Охота на русскую Золушку (СИ) - Трефц Анна (читать бесплатно книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Это как выпрыгнуть из горящей квартиры на подставленные маты, я думаю. Страшно, но иного выхода нет. Ведь от этого зависит моя жизнь? Может не сама жизнь, но точно ее качество. Я бы ответила себе честно, какой я человек. Насколько я уверена в себе и в своем чувстве к этому изменщику. Смогу ли я простить на самом деле? Так чтобы больше к этому не возвращаться? Не мучиться и не сходить с ума от ревности всякий раз, когда он посмотрит на какую-нибудь красотку. Или исчезнет куда-то на пару дней? Завтра, через полгода, а лет через десять, когда я уже не буду молода и так же прекрасна, и у него появится больше соблазнов? И вообще, смогу ли как раньше, чувствовать себя с ним счастливой? А если разорву нашу связь сейчас? Смогу ли я жить без него? Смогу ли снова полюбить и поверить? Ведь такие вещи — обычный договор с собой. В конечном итоге все сводится к простому вопросу, но очень сложному ответу. На что я пойду ради своего желания быть с ним? Сложный ответ, потому что обязательно должен быть честным. Иначе все зря.
Мы помолчали.
— Круто, — наконец выдавила она и глотнула шампанское прямо из бутылки, — Кто ты? Чертов психоаналитик?
Ну да, психоаналитик! Я девушка, которая благодаря Марко Сеймуру превратилась в заядлого самопереговорщика. Каждый день сама с собой договариваюсь вот об этом обо всем. И каждый день меняю условия. Такие себе договоры, если честно.
— Надеюсь, мне удастся получить диплом историка — искусствоведа, — я усмехнулась, вспомнив свои успехи с литературой эпохи гуманизма.
— Ничего себе! А чем хочешь заниматься после окончания обучения?
Я рассказала вкратце. Не вдаваясь с детали.
— Вот это да! — снова восхитилась Вивиан, — Неужели и правда такое возможно? Точно и быстро доказать, что старая картина подделка?
— Не всегда точно, не так уж и быстро. И при наличии 240-миллионов евро на изготовление опытного образца, — я все-таки вдалась в детали.
— Офигеть! — она снова отпила из бутыли, потом покосилась на меня с виноватым видом, — Прости, я ужасная эгоистка. Издержки профессии! Пойду схожу к холодильнику, принесу тебе новую.
Я помотала головой и протянула к ней руку. Она коротко хохотнула и с торжественным видом вручила мне бутылку. К которой я тут же приложилась. Надо сказать, что шампанское и там уже мало походило на глотки радости. Скорее уж натужное веселье.
— Теперь мы с тобой сестры на бухле, — с пафосом, присущем древнегреческой трагедии выдала актриса, — А это куда серьезнее, чем кровное родство. Так что не забудь!
Мы стукнулись кулаками и тут же совершенно нелогично расхохотались. Ну да, наклюкались.
— Ничего себе!
На меня легла тень. Берти не без труда вытащил из пальцев Вивиан бутылку. Почти пустую. И поболтал ею в воздухе.
— И это не предел! — звезда гордо вскинула подбородок и расправила плечи. А в ее наивных голубых глазах плясали озорные звезды, — Подайте мне руку, ваше величество. Дама желает подняться и проследовать к своему кавалеру.
Мне стало грустно. Вивиан мне нравилась, а вот то, что она считала Марко своим кавалером — категорически нет. И мне пришлось снова с собой договариваться. Мистер Сеймур не мой парень. Он вообще мне никто. Вернее, он мне недруг. Не знаю почему, но он ко мне переменился с того дня, как я пришла к нему в дом и увидела там голую девушку. Возможно, посчитал такой визит неприемлемым и стал смотреть на меня другими глазами. Тогда в гостиной, пока не появилась его очередная любовница в полотенце на голое тело, мне ненадолго показалось, что он рад меня видеть. Но, наверное, я просто очень хотела, чтобы так было. А хотеть, не значит обладать. Нет, это были всего лишь мои фантазии. Я не нужна ему. Не была нужна тогда и уж тем более не нужна теперь. Когда рядом с ним красавица Вивиан Мур.
Он вернулся и сел рядом. А я тут же положила голову ему на плечо. Закрыла глаза и вдруг высказала то, о чем сердце болело уже так долго. А последние пять минут так просто разрывалось, толкая тоску по венам.
— Я так устала.
— И я устал, Маша…
Мое бедное сердце пропустило удар, руки и ноги в миг отяжелели, в ушах зашумело. Со мной рядом сидел не Берти, а Марко Сеймур. Моя голова лежала на его плече. А его пальцы как-то слишком стремительно сплелись с моими.
