Перехватить шеф-повара (ЛП) - Гудмен Рейчел (читать книги полностью без сокращений txt) 📗

Мне, наверное, следовало провести собеседование, прежде чем нанимать Гвен, но когда Крис сказал мне, что ей нужна работа (почему кому-то с таким талантом как у нее это потребовалось, я не знал), а мне нужен был опытный шеф-повар, решение показалось мне таким очевидным. Сколько я себя помню, Гвен всегда крутилась вокруг еды, она продвигалась по своему пути, в то время как я шел к своему будущему, но пока я проводил все лето в спортивном зале, она проводила его в путешествиях со своим отцом — Генри, учась у лучших кулинарного мира и питаясь в самых эксклюзивных ресторанах. Я знал, что она воздаст должное Stonestreet’s и сделает так, чтобы моя мама испытала бы гордость.

Я просто не ожидал, что она станет такой привлекательной женщиной со всем необходимым, чтобы свести меня с ума. В моем воображении она по-прежнему была восемнадцатилетней девчонкой, которую я лапал в домике около бассейна во время одной единственной вечеринки, которую она посетила за все время учебы в старшей школе. Девчонкой, у которой была очень небольшая и сплоченная группка друзей, но она предпочитала быть одна. Девчонкой, которую некоторые называли неудачницей, но для меня она была слишком занята, сосредоточившись на своих целях, вместо того, чтобы переживать по поводу всякой разной подростковой фигни. Но глядя на пять футов раздражения и сто фунтов насмешки (прим. ок.150 см и 45 кг), командовавших на оживленной кухне, все, чего я хотел, — это сорвать с нее ее форму шеф-повара и узнать, что еще изменилось.

Вспышка камеры вернула меня в настоящее, яркий свет прорвался сквозь приоткрытую дверь. Я вздохнул. Хотя бы раз мне хотелось оставить кого-то для общения со СМИ и их бесконечными вопросами. Но я был лицом Stonestreet’s, так же согласно контракту я был лицом the Blizzards, что означало славу — хорошую и плохую — которая падала на мои плечи. Ко всему прочему, я довольно долго избегал журналистов, расположившихся снаружи перед входом, и, если я не поприветствую их в ближайшее время, кто-то придет за мной, или что хуже — запустит прессу внутрь.

Сделав шаг на красную дорожку, я был немедленно атакован целой кучей вспышек фотокамер и звуком своего имени, который налетал на меня со всех сторон.

— Логан! Какое твое любимое блюдо сегодня вечером?

— Логан! Что вдохновило тебя на такое меню?

— Логан! Как твое колено в преддверии сезона? — крикнул Том Фелпс, главный спортивный обозреватель в the Denver Morning News, его диктофон был заряжен и готов к работе. — Вы сможете продержаться достаточно долго для того, чтобы ты, наконец, выиграл чемпионат в этом сезоне?

Я сделал паузу, излишне счастливое выражение красовалось на моем лице, в то время как меня охватывало разочарование.

— Да, ладно тебе, Том. Тебе известно, что сегодня вечером речь пойдет о хорошей пище и почитании моей матери. Никак вопросов о футболе, — мой голос был напряженным, моя отработанная улыбка была дерзкой и приторной — одна из тех, что я использовал на пресс-конференциях после крупных поражений. Кто, к чертовой матери, пригласил его на открытие?

— Помнится, что ты нянчился с ним во время предсезонной игры на прошлой неделе против Detroit. Обострилась твоя старая травма связок еще со времен колледжа? — продолжал он, не обращая внимания на мою вежливую просьбу. Том Фелпс никогда не переставал задавать жесткие прямые вопросы, и не имело значение, насколько они были неуместны или неприемлемы, ни один спортсмен в здравом уме никогда не ответил бы на них правдиво.

Я думал, что был аккуратен, все тщательно продумал по части обеспечения на все сто процентов. Не единожды во время игры я размахивал мячом или делал передачу вместо того, чтобы бежать, уворачиваться или отдавать пас, принуждая оборону the Detroit привыкнуть к моему стилю игры. Единственное, что было хуже травмы, это была пресса или же разрешение задавать вопрос о том, испытываю я боль или нет. Я не мог позволить себе много анализировать и оказывать излишнее давление. Не тогда, когда я хотел выиграть.

