Отраженная в тебе - Дэй Сильвия (е книги TXT) 📗
— Спорить не стану, мисс Трэмелл. Но я всего лишь выполняю свою работу.
По дороге к Кроссфайру я отбила эсэмэску Кэри:
«Обедала с Бреттом. Просит дать ему шанс».
«Одно к одному», — ответил Кэри.
«Весь день в обломах. Хочу обновления», — написала я ему.
Телефон зазвонил. Это был Кэри.
— Детка, — протянул он, — хочу выразить сочувствие, правда, но любовный треугольник — это ведь так восхитительно. Особенно если его участники — решительный рок-музыкант и властный миллиардер. Бррр!
— О боже. Прекрати сейчас же.
— Вечером увидимся?
— Непременно. Но, пожалуйста, не заставляй меня пожалеть об этом.
Я отключилась под его смех, втайне радуясь тому, какое у него славное настроение. Похоже, Трей умеет творить чудеса.
Энгус высадил меня напротив входа в Кроссфайр, и я, поспешив по жаре в прохладный холл, успела заскочить в лифт, прежде чем закрылись двери. Кроме меня, в кабине находилось еще человек шесть, разбившихся на две оживленно общавшиеся группы. Я стояла в углу и изо всех сил старалась заставить себя отрешиться от личных проблем и переключиться на работу.
— Эй, мы наш этаж проехали, — заметила вдруг одна девушка.
Я посмотрела на стрелку над дверью.
Парень, стоявший ближе всех к панели, начал нажимать на все кнопки подряд, но ни одна не зажигалась… кроме самой верхней.
— Кнопки не работают.
Мой пульс участился.
— Надо в аварийную позвонить, — сказала другая девушка.
По мере подъема бабочки в моем желудке все более отчаянно махали крылышками, но наконец кабина остановилась и двери отворились.
На площадке стоял Гидеон. На лице прекрасная бесстрастная маска. Глаза ослепительно-голубые… и холодные как лед. От одного его вида у меня перехватило дыхание.
Никто в кабине не проронил ни слова. Я не шелохнулась, молясь о том, чтобы двери поскорее закрылись, но Гидеон взял меня под локоть и вытащил наружу. Я в ярости отбивалась, желая хоть как-нибудь досадить ему. Двери закрылись за моей спиной, и он отпустил меня.
— Твое сегодняшнее поведение возмутительно, — прорычал он.
— Мое? А как насчет твоего? — Я повернулась к кнопкам вызова и нажала нижнюю, но она не загорелась.
— Ева, речь идет о тебе.
Взглянув на двери «Кросс индастриз», я с облегчением отметила, что рыжеволосой секретарши в приемной нет.
— Правда? — повернулась я к нему, злясь на себя из-за того, что при всех его непростительных выходках он все равно казался мне неотразимо привлекательным. — Ну конечно, обо мне говорить проще, чем о чем-нибудь на самом деле интересном, например о твоем вчерашнем ужине с Коринн.
— Нечего тебе выискивать в Сети сплетни обо мне, — отрезал он. — Ты намеренно стараешься выведать что-нибудь, из чего можно раздуть проблему.
— Ах, значит, в твоих действиях никакой проблемы нет? — выпалила я в ответ, чувствуя, как меня душат слезы. — Проблема лишь в том, что я о них узнаю?
Гидеон скрестил руки на груди:
— Ты должна верить мне, Ева.
— Ты сам делаешь это невозможным. Почему ты не сказал мне, что собираешься на ужин с Коринн?
— Потому что знал, тебе это не понравится.
— Ага, знал и все равно пошел.
Мне было больно. После всех наших разговоров, состоявшихся в выходные… после того, как он сказал, что понимает мои чувства…
— А ты пошла с Бреттом Клайном, зная, что мне это не понравится.
— А я тебе что говорила? Ты сам создал прецедент, показав, как надо обращаться с бывшими.
— Значит, зуб за зуб. Умно и по-взрослому, ничего не скажешь.
Я отшатнулась от него. В стоявшем передо мной мужчине не было ничего от Гидеона, которого я знала. Казалось, будто любимый мною человек куда-то исчез, а напротив меня стоял невесть кто в его обличье.
— Прекрати, — прошептала я. — Не заставляй меня возненавидеть тебя.
