Терапия - Перес Кэтрин (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
— Нет, совсем не дурно. Хотя это я могла бы сделать и без шлема, — шучу я и протягиваю ему.
Он вешает шлем на байк и указывает на вход.
— Не леди вперед, — поддевает он.
— Ты такой умник. Думаю, у нас будет все просто отлично, — говорю я, выгибаю бровь и озорно улыбаюсь ему.
— Думаю, ты можешь оказаться правой.
20 глава
«Рано или поздно мы все должны отпустить наше прошлое».
— Дэн Браун
Кингсли
Я понятия не имею, почему она передумала, похоже, с этим как-то связан телефонный звонок, но я рад этому. С тех пор, как я увидел эту девушку, я понял, что должен познакомиться с ней. Да, конечно, изначально причиной, по которой я заметил ее, было то, что она так похожа на мою Лили, теми же чернильно-черными волосами. Это превосходно. Она красивая. Я не могу насмотреться на нее и почему-то чувствую, что она должна быть в моей жизни. Как бы безумно и нелепо это не звучало, я знаю, что эта девушка именно та, кого я действительно хочу узнать.
Как же удивительно чувствовать ее руки вокруг меня. Мы приближаемся к «Старбаксу», и ее прикосновение исчезает, я чувствую, как через меня проходит боль от одиночества. Я давно не прикасался к женщине, почти целый год. Вот сколько времени прошло с тех пор, как Лили забрала свою жизнь, унеся с собой нашего нерожденного сына.
Независимо от того, сколько месяцев прошло, острая боль, страдание и ужас того дня никогда не утихнут. Не думаю, что я когда-либо буду в состоянии окончательно примириться с тем, как она могла быть такой эгоисткой. Я никогда не пойму, как кто-то может упасть так глубоко в пучину безнадежности, чтобы покончить со своей жизнью.
Я любил ее, заботился о ней, и я был хорошим мужем для нее. Почему она не пришла ко мне, или не сказала, что она чувствовала, потому что сам я никогда не пойму.
***
Я иду, чтобы открыть дверь для нее, но она хватает ее раньше меня и входит в помещение. Это похоже на то, что она слишком сильно старается, словно пытается что-то доказать мне или себе, или обоим. Есть такие внешне жестокие девушки, но она вызывает у меня впечатление, что за этим фасадом скрывается нечто гораздо более глубокое.
Мои глаза перемещаются на ее упругую маленькую попку, и я заставляю их вернуться обратно вверх. Я не могу туда пойти с этой девушкой. Я не могу общаться с ней, как с телкой, которую только что встретил в баре или где-нибудь еще. Я видел боль в ее глазах в группе, когда она думала, что никто не смотрит, и я чувствую напряжение, которое постоянно накатывает с нее. Я, конечно, не хочу причинять ей еще больше боли, так что должен держать свои гормоны в узде.
— Хочешь занять нам столик, пока я возьму напитки? Что бы вы хотели, мисс Джессика?
— О нет, я могу сама купить себе напиток, спасибо. Это не свидание. У меня есть свои деньги, никаких проблем.
Ага, вот она: госпожа Крутая, «я смогу постоять за себя», независимая женщина.
— Как скажешь, я просто предложил.
— Спасибо, но я справлюсь. Не страшно.
Она шагает к прилавку и заказывает, твердо заявляя о своей самостоятельности. Боже, она милая.
— Я бы хотела холодный чай, пожалуйста, с сахаром.
— Ах, ты не любишь кофе? — спрашиваю я.
— Не особенно. Моя мама всегда пила кофе по утрам, и она любила разбавлять его выпивкой. Это разрушило для меня любовь к кофе, но мне здесь очень нравятся их чаи Tazo.
Тон ее голоса резко меняется, когда она упоминает свою мать, и она становится еще более жесткой, чем была раньше.
— О, ну, это имеет смысл. Я не пью никакой кофе. Мне просто нравится здесь их сладкий, замороженный напиток. — Я смеюсь, чувствуя всю нелепость этого напитка.
Она хихикает и немного отходит в сторону, чтобы я мог заказать. Внезапно, я чувствую себя застенчивым в своем выборе.
— Эм, да. Я возьму холодный кофе с шоколадной крошкой и со взбитыми сливками, — говорю я тихо.
