на глиняную тарелку – год назад на выставке мастеров мы купили целый набор.
– Как это может пригодиться в жизни? Разве это научит их выбирать партнера? – возмутилась она.
Папа наклонился к ней поближе:
– А, по-твоему, каким этот курс должен быть?
Тут мне нужно кое-что рассказать о своем отце. Он преподает политологию в Университете Северного Иллинойса и особенно любит сократовский метод, который заключается в том, что он по большей части просто сам задает вопросы. И все. Что бы ни сказал ему студент, отец обращает это в вопрос, который и задает тому же самому бедолаге. Он целую лекцию может провести, пользуясь лишь словами «почему?», «как?», «итак?» и «а вы как думаете?». Иногда я вынуждена задаваться вопросом, а знает ли он хоть что-нибудь о политологии сам. Но на кампусе он один из самых любимых преподавателей. К сожалению, тем же сократовским методом он пользуется и дома, что мы с мамой любим не всегда.
– Не надо разговаривать со мной, как со студенткой, – ответила она. – У меня может быть собственное мнение, и я не обязана его защищать.
– Ладно, если ты хочешь, чтобы твое утверждение осталось голословным, то пожалуйста. – Он пронзил вилкой шпинат и отправил его в рот.
– Мое утверждение не голословно, но это не твое дело.
– Это мое дело, раз уж ты высказалась вслух, – буркнул он, пережевывая зелень.
– Ты прикалываешься, что ли? – спросила мама. – Меня это уже бесить начинает.
Папа проглотил шпинат, улыбнулся и схватил ее за руку:
– Конечно шучу. Не злись. – Папа наклонился к маме и поцеловал ее. – Я просто играю.
Вот что игрой называют мои родители. Игра эта странноватая, но им, похоже, нравится. Чем бы родитель ни тешился…
– Я с мамой согласна, – высказалась и я. – Это случайное спаривание – просто ужас.
– Почему? – снова спросил папа. – В чем дело? Тебе что, неудачник какой-то попался?
Я тихонько крутила нож на столе.
– Нет. Наоборот. Звезда. И полный урод. Мне в этом человеке вообще все кажется отвратительным.
– Эй, ладно тебе. Не будь такой злюкой. Звезда тоже может быть лапочкой, – поддразнил меня он.
– Не этот. Если только, как он лапает свою подружку перед всем классом, не считается.
– Ой, такое всегда считается, – ответил папа.
Мама шлепнула его салфеткой:
– Итан…
– Это правда. Я все разы сосчитал. – И богом клянусь, он прямо при мне протянул руку и схватил ее за сиську. – Шесть тысяч двести восьмой.
Я отстранилась от них как можно дальше.
– Итан! – воскликнула я. – Не за обеденным столом!
Он повернул голову ко мне:
– Прошу меня простить, ваше святейшество.
Мама постаралась собраться:
– Фиона, миссис Миллер действительно говорила, что без этого курса вы не получите аттестатов? И школьный совет это принял?
– Так она сказала.
– Мне кажется, вопрос очень спорный, – сказала мама.