По лицу Гидеона что-то промелькнуло, но так быстро, что я не успела ничего уловить. Я попыталась по его позе понять, в каком он состоянии. Гидеон держался на расстоянии от меня, его плечи напряжены, челюсти плотно сжаты.
Сердце мое обливалось кровью, взгляд поник. Я с трудом произнесла:
— Не могу сейчас находиться с тобой рядом. Отпусти.
Перейдя к другому лифту, Гидеон нажал на кнопку. Стоя спиной ко мне и глядя на стрелку индикатора, он сказал:
— Энгус будет забирать тебя каждое утро. Дожидайся его. А обедать тебе лучше на рабочем месте. В настоящее время тебе не стоит болтаться по улице.
— Почему?
— У меня сейчас по горло неотложных дел…
— Вроде ужина с Коринн?
— …и я не могу еще беспокоиться о тебе, — закончил он, проигнорировав мой выпад. — Думаю, прошу не так уж много.
Что-то было не так.
— Гидеон, ну почему бы тебе не поговорить со мной начистоту? — Я протянула руку и коснулась его плеча, но он отдернулся, как при ожоге, чем уязвил меня до глубины души. — Объясни, что происходит. Если возникла проблема…
— Проблема в том, что я в основном понятия не имею, где тебя черти носят, — рявкнул он и хмуро повернулся ко мне как раз в тот момент, когда открылись двери подошедшего лифта. — Между прочим, твой друг в больнице. Твой отец собирается приехать. Просто… сосредоточься на этом.
Я вошла в кабину с горящими от слез глазами. Если не считать того, что он за руку вытащил меня из лифта, Гидеон не прикоснулся ко мне. Не провел пальцами по щеке, даже не попытался поцеловать. И не заикнулся о намерении увидеться позже, в течение дня, сказав лишь, что Энгус будет ждать меня по утрам.
Я бывала в полном смятении, решительно не понимая, что происходит, откуда вдруг взялось это отчуждение, почему Гидеон столь напряжен и сердит, хотя, похоже, мой обед с Бреттом его ничуть не волновал.
Похоже, его ничто не волновало.
Дверь стала закрываться.
«Верь мне, Ева».
Он действительно выдохнул эти слова за миг до того, как нас разделили двери, или мне просто этого хотелось?
Как только я вошла к Кэри, он мигом понял, что я не в себе. И это притом, что мне удалось выдержать тренировку по крав-мага у Паркера и забежать домой, чтобы принять душ и подкрепиться лапшой быстрого приготовления. После того как весь день во рту и крошки не было, это пересоленное и насыщенное углеводами блюдо больно ударило по моему желудку.
— Дерьмово ты выглядишь, — приглушив телевизор, заметил Кэри.
— Кто бы говорил, — буркнула я, неспособная в таком состоянии нормально воспринимать критику.
— Меня поколотили бейсбольной битой. А у тебя какое оправдание?
Я поправила подушку и ворсистое одеяло на своей раскладушке, а потом изложила Кэри события прошедшего дня, от начала до конца.
— И с того момента мы с ним не разговаривали, — устало закончила я. — Даже Бретт и тот связался со мной после обеда. Оставил внизу, у охраны, конверт с номером телефона.
Туда также были вложены деньги, которые я бросила на стол в ресторане.
— Собираешься ему позвонить? — спросил Кэри.
— Да не хочу я сейчас думать о Бретте! — Я растянулась на раскладушке и запустила руки в волосы. — Я хочу понять, что происходит с Гидеоном. За последние тридцать шесть часов он словно претерпел пересадку личности.
— Может, из-за этого.
Приподняв голову над подушкой, я увидела, что Кэри показывает на что-то, лежащее на прикроватном столике. Я встала на ноги и присмотрелась. Это было издание гомосексуального сообщества.
— Трей принес это вчера, — сказал Кэри.
На первой странице красовался портрет Кэри, а под ним статья с предположением, что нападение было совершено на почве ненависти. В статье упоминалось и о нашей совместной жизни, и о моем романе с Гидеоном, причем, как мне показалось, с единственной целью добавить к тексту клубнички.
— На сайте у них то же самое, — тихо произнес Кэри. — Полагаю, кто-то в агентстве пустил слух, ну а потом его подхватили, и вот результат. Честно говоря, мне стало не по себе при мысли о том, как может разозлиться Кросс…
