Фундамент для сумасшедшего дома - Хартвик Синтия (библиотека электронных книг TXT) 📗

На чтение всего документа ушел примерно час. Там, где у кого-то возникали сомнения, он прояснял ситуацию. Он продвигался вперед быстро, но впечатления скомканности не возникало. Все было тщательным образом разъяснено. Я так волновалась за него, что с трудом усидела на месте. Но мне не стоило волноваться за Милта.

Я выбрала подходящего парня.

Когда Милт закончил, поднялась Скай.

– Если я правильно поняла, нам придется вложить в это дело все, что мы имеем?

Милт удивленно посмотрел на меня, прежде чем ответить.

– Скажу больше. При наилучшем варианте сделки, которую нам с Софи удалось прикинуть, нам придется вложить не только все ваши деньги, но и то, что есть у меня. Нам придется складывать каждый пенни, который мы сможем вместе наскрести, – Милт выдержал многозначительную паузу. – Но дело стоит того, уверяю вас. – А затем, к моему большому удивлению, Милт усмехнулся: – Я не могу вам сейчас всего до конца объяснить, но я обещаю, что это будет самая забавная сделка, какая только бывала в мире бизнеса.

Он абсолютно верно рассчитал долю лукавой конспирации. Женщины обожали такие вещи". Я тут же решила, что он страшно обаятельный тип.

Что ж, по-моему, подошел момент, когда надо было ставить подписи и расходиться по домам.

Но в гостиной Марты стояла пугающая тишина.

– Я понимаю, что вы сделали крупную ставку на нас с Софией, и не хочу вводить вас в заблуждение. Риск есть, – твердо добавил Милт.

Я не была уверена, что он правильно поступил. Но женщины обменялись взглядами в той манере, которую я так до конца и не уяснила себе.

– Думаю, вы кое-чего не поняли, – сказала Марта. – Мы инвесторы. В этом деле мы доверились вам и Софии, чтобы вы помогли нам вложить наши средства в завод. Мы не собираемся избегать риска. Мы рассчитываем, что вы с Софией знаете, что делаете.

Вот и все дебаты. Я взяла конверт для курьера. Достала наше предложение в двух экземплярах, открыла последнюю страницу каждого из них и расписалась. Затем протянула ручку Марте. Она расписалась от имени клуба.

Я взяла один экземпляр и, аккуратно сложив, сунула в конверт. Эта маленькая церемония была формальностью, но они заслуживали этого.

– Спасибо вам, леди, – сказал Милт,

«Помоги нам бог», – подумала я про себя,

Мы пожали всем руки и вышли за дверь.

Было восемь двадцать. Мы уложились в восемьдесят минут. Признаюсь вам, что каждые две минуты из них Милт смотрел на часы. Я собиралась пристыдить его за это.

Но когда мы вышли, мы оба помчались со всех ног.

Разумеется, существовала еще одна загвоздка.

Обычно такие сделки продвигаются двумя путями. Или вы состоите в большой влиятельной корпорации, которая берет переговоры на себя. Или вы нанимаете кого-нибудь из крупной организации, вроде старшего юриста инвестиционного банка, который представляет ваши интересы.

Но мы не входили в крупную корпорацию. А плата за услуги главного юриста инвестиционного банка могла обойтись нам в миллион.

Мы не были настолько богатыми и не хотели никого нанимать. Нашей надеждой был только выигрыш во времени.

Нам требовался кто-то очень влиятельный, кто мог бы позвонить и убедить президента «Арктуриса» прочесть наше предложение сразу по его получении. Иначе наш конверт могли отправить вверх по служебной лестнице, где он мог благополучно застрять или, того хуже, вообще затеряться.

Наше решение не было безупречным с точки зрения этики, но это было лучшее, что мы могли предпринять.

Милт намеревался задействовать свои высокопоставленные связи. Он собирался звонить самым влиятельным из тех, кого он когда-то защищал, спасал от суда или даже выступал против.

У нас был один день на то, чтобы привести в действие этот тайный рычаг. Это был наш единственный выход.

Милт выжидал так долго в силу своей небольшой особенности. Пока он не был полностью уверен, что представляет нашу сторону в сделке на законных основаниях, он не мог говорить убедительно.

