Пленение (ЛП) - Группа Books 25 (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Потому что я не могу больше жить без тебя. Я не могу больше проводить дни и ночи, не зная, когда увижу тебя, услышу, как ты играешь, прикоснусь к тебе. Я не соглашусь на меньшее. — Его тон был суровый, неумолимый, как будто у него кончилось терпение.
Я разочарованно вздохнула, потому что я уже прикидывала, как заполучить его полностью голым сегодня вечером.
— Но ты живешь в Нью-Йорке, а я здесь.
— Тогда я буду ездить из города сюда.
Моя голова ударилась о стену позади меня, и я недовольно уставилась на него. Я не могла думать.
— Не нужно принимать решение прямо сейчас. Нам нужно время, нам нужно поговорить, но позже. Гораздо позже. Не сегодня.
— Нет. Поговорим сейчас. — Его глаза были непреклонными и агрессивными, проницательными и резкими, и я знала, что было почти невозможно отговорить его от этого. Но я не хотела разубеждать его, я просто хотела, чтобы он отложил это на потом, чтобы мы успели обсудить жилищные условия позже. Жилищные условия, города, почтовые индексы, поездки на работу — все, что могло подождать.
Но прямо сейчас я не хотела думать о том, чтобы быть ответственной. На самом деле я вообще не хотела думать. Я хотела сосредоточиться на чувствах и прикосновениях, и к черту логику и разум.
Страсть победила!
— Мартин, Рождество было... было хорошим, я думаю, и прошлой весной у нас была чудесная неделя...
— Разве ты еще не поняла, Кэйтлин? — Он казался измученным, в отчаянии.
Глаза Мартина захватили мои, и он удерживал меня, всю меня, в заложниках этим диким взглядом. Руки Мартина поднялись к моему лицу, его грубые мозоли напротив гладкой кожи моих щек и челюсти, его пальцы слегка пробрались в волосы на моих висках. Когда он заговорил, его голос был грубым из-за месяцев надежды, потребности и отчаяния:
— Я не хочу прекрасную неделю с тобой. Я хочу прекрасную жизнь месте с тобой.
* * *
К большому разочарованию моих трусиков, у нас с Мартином больше не было Секса этой ночью.
Мысленно я начала называть это "Секс", когда мы еще находились в шкафу, потому что секс с Мартином никогда не был просто сексом. Это был СЕКС. Все с ним ощущалось так, словно это слово должны были писать с большой буквы, словно все существительные становились собственными именами и приобретали особый смысл.
Секс.
Объятия.
Прикосновения.
Шепот.
Смех.
Слова.
Ощущения.
Поддразнивания.
Любовь.
Я не могла ждать.
Но вместо Секса Мартин вытащил меня из радужных пальто Сэм и направил к моей спальне. Пока я приводила себя в порядок, он ждал меня, бросив свое пальто, пиджак и галстук на мой стул. Он смотрел на меня в отражении зеркала моего туалетного столика, мне стало ясно, что я не могла да и не хотела чувствовать смущение, когда его взгляд был таким собственническим и хищным.
Когда я повернулась к нему лицом, он подошел ко мне, я попятилась назад, пока мои колени не столкнулись с краем матраса, все это время он вглядывался в меня, словно было рождественское утро и я — все, в чем он когда-либо нуждался и желал.
Я легла первая, он потянулся за мной, располагая свою гибкую фигуру сверху. Я прикоснулась к нему. Мы поцеловались.
Мы долго целовались, и его руки держались в стороне от горячей зоны; хотя я могла почувствовать, как он хотел меня, его желание с каждым движением бедер. И каждый раз, когда все становилось немного безумным, он отступал, тяжело дыша, и сдерживал себя, оставляя легкие, как шепот, поцелуи на моем лице, челюсти и щеках. Или он просто все еще сдерживал себя надо мной, успокаивая свое сердце.
А я ласкала его. Я выливала свою отчаянную тоску и заботу о Мартине в прикосновения. Я нежно гладила его по спине и в какой-то степени сдерживала его, надеясь донести серьезность моей привязанности. Я вернула его поцелуи и подарила несколько своих. Мне удалось расправить его рубашку и скользнуть руками по бокам его туловища, запоминая и вспоминая ощущение его кожи.