А я хотел выиграть, помимо моего желания провести с мамой хотя бы один день, это было единственным, чего я хотел с тех пор, как смотрел на то, как отец держит награду Винса Ломбарди.

— Логан, ты намеренно игнорируешь мой вопрос или ты ослеплен этими огнями? — спросил Том, подталкивая диктофон ближе к моему лицу. — И еще, как…

— Как думаешь, чтобы сказала бы твоя мать, если бы была здесь, Логан? — прервал его обозреватель колонки о еде в the Colorado Post.

Облегчение разлилось внутри после того как его прервали, но теперь меня охватила горечь.

— Думаю, что она предложила бы мне насладиться сегодняшним вечером, съесть десерт, даже если на завтра я прибавлю в весе. А еще держаться подальше от кухни и оставить готовку профессионалам, — я усмехнулся, вспомнив, как мама гоняла меня подальше деревянной ложкой каждый раз, когда я таскал что-то из того, что было на плите.

Кухня всегда была ее царством, так же как ревущая толпа и свежая зелень на поле была для нас с отцом. Что-то, что она бы оценила в Гвен. В маме был тот же огонь, та же страсть, которые она отдавала своей семье и готовке. Оглядываясь назад, я вижу себя наблюдающим за тем, как рак забирает ее энергию, ее желание доставить удовольствие желудкам людей, — единственная вещь, которая делала ее самой собой, все это было уничтожено. И я надеялся, как бы романтично и утопически это не звучало, что я был способен вернуть часть этой памяти вместе с этим рестораном, основанным на ее рецептах. Этого было на самом деле недостаточно, но это было лучшим, на что я был способен.

Долг выполнен, я вновь зашел в помещение. Я услышал неудержимый, заразительный смех Криса и посмотрел на круглую стеклянную кабину, где он пользовался своим статусом спортивной звезды и позировал для селфи с группой подвыпивших бизнесменов. Как любил говорить Терелл Оуэнс: «Этот парень влюблен в себя уже так давно». Но в отличие от Т.О. (прим. Терелл Оуэнс - нападающий команды «Даллас Ковбойс» Национальной футбольной лиги США), Крис отдавал на поле столько энергии, что мог позволить себе дерзость и позерство. Только посмей блокировать его на поле и это будут твои похороны. Я мог только догадываться о тех трюках, что были у него в запасе для предстоящего сезона. И, если бы звезды сошлись так, как я на то надеялся, то в этом году важные события должны были произойти в жизни the Blizzards — я чувствовал уверенность в этом всем своим нутром.

Я по-прежнему не мог поверить в то, что мамы никогда не будет здесь, — реальность, которую я до сих пор не мог принять спустя столько лет. Она, больше чем кто-либо, заслуживала того, чтобы увидеть, что я воплощаю в жизнь все, о чем мечтал, — те мечты, которые она разделяла со мной и поддерживала во всем, что было далеко от моего понимания, потому как я был еще молод. Когда она выезжала на дорогу и направляла свет своих фар на поле так, что мы с отцом могли отдать еще несколько пасов друг другу. Когда я ловил крайне неприятный удар, она была там, готовая помочь мне отмахнуться от него. Если что-то во время игровых баталий пугало ее, она никогда не показывала этого. Для нее в приоритете всегда оставалось то, чтобы я не боялся сделать еще одну попытку, двигался вперед с упорством, чтобы добиться большего. Или когда она готовила перед игрой мою счастливую лазанью с чесночным хлебом, даже если это значило, что ей придется стоять у плиты в конце длинной недели, или что ей предстоит поход в бакалею среди ночи, чтобы купить сыр «Пармезан» от Kraft, тот самый сыр в пластиковой банке.

— Вот он! — грохотание голоса моего агента обратил внимание всех в зале на меня. Я застонал и сразу же расслабился, гостеприимная атмосфера комнаты сменилась клаустрофобией.

Фил помахал мне, вскидывая вверх наполовину полный стакан с виски Johnnie Walker Blue. «Ничего, кроме самого лучшего», — я практически слышал, как он кричал это. Фил был помешан на самом лучшем — выпивка, женщины, автомобили — это не имело значения. Он собирал их всех как трофеи и чаще всего просто забывал, зачем заполучил их впервые. Его первоклассные костюмы были выбраны специально личным закупщиком, потому что это было именно тем, что должен был делать успешный человек. Но потрудился ли он подогнать их под свои пять футов десять дюймов роста? Конечно же, нет.