Снимай меня полностью (СИ) - Софер Дарья (книги полностью txt) 📗
— Он ест… — выдохнул Рома с восторгом мальчишки, который впервые увидел настоящий самолет. — И что, ты прям чувствуешь, как течет молоко?
— Я чувствую, — прохрипела Юна, — что это не ребенок, а вампир…
— Да ладно, не так уж и больно. Иначе как все остальные кормят?
— Не так уж и больно?! — Юна прищурилась. — А давай в следующий раз приложим его к твоим соскам?
Рома хмыкнул, но на всякий случай отстранился и скрестил руки на груди.
— Ты можешь себе представить: у нас сын, — он склонил голову набок и вздохнул. — Я — папа. С ума сойти.
— Ага.
— Знаешь, я все думал, каково это. А вот сейчас понимаю: быть отцом — это когда ты готов ради кого-то на все. Убить любого, кто посмеет его обидеть, — Рома пододвинул стул и присел напротив. — И вот если так рассуждать, то можно понять, почему твой отец…
Юна резко подняла голову и нахмурилась.
— Не начинай, — с тихой угрозой произнесла она.
— Нет, выслушай. Юн, он любит тебя. По-своему, конечно. Но он пытался тебя защитить, обеспечить. По-своему, конечно, но…
— Ром, он чуть не повесил на тебя кредит стоимостью в целую квартиру! Под четырнадцать процентов! И незаконно! Поверить не могу, что ты за него заступаешься!..
— Не злись, молоко скиснет.
— Оно вскипит сейчас! — процедила Юна.
— Боже, как я люблю, когда ты злишься, — вдруг улыбнулся Рома. — Тебе точно еще два месяца нельзя… Ну, это…
— Три месяца, — ее глаза сузились.
— Понял! — он поднял руки, показывая, что сдается. — Но по поводу Льва Львовича… Ты все-таки должна знать. Пару месяцев назад у него был инфаркт…
— Что?!
— Да, мы не говорили, чтобы тебя не волновать, — Рома вздохнул. — Твоя мама сообщила. Я приезжал к нему в больницу… Короче, он изменился. И постарел. Инфаркт, конечно, не афишировали, да и ничего серьезного, опасность миновала, но он очень жалеет о том, что случилось. Думаю, вам стоит встретиться. К тому же, он имеет право увидеть внука.
— Он — жалеет? — удивилась Юна. — Что, прям так и сказал?
— Ну, ходят кое-какие слухи насчет Игоря… Кто-то видел его прошлой весной в Амстердаме в компании одного не самого традиционного диджея…
— Игоря?! — ахнула Юна.
— Ну, ничего конкретного. Может, просто друзья. Но до твоего отца эти слухи дошли, и он отреагировал очень бурно. Переосмыслил многое. И сказал, что надо было прислушаться к твоему мнению. Конец цитаты.
— Н-да… — Юна опустила взгляд на сына. Лысый, голосистый, серьезный… С большим аппетитом… Кажется, он похож вовсе не на академика. — Может, ты и прав… Надо будет встретиться, покажем ему Романыча.
— Правда? — Рома вскочил со стула. — То есть, ты не против? Ну… Я это… Может, я позову тогда?
— Позовешь?! В смысле? Он что, в больнице? И ты заранее знал, что я…
— Я только туда-обратно! — бросил Рома и выскользнул из палаты быстрее, чем Юна успела на него накричать.
Платон, насытившись, выпустил грудь, прикрыл глаза, и маленькие губки дрогнули в подобии довольной улыбки. Да, в это мгновение он сильно напомнил Юне ее отца.
Не прошло и пары минут, как дверь палаты снова распахнулась, и на пороге показались родители Юны. Мама ничуть не изменилась за последний месяц, даже чуть помолодела. Видимо, нашла хорошего косметолога. А вот отца Юна узнала с трудом. На густых бровях появилась седина, морщины стали глубже. Походка стала совсем другой. Раньше он чуть ли не ногой открывал двери, теперь же зашел как-то неуверенно, робко, будто спрашивая разрешения. Не вслух, конечно, это было бы чересчур, но Юне хватило и взгляда. Рома прикрыл за родителями дверь и тут же поторопился к Юне, будто страхуя на случай ссоры.
Новоиспеченная мать поднялась с кровати, прижимая сына к себе.
— Привет, пап, — тихо сказала она.
Суровые глаза депутата влажно блеснули, и Лев Львович, нахмурившись, кашлянул.
— Привет, милая. Можно?.. — он протянул руки, и Юна положила в них сверток с маленьким сытым мужчиной.
— Познакомьтесь. Это Платон Романович, — сказала она.
Лев Львович посмотрел на внука с такой нежностью, что у Юны защемило сердце. Рома тут же обнял ее за плечи, и она прислонилась к его груди, впитывая поддержку и тепло любимого.
— Знаешь, ты… — глухо произнес Лебедев, замялся, снова кашлянул. — Я, наверное, того… Палку мальца перегнул…
— Проехали, пап.
— Юн, просто хочу, чтоб ты знала, — отец поднял на нее серьезный взгляд, и Юна заметила на морщинистой щеке мокрую дорожку. — Я очень тобой горжусь. Вами обоими.
Юна прижалась покрепче к Роме, взяла его за руку и улыбнулась.
— Я тоже.
ВСЕ