В конце концов, настойчивость уменьшилась, что-то в моем сердце успокоилось, и он лег рядом со мной. Я крепко прижалась к нему, моя голова покоилась на его плече, телом изогнулась возле его бока, его руки в моих волосах, а губы на моем лбу. Мы оба нежились в обществе друг друга, нас окружало глубокое чувство сокрушительной удовлетворенности.
И как ни странно, в голове было пусто. Сейчас я была искренней. Скорее всего, потому что теперь мне было очень-очень хорошо.
Но Мартина очевидно не покидали мысли, потому что он задал вопрос:
— Почему ты не сказала мне, когда я приходил в кофейню на прошлой неделе?
Я повернулась к его плечу и прижалась лицом.
— Если тебе нужно знать, — мой ответ вышел приглушенным, — я приняла решение тебе рассказать. Я собиралась позвонить тебе и назначить время встречи. Потом ты пришел ко мне на работу и попросил совет по поводу девушки. И сегодня вечером мы приехали в ресторан, и я предположила, что ты взял меня туда с целью исследования для своего свидания.
— Моего свидания?
— С девушкой? Той, которая тебе нравится? Той, насчет которой ты просил совет на прошлой неделе, когда я чудом смогла сдержаться, чтобы не заколоть тебя ножом для масла.
Он застонал, покачав головой. Я подняла подбородок, чтобы видеть его лицо. Когда его глаза открылись, они были в равной части расстроенными и веселыми.
— Кэйтлин, ты — та девушка. Я никогда не сдавался, просто подумал, что мне нужен другой подход. Я придерживался чертовой договоренности, когда ты была в Нью-Йорке, хотя старался быть осторожным. Мне необходим был твой совет, потому что все, что я делал, казалось, только отталкивало тебя еще дальше.
Я улыбнулась напротив его накрахмаленной рубашки. От него пахло Мартином: дорогим мылом с ароматом сандала и еще более дорогим кремом после бритья.
Моя улыбка и голос были мечтательными, когда я произнесла:
— Когда я впервые увидела тебя в начале декабря после выступления в Нью-Йорке, я не знала, что думать. Я не ожидала когда-нибудь снова увидеть тебя. В конце концов, я подумала, что ты пытаешься поставить точку в отношениях. Но потом, когда ты пришел ко мне несколько недель спустя и захотел обсудить условия нашей дружбы, я поняла, что ты хочешь дружить, а это означало, что ты равнодушен ко мне и больше не хочешь меня.
— Нет. — Он так много сказал одним словом, это было яростное отторжение моего предположения. Это передавало всю глубину его разочарования. — Как ты могла подумать, что я равнодушен к тебе?
— Ну, ты сказал в нашу последнюю ночь на острове, что ты никогда не сможешь дружить со мной, потому что никогда не будешь достаточно равнодушным. Следуя логическому выводу, я предположила, что теперь ты равнодушен достаточно, чтобы захотеть дружить.
Он преувеличенно вздохнул.
— На острове я сказал тебе правду. Как уже говорил в шкафу, я никогда не хотел быть просто другом. Но, поскольку ты не предлагала мне ничего другого, я был готов временно согласиться на это, если в итоге я получил бы то, чего хотел.
Это заставило меня улыбнуться.
Я почувствовала его ответную улыбку, когда он продолжил:
— Я думал, ты прочитала интервью. Когда я впервые увидел тебя в Нью-Йорке после выступления, я ожидал, что ты скажешь мне, что простила меня или что чувствуешь то же самое. Но тогда ты промолчала. Уклоняясь. Поэтому я подумал, если бы я мог просто... — Он поерзал на кровати, прижимая меня сильнее. — Когда я узнал, что ты ничего не читала, что ты вообще избегала всех упоминаний обо мне, я понял, как сильно облажался. Поэтому я попытался дать тебе пространство, когда ты приехала в Нью-Йорк за неделю до Рождества.
— Поэтому всю неделю ты держался подальше от меня, потому что не хотел давить?
— Да. Я хотел, чтобы ты увидела, что я изменился, что я не был... требовательным.
— Но ты требовательный.
— Уже не такой требовательный.
