Запретный плод (Найди меня, Путь к счастью) - Кауи Вера (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
То была долгая история, и она поведала ее бесцветным голосом, словно давала показания в суде. Лишь теперь Барт наконец смог понять, как глубоко травмирована Мэгги Кендал. Она смолкла. Повисло молчание, которое он боялся нарушить. Но скоро Мэгги, словно выходя из транса, глубоко вздохнув, откинулась на стуле и медленно выпустила воздух. Она вновь стала прежней Мэгги. Он видел, как это происходило, как постепенно обострились черты ее лица и Мэгги Кендал, будто очнувшись, удивленно сказала:
– Я рассказала тебе то, что никогда не говорила ни одной живой душе.
– Ты молчала об этом, потому что не приходила пора выговориться. Нарыв созрел и наконец прорвался. Он беспокоил тебя с тех пор, как ты впервые сказала мне о своей дочери. Сегодня ты окончательно освободилась от болезни. Разве не стало тебе легче?
– А у тебя есть такое, что ты хранишь за семью печатями? – спросила она, уходя от ответа.
– У каждого есть.
– А случалось тебе вот так выложить все?
– Как правило, нет. Но иногда мне трудно удержаться. У каждого хранится в памяти нечто такое, что хочется забыть, – событие, период в жизни, встреча. Кому-то это удается, кому-то нет. Но тогда это точит исподтишка, не дает покоя. Мне кажется, тебе нужно было кому-то все рассказать. И очень хорошо, что этим человеком оказался я. Мэгги пристально посмотрела на него.
– Сама не знаю почему, но слава богу, что действительно им оказался ты. Мне бы не хотелось, чтобы моя жизнь стала всеобщим достоянием. Может быть, когда-нибудь и в той мере, в какой сочту возможным. Перестав быть Мэри Маргарет Хорсфилд, я похоронила все, что было с ней связано. О ней знали только мисс Кендал и сестра Блэшфорд, но мисс Кендал уже нет в живых.
Мэгги поднялась и, сказав: «Подожди здесь», – вышла.
Барт ждал. Она отсутствовала всего минутку. Вернувшись, она протянула ему руку. На ладони лежали маленькие карманные часики.
– Я подарила их ей, когда уезжала в Голливуд. После ее смерти я узнала, что она просила вернуть их мне. Я куда-то их спрятала, напрочь про них забыла и однажды случайно нашла в старой коробке с безделушками. – Она присела возле стола, не спуская с них глаз. – Может быть, они и всколыхнули во мне все эти воспоминания...
– Она значила для тебя очень много, да?
– Грейс была единственным человеком на всем свете, кто верил в меня с самого начала. Мне хотелось, чтобы она приехала ко мне в Голливуд, пожила со мной, но она ни за что не хотела оставлять свою больную мать. Мы, правда, переписывались, разговаривали по телефону, приезжая в Англию, я всегда ездила к ней в Лидс, мы болтали. Она любила театр, но ни разу не видела меня на сцене, только в кино. Она была единственной, кто знал про меня все. Или то, что я решила ей рассказать. Даже Конни известны лишь малозначительные моменты. А ты теперь знаешь все.
– И рад этому. Теперь я могу объяснить себе то, что мучило меня долгие годы. И ты знаешь, что дальше меня это не пойдет.
– Да, – сказала Мэгги с ледяной улыбкой. – Спасибо и на том.
Она протянула ему руку, он взял ее в свои.
– А что касается сестры Блэшфорд... Он почувствовал, как напряглась ее рука.
– Ты ее нашел? Где?
Он подробно рассказал ей о визите к старой даме.
– Просто не верится! – рассмеялась Мэгги. – Хотя Пэт говорила, что она большая охотница до мужского пола...
Мэгги рассказала ему, как Пэт застала их с доктором.
– Шалая, видать, была бабенка сорок лет назад, – со смешком сказал Барт.
– Ну надо же – леди Дэвис! – недоверчиво протянула Мэгги. – Куда махнула!
– Она дала мне понять, что хотела бы повидаться с тобой.
Барт сунул руку в карман пиджака и достал оттуда второй сюрприз. Развернул на столе. Она прочла бумагу и взглянула на него.
– Я же говорила, что она все уладила.
– Но это незаконно.
– Какое это теперь имеет значение? Прошло тридцать лет.
– Я собираюсь все же поискать этих Бейли. Кто знает, что у них на уме.