Глава 15
Марко
Что тут скажешь?
Сейчас, со всей дури давя на педаль газа, я с уверенностью могу сказать только одно — я дебил. Любой нормальный человек в моей ситуации отошел бы в сторону. Долбанутый — сиганул бы с высоты башкой вниз, чтобы больше не мучиться. Но первые два варианта — это же для слабаков. Нет, я выбрал иной путь. Я решил… впрочем, по порядку.
Я должен был смотреть издалека. На то, как Берти держит Машу за руку, как обнимает и склоняется к ней, касаясь ее виска своим лбом. Вот это невинное касание, и полуулыбка, каждый раз вздрагивающая на ее губах, ее опущенные глаза, — все это выбешивали меня сильнее его пятерни на ее талии, и всего прочего. Я просто с ума сходил всякий раз, как он тянулся к ней со своими шуточками или чем там еще, что он ей нашептывал. А она не возражала. И настолько это было убийственно интимно, что у меня скулы сводило. Они будто бы целовались у всех на виду.
Они весело проводили время. А мое тело сотрясалось от нервных перегрузок.
— Мистер Сеймур, ваши щеки приобрели загадочный малиновый оттенок. Никак не могу понять, вам так хорошо или так плохо?
Ну да, чертовка Вивиан развлекалась от души. Хотя может в Калифорнии люди от радости краснеют приблизительно так же, как и в припадке удушья. Кто их разберет?
А потом Ал потащил Машу в капитанскую рубку, подальше от меня. Вряд ли серьезно опасался, что я уведу у него девчонку. Между нами такого никогда не было. Хотя, по правде, тут сложно судить. Я знал лишь одну его подружку, да и ту сам ему подсунул. Смешно, ведь если так посудить, Машу тоже я ему помог встретить, послав его сгоряча в музей. Если б знал тогда… послал бы, куда и намеревался с самого начала. Куда обычно посылает не очень трезвый и очень расстроенный человек того, кто позвонил ему с первым лучом солнца. Но в ту ночь и в то утро я оказался до омерзения воспитанным. До сих пор страдаю от того своего приступа рыцарского идиотизма. Если бы я не ушел ночью из номера, оставив на кровати девушку, которую желал больше всех в жизни, что бы тогда? Тогда бы не Ал, а я тащил ее сейчас в капитанскую рубку. Не ему, а мне ее губы вздрагивали легкой улыбкой, и не он, а я шептал ей шутки в нежное ушко. От таких мыслей во мне что-то перемкнуло, перед глазами как падающие фотографии замелькали картинки нашего несбывшегося будущего. Тысячи ночей, миллионы поцелуев, рассветы на пляже и закаты в горах, прогулки под дождем, под одним настолько небольшим зонтом, что избежать тесных объятий просто невозможно. Вот эта вся романтическая лабуда, которую девочки-подростки собирают в специальные альбомы, пронеслась перед глазами за одно мгновение. И каждая картинка была настолько живой, что я чувствовал и свежесть Лондонского дождя, и запах южного моря. В груди засосало, как будто там образовалась воронка, вытягивающая из меня энергию и радость жизни.
И я ринулся следом за парочкой, под ехидное хмыканье, которым напутствовала меня кинозвезда. Сама, между прочим, недавно потерявшая любовь всей своей жизни. Могла бы и посочувствовать.
Зачем я потащился за ними на яхту? Почему сейчас стою и, едва владея собой, смотрю, как его ладонь, накрывает ее изящные пальцы. Я зажмурился, чтобы сконцентрироваться. Хотелось схватить Ала за плечи, выдернуть его долговязое тело из кресла, оторвать от Маши и швырнуть за борт. Но, я не мог позволить себе такое. Во-первых, принц Альберт мой друг. И в подобной ситуации вряд ли проделал такое со мной. Во-вторых, не ясно, как бы к моей вольности отнеслась Маша. Добьюсь ли я сближения с ней, устранив Ала? Дело ведь не в нем. А в том, что это я накосячил. Да так, что понятия не имею, как это все исправлять. И вообще, можно ли исправить? Я не был уверен в ее желании быть со мной и до нашей несостоявшейся ночи в отеле. А теперь, когда она видела голую Флор в моей гостиной, и после нашего дурацкого разговора за трибуной стадиона, разве я могу надеяться на взаимность. Если у нее и была ко мне симпатия в первые дни нашего знакомства, то теперь ее нет и в помине. Она смотрит мимо меня, даже когда наши взгляды встречаются. Кто я для нее? Ну да, Марко Сеймур, в народе известный как говнюк.