Но сейчас, когда мы вернулись в офис, время пришло.

– Я не смогу говорить, если ты будешь рядом. Возвращайся через час, – сказал Милт, повернувшись ко мне.

Это был, конечно, мой офис, но становиться в позу было глупо. Я кивнула, поправила перед зеркалом шляпу и вышла.

– Кому ты звонил? – спросила я сразу, как вернулась.

– Друзьям.

– Кому именно?

– Ты все равно не поверишь мне, если я тебе скажу.

– Ты самоуверен до безобразия, – возмутилась я.

– Ладно, посмотрим, – буркнул Милт и сказал мне.

И вы мне тоже не поверите, если я вам скажу. Но могу вам честно признаться…

Теперь я была абсолютно уверена, что наше предложение будет прочитано вовремя.

Глава 66

САМЫЙ УЖАСНЫЙ ДЕНЬ

Ожидание для таких людей, как Милт и я, самая тяжелая вещь на свете. К сожалению, больше нам было нечего делать. Мы вручили свою судьбу в руки правления корпорации «Арктурис». Единственное, что от нас теперь требовалось, это оставаться на месте и ждать от них звонка, если они вообще позвонят.

Курьер отправился в путь через двадцать минут после моего возвращения в офис. Мы долго спорили, не полететь ли нам самим в Нью-Йорк, но потом отчего-то решили, что не стоит. Курьер будет выглядеть более солидно, да и мы не будем казаться слишком заинтересованными в сделке.

С тех пор как курьер уехал, мы сидели, барабаня пальцами по столу, и мучились сомнениями. Мы подсчитали, что пакет с конвертом не попадет в чужие руки раньше, чем через четыре с половиной часа. На это время мы были свободны, но потом должны были сидеть в офисе и ждать звонка.

На что убить эти четыре часа? Чем занять себя в оставшиеся дни? Эти вопросы мучили нас, пока мы неосознанно продолжали сидеть и ждать звонка, который просто не мог раздаться так рано.

Идея поехать в Миннеаполис за рождественскими подарками вызывала отвращение. Ни один фильм в шести кинотеатрах города нас не прельстил. Мы тупо перебирали варианты, но дело шло вяло. Видимо, сказывалось напряжение предыдущих дней. Я чувствовала себя как выжатый лимон. Милт храбрился, но явно тоже иссяк.

В конце концов мы сошлись на том, что поедем в центр Ларксдейла за покупками. За книгами и едой.

Год назад центр города на Рождество выглядел разоренным, но не безнадежно. Люди на что-то тогда еще надеялись и старались украсить город. Но сейчас упадок сильно бросался в глаза. Мои земляки были хорошими людьми, но уже не настолько. Сейчас, когда мы с Милтом, пригибаясь на ветру, спешили по скользким тротуарам, в глазах некоторых из них я видела безразличие ко всему. Безразличие, которое легко могло перерасти в гнев. Надежды не оправдывались уже столько раз, что это становилось привычным. Что-то очень тоскливое и злобное носилось в воздухе, убивая предпраздничную суету и рождественскую веру в чудеса.

Мы провели несколько минут в книжном магазине, где Милт, задумавшись, достал дорогой бумажник, туго набитый крупными банкнотами. Люди вокруг посмотрели на него с нескрываемой враждебностью. Он быстро осознал свою бестактность и поспешно спрятал бумажник в карман дорогой парки. Я очень расстроилась, что он столкнулся с таким отношением, и гадала, почему меня это так задело.

Мы вернулись в офис с книгами и пакетами с едой. Мне нравилось все, что Милт делал сегодня. Даже то, что он выбрал «Гордость и предубеждение», заметив, что я купила «Мэнсфилд-парк» 10. Но мне было стыдно, что я так часто поглядываю на него.

Многие люди предпочли бы, наверное, потратить это время на занятия любовью, но только не мы и не в такой момент. Волнение давило на нас слишком сильно. Мы оба были классическими трудоголиками.

Хотя, когда мы в полночь сели в машину (в час ночи по нью-йоркскому времени), у меня возникло сильное желание пригласить Милта к себе домой вместо отеля, куда я его везла.