Я смотрю на нее, и на ее лице появляется большая улыбка. Это фантастически реальная улыбка, которая затрагивает ее глаза. Она такая красивая; улыбка, которая никогда не должна покидать ее лицо. Я надеюсь, что смогу удержать ее на ее лице. Может быть, это будет моей новой целью каждый раз, когда я буду рядом с ней.
Она просто об этом еще не знает.
Мы садимся за угловой столик, и хотя она все еще внешне невозмутима, я вижу, что она слишком нервничает.
— Я заставляю тебя нервничать? — спрашиваю я ее прямо в лоб. Я невероятно прямолинейный. Я не знаю, как быть в такой ситуации.
Мой вопрос, кажется, выводит ее из равновесия, и мне это нравится. Ей нужно немного расслабиться.
— Эм, нет, не ты. Почему ты спрашиваешь меня об этом? Я выгляжу нервной для тебя? Или ты просто настолько высокомерен, что думаешь, будто меня нервируешь?
Я не могу сдержать смеха. К сожалению, она очень злится на мою реакцию.
— Ну, если быть до конца честным, то да. Ты выглядишь нервной, и нет, я не высокомерный. В этом теле совсем нет высокомерности. Посмотри на меня, разве я похож на парня, который влюблен в себя? — говорю я, двигаю бровями и жестами показываю на свое тело. — Я ношу рубашки за десять долларов из «Волмарт» и штаны Дики. Я совершенно далек от высокомерности или эгоцентричности.
Она просто понятия не имеет, кто я.
— Просто ты ведешь себя грубо. Я не нервничаю. Ты не заставляешь меня нервничать. Я спокойна, никаких нервов здесь нет, — отвечает она, и то, как она скрещивает руки, подтверждает тот факт, что она нервничает.
— Итак, скажи мне, почему ты в этой группе. Какова твоя история, мисс Джессика?
Сейчас она меня ненавидит. Выражение ее лица бесценно. Я ничего не могу поделать; я изо всех сил стараюсь сдержать смех.
— Ты не можешь быть снисходительным? Это чертовски личный вопрос, Кингсли. Почему бы тебе не сказать мне, почему ты находишься в группе, и мы сможем уйти отсюда.
Очевидно, я знал, что мои вопросы в итоге приведут к этому вопросу, но реальность оказалась совершенно ужасающей. Я никому не говорил о Лили, поскольку она умерла. Я никогда не посещал психологические консультации, и я никогда не говорил об этом на собраниях группы. До этого момента, я действительно не имел дело с причинами моего поведения. Я смотрю на нее и знаю, что она может видеть страх, кружащийся в моих глазах, растерянность на моем лице и чувство неуверенности в себе, повисшее в воздухе между нами.
— Не бери в голову. Давай не будем говорить о том, почему мы находимся в этой группе, — говорит она, и это спасает меня от демона моего прошлого. Еще один раз я в состоянии подавить и сдвинуть его назад в безопасное место в своем сознании. Я еще не готов с этим бороться. Скоро, но не сейчас.
— Ладно, — говорю я ей, и не могу скрыть облегчение, которое так очевидно в моем голосе. Думаю, я действительно не могу ждать от нее, что она поделится своими проблемами, если я сам не готов рассказать о своих собственных.
— Хорошо, позволь мне тогда задать менее личный вопрос. Чем ты занимаешься? Откуда родом, и как ты развлекаешься?
Маленькая улыбка растягивается на ее лице, когда она заправляет небольшую блестящую черную прядь волос за ухо.
— Это больше, чем один вопрос, — говорит она, наклонив голову набок, глядя на меня такими грустными глазами. Ее глаза меняются редко, но в те редкие моменты, что они оживают, на это стоит посмотреть. Все-таки я хочу знать, почему она такая грустная. По некоторым причинам, я действительно чувствую необходимость дотянуться до нее, чтобы быть рядом с ней.
— Я думаю, ты права. Это больше, чем один вопрос, — соглашаюсь я. — Я могу быть первым, если хочешь. Хотя мои ответы не все интересны. Я довольно скучный чувак, — говорю я ей.
— Кингсли, я серьезно сомневаюсь, что ты скучный. Ты не кажешься скучным чуваком!
