Уверенность в обмане (ЛП) - МакДональд Жан (полная версия книги .txt) 📗

Я закрываю глаза, и ее присутствие вновь окружает меня. Повинуясь импульсу, я достаю ключи из сейфа от моего «Хонды CBR600RR» и взбираюсь на него. Много раз я убеждал себя подобрать модель поновее, но так и смог заставить себя сделать это. Этот мотоцикл стал первой настоящей игрушкой, которую я приобрел для себя. Он занимает особое место в моем сердце. Оранжево-черный цвет корпуса охуенно смотрится, даже если мотоциклом я уже и не пользуюсь. Поворот ключа и двигатель ревет. Я еще прогреваю двигатель некоторое время, пока жду, когда поднимется дверь гаража.

Начало дня знаменуется проглянувшим ярким утренним солнышком, но тяжелые черные тучи уже заглушают его сияние. Я никогда не езжу без шлема, вот и сейчас я, включая фары, натягиваю шлем. Теперь я готов к поездке.

У меня только один пункт назначения. Пляж Сиеста-Кей. Конечно, я живу на пляже, но частная территория чаще затормаживает мой бег. Кроме того, мне нравится мягкость песка на Сиеста-Кей. Пятнадцатиминутная поездка приятно охлаждает мою кожу. Не то, чтобы я возражаю. Через несколько часов солнце будет доминировать на небе и жара станет невыносима в Сарасоте. Лето всегда жаркое. Но только дожди удерживают человека в помещении. Но вода не мешает мне. Если бы я мог жить в воде все лето, я бы жил. Конечно, побережье, где я живу, не предусматривалось для серфинга, но все же иногда я не отказываю себе в удовольствии взять доску и оседлать несколько небольших волн.

Как только я приезжаю на пляж, я быстро освобождаю ноги. Нет времени тратить его впустую. Наушники в ушах, я нахожу мою музыку, которую я слушаю, когда бегу, и делаю погромче, чтобы ничего не слышать вокруг. Это только мое время, и никто не должен помешать мне. Я делаю глубокий вдох и начинаю бег.

Мои ноги касаются мягкого песка пляжа и в мгновение ока все мое тело расслабляется. Тело и без меня знает, что делать. Я начинаю наращивать скорость бега, чтобы разогреть свой пульс. Наконец, я несусь со всей скоростью, на которую способен. Пока я бегу, из головы вылетают все мысли и чувства, с которыми я борюсь в последнее время. Планы, договоренности, распланированная каждая минута, как будто моя жизнь проходит с калькулятором. Я собираюсь сделать смелый шаг, хотя это и выглядит невозможным. Я нуждаюсь в ней и не могу больше ждать. Это утро все расставляет по своим местам. Я уже и так стою на грани потери себя. Это оказывается так просто. Я ошибаюсь, думая, что позволить ей уйти было правильным решением, и, черт возьми, я собираюсь исправить это.

Бежать становится все труднее и труднее. Боль в грудной клетке ничто, по сравнению с болью в мышцах ног. Утреннее солнце начинает свою беспощадную работу с неба, да и луна уже скрылась за горизонтом. Пот течет по лицу, пока я заставляю свое тело двигаться. Когда я не могу больше бежать, я останавливаюсь. Я задыхаюсь, ярость и боль кипят во мне. Два месяца прошло с тех пор, как она ушла, и сколько бы я не пытаюсь возненавидеть ее за это, я не могу.

Мой пульс грохочет в ушах, заглушая звуки песни Мэрилин Мэнсона. Наклонившись, я пытаюсь отдышаться. Я снимаю козырек от солнца с головы и гляжу прямо в центр светила, щурясь на яркий свет, который горит, несмотря на плывущие по небу облачка.

Надо начинать действовать. Ехать в Амарилло это единственный выход. В глубине души я все равно знаю, что она любит меня. Кто поступил бы по-другому, узнав, что мужчина, которого ты любишь, обрюхатил лучшую подружку? Она правильно решила оставаться в стороне от этого, но мне без нее не жить. Она и не представляет, как остро я нуждаюсь в ней. В прошлом я бы не стал заморачиваться насчет людей, что отвернулись от меня, но с ней я не могу допустить такую ошибку. Не с Маккензи. Она важнейший человек для меня, важнее, чем кто-либо вообще в моей жизни.

У самой кромки воды я останавливаюсь, глядя на белую пену волн, накатывающую на мокрый песок. Мое тело горит. Воздух, насыщенный солью воды от брызг волн, наполняет мои легкие, сжигая мою грудь при каждом тяжком вздохе. Но мое самочувствие улучшается. Боль напоминает мне, что я еще жив и могу исправить положение. Я трезв. Я остаюсь трезвым. Она заслуживает это. Я это заслуживаю. И даже если я могу меньше заботиться об Оливии, наш ребенок ни в чем не будет нуждаться.