– Есть какие-то соображения, где их искать?
– Пока нет, знаю только, что они хорошо замели следы. Информация сестры Блэшфорд, что они из Лафборо, не подтвердилась, надо начинать все сначала. Если Бейли не соврал ей, что он бухгалтер, значит, он должен числиться в списках их профсоюза. Завтра я это выясню.
– А потом найдешь его, то есть – их?
– Если мне дадут их адрес.
– Если дадут, я займусь этим делом сама. В конце концов, это мое дело, – решительно объявила Мэгги, входя в свой привычный образ.
– И мое тоже, – мягко поправил ее Барт.
Ее глаза остановились на нем, готовые вспыхнуть огнем, если ему вздумается настаивать на своем.
– Если я рассказала тебе о Мэри Маргарет Хорсфилд, это еще не значит, что передала тебе все полномочия, – жестко проговорила она. – Узнай, где находится моя дочь. Остальное – мое дело. Я сама им займусь.
– Этого я и боюсь, – сказал Барт.
– Тебе платят не за то, чтобы ты боялся. От тебя требуется лишь выполнять мои распоряжения.
Даже воспоминания о наивной и трогательной Мэри Маргарет были безжалостно растоптаны каблуком уверенной Мэгги Кендал.
– В ясный день зоркие люди видят далеко. Меня беспокоит то, что ты не видишь дальше своего носа, то есть дальше того, куда простираются твои желания. Давно пора тебе избавиться от необоснованных страхов, что тебе вот-вот грозит превратиться в «бывшую». Твой имидж незыблем. Ты одна из тех редких звезд, кто внушает обожание, о котором другие могут только мечтать. Такой была Мерилин Монро, такой была Ингрид Бергман. Чтобы ситуация изменилась, должно случиться нечто сверхъестественное.
И вот еще о чем подумай. Может быть, твоя одержимая решимость стала такой мощной, потому что в глубине твоей души до сих пор живет никому не ведомая малышка по имени Мэри Маргарет Хорсфилд.
Барт почувствовал вдруг, что между ними внезапно выросла стена.
Мэгги резко встала, отшвырнув от себя стул.
– Я знала, что не следовало тебе ничего говорить, – прошипела она. – Не забывай, с кем разговариваешь! Я тебе не актрисулька из «мыльной оперы», которая только и умеет, что лить слезы ведрами! Ты имеешь дело со звездой, которая получает семизначные гонорары! И не смей мне диктовать, что следует делать, а что нет. Я сама распоряжаюсь своей жизнью. Я, а не ты. Как бы тебе этого ни хотелось.
Дверь с грохотом захлопнулась за ней.
– О'кей. Значит, решено и подписано, – насмешливо крикнул ей вслед Барт. – Я в деле!
ГЛАВА 12
Мэгги на ватных ногах вошла в спальню. Ярость ее не знала границ. Все, включая ее самое, вышло из-под ее бдительного контроля, все смешалось, а она терпеть не могла беспорядка и всегда старалась его избегать. Ее бесило, что она перестала управлять ходом событий. А в таком случае возможен самый непредсказуемый поворот. Дернул же ее черт на эти кухонные откровения! Она и вообще-то не склонна откровенничать, а уж насчет своего прошлого тем более, а тут – на тебе, язык развязался сам собой. Конечно, Барт никому ничего не сболтнет, но это плохое утешение.
И как это так сошло с катушек в последние полчаса или час! Правда, в последнее время она чувствовала себя неуютно, страшновато было возвращаться на сцену после долгого перерыва. Но тревожное состояние было даже кстати, оно помогало держаться в форме, не позволяло расслабляться, готовило к встрече с публикой. Но что хорошо для сцены, , , не годится для жизни. Когда премьера позади, ей нужен покой, абсолютный покой. Все из-за этих проклятых часов, вдруг подумала она. Мэгги вынула их из кармана. Эти часы взбаламутили стоячее болото, подняли со дна всю грязь.
Она раздраженно потерла шею, чувствуя там неприятное напряжение. Говорят, что исповедь полезна для души, подумала она, Ибсен выразился в том духе, что ночные слова отличаются от дневных, потому что с приходом ночи ослабляются узы дня и обычно подавляемые мысли и опасные признания находят наконец выход. Прав был старый мудрец, усмехнулась Мэгги. Он знал людей и их психологию, вот почему так великолепны его пьесы.