Спустя несколько мгновений я возвращаю козырек на место и разворачиваюсь, чтобы идти назад к мотоциклу, как замечаю тень, которая движется в мою сторону. Солнце слепит мне глаза, не позволяя рассмотреть, кто идет. Сердце учащенно бьется. Я стою неподвижно, ноги отказываются двигаться. Неужели она вернулась ко мне? Это же не может быть Маккензи? Я напрягаю глаза, пытаясь разглядеть все ближе подходившую ко мне фигуру.

Я понимаю, что это бегунья подходит ко мне, и что она не Маккензи. Неважно, насколько моей душе хочется, чтобы это была Маккензи. Для начала, эта женщина гораздо выше, чем моя Микки. Но и это не все. Я не чувствую того огня, что обычно охватывает меня в ее присутствии. Маккензи поглощает меня. Воздух нагревается, опаляя мои легкие. Пламя желания, потребности в ней, вожделения и любви опаляет меня изнутри даже на расстоянии. Я переживаю все эти чувства, пока женщина приближается ко мне.

Когда она подходит, я могу рассмотреть ее более внимательно. Странно, но ничто в этой женщине даже отдаленно не напоминает мне Микки. Маккензи бегала, одетая в старые футболку и шорты. Она была консервативной, нежной и скромной. Эта женщина хочет, чтобы люди смотрели на нее. Она хочет выделяться, и одета в модные спортивные штаны и спортивный же бюстгальтер. Ничего в этой женщине не привлекает меня. Даже без разговора с ней, я знаю, что она очень высокого о себе мнения и лишь использует мужчин в своих целях.

Я опускаюсь на песок, позволяя бегунье подойти ко мне. Ее глаза оглядывают все вокруг. Она посылает мне взгляд, к которому я привык. Если бы это случилось год или два назад, я бы даже попытался приударить за ней. Но не теперь. И она понимает это довольно быстро, за долю секунды, что я отвожу глаза. Почти разозлившись, она все же продолжает свой путь, наверное, пытаясь разыскать другую одинокую душу.

Моя гостья проскальзывает, словно тень сквозь мое окружение. Небольшой смешок застревает в горле, когда я осознаю, в каком месте остановился. В этом самом месте я впервые увидел Маккензи Эванс. Это случилось здесь. Она украла мое сердце и сделала это, не осознавая сама.

В тот первый день она чем-то привлекла меня, в отличие от других, что были раньше. Мои отношения с Оливией Хамилтон носили скорее поверхностный характер. Скорее это был определенный расчет с моей стороны. Я встречался с ней, а Гэвин стоял за моей спиной как надежное прикрытие от всех женщин, посещающих мой дом. Но, увидев Маккензи в свете раннего утра, сидящую здесь, проникая в мое сердце, я понял, что мертв внутри уже давно.

Я пробежал мимо нее, посылая ей немного фривольный взгляд в надежде соблазнить ее немного. К моему большому удивлению, в ответ она флиртовала со мной. Это было сумасшествием. Я почувствовал огонь. И румянец опалил ее щеки, когда она поняла, что я поймал ее взгляд на своей заднице. Но, в отличие от моей сегодняшней гостьи, она не пыталась последовать за мной. Итак, я сделал вид, что ушел, но на самом деле остался наблюдать за ней. Я обернулся, чтобы послушать ее голос, пока она разговаривала по телефону. Ее голос звучал ангельски. Густой южный акцент только добавлял глубины голубоглазой блондинке передо мной. Даже оттуда, где я стоял, понял всю глубину ее страдания, пока она разговаривала. Эта женщина, такая красивая, такая печальная. Я решил для себя, что как только она закончит разговор, я подойду к ней. Однако прежде, чем я смог осуществить свое намерение, ее телефон зазвонил снова. Я воспринял это как знак и не стал знакомиться с ней. Теперь понимаю, что потерял столько времени впустую.

Но у судьбы есть свои способы исправлять наши ошибки. Позже этим же вечером я столкнулся с ней лицом к лицу в самом неподходящем месте. В квартире Оливии. Оливия говорила мне, что придет какая-то ее подруга. Мое сердце разбилось, когда она указала на Маккензи и рассказала, что та переживает потерю ребенка. Я более чем просто понимал эту трагедию в ее жизни. Это была и моя ноша, что жила со мною каждый день, но, насколько я знал Оливию, я ожидал какую-то малознакомую подругу. Она окружала себя людьми, которые были одержимы властью и богатством. Это вроде как возвышало ее, делало лучше в собственных глазах, и дружба с Морган, моей будущей невесткой, которая стала вишенкой на мороженом Оливии.