Голос сердца (ЛП) - Райан Шэри Дж. (книги хорошего качества .TXT) 📗

— Ох, — говорит Шарлотта, выглядя при этом немного удивленной. Она поднимает небольшую коробочку и несет ее к двери, чтобы заклеить. — Это странно.

Странно.

Я достаю телефон и отправляю Ари сообщение.

Я: Сегодня пятница, ты приедешь?

Проходит десять минут, а ответа так и нет. Я отправил ей несколько сообщений за последние две недели: с предложением встретиться, просил ее пообедать со мной или просто поговорить, по крайней мере.

— Почему бы тебе не пойти и поговорить с Ари в магазине? — предлагает Шарлотта.

Я киваю в ответ, соглашаясь с ее предложением.

— Мне кажется, что ей может это не понравится, но, предполагаю, я должен узнать, что происходит.

— Иди, девочки будут со мной. Мы как раз начнем распаковываться.

— Спасибо, — говорю я, поднимая Олив и крепко обнимая ее. — Я вернусь через пару часов.

Она кладет свои маленькие ручки на мои щеки.

— Сердце мамочки — это не мамочка.

— Олив, — отвечаю я сквозь хриплое дыхание. — Я знаю это.

— Это правда, — говорит она мне на ухо. — Просто помни об этом.

Я опускаю ее вниз и смотрю на Шарлотту, которая держит свою руку у груди, делая глубокий вдох.

— Я надеюсь, что все хорошо, — говорит она мне. — Передай ей привет от меня.

— Ты уверена, что справишься с этими двумя, пока будешь разбирать коробки?

— Да, мы будем в порядке, — Шарлотта подходит ко мне и обнимает руками за шею — жест, который она не использовала с того момента, как переехала ко мне. — Спасибо, что спас нас, когда я нуждалась в этом больше всего. То, что ты сделал — незабываемо, и ты, действительно, самый искренний лучший друг, который у меня когда-либо был.

— Ты так говоришь, будто больше не будешь со мной разговаривать без причины, — отвечаю я взволновано.

— Я не говорила этого, — протестует она. Отстранившись немного, она проводит большим пальцем по моей щеке, прежде чем оставить небольшой поцелуй на том месте, где был ее палец. Прикосновение ее губ посылает приятное тепло по всему телу, хотя она всего лишь поцеловала меня в щеку.

Я хватаю ключи с боковой полки и выхожу на теплый июльский воздух. Солнце сегодня жаркое, а воздух сухой — идеальная летняя погода — любимое время года Элли. Вскоре после того, как мы поженились, мы пошли в сад, нашли скамейку прямо под солнцем и сидели там, пока не стало слишком жарко. Мы опустили наши головы на спинку скамейки навстречу солнцу, которое окутывало нас своим теплом.

Прежде чем отправиться в цветочный магазин, я делаю крюк, заезжая в сад, впервые за пару месяцев. Я шагаю медленно вниз по затененной тропинке по пути к нашему дереву. Вокруг него много жасмина Ари, которые я посадил пару месяцев назад. Я кладу руки на выгравированную запись и прислоняюсь головой к дереву.

— Я делаю все неправильно, Элл? Мне кажется, что это все, о чем я тебя когда-либо спрашиваю. Я просто хочу, чтобы ты ответила мне хотя бы раз... — тяжело вздохнув, я опускаюсь на траву. — Я думал, что уже все выяснил, но ты знаешь, чего я не могу понять? Я никогда не смог бы принять твое решение. Ты, как предполагалось, должна была быть со мной, пока бы мы не стали старыми и седыми, — вцепившись в острую поросль свежей травы, чувствую, что вина снова проникает в меня, как обычно это бывает. — Вместо этого я был ослом, и мы попали в аварию. И ты тоже была хороша, не сказав мне, что эта автокатастрофа сократила твою жизнь на семьдесят лет или около того. Думаю, мы были два дурака, предназначенные друг другу. Теперь я сижу здесь перед выбором между двух дорог и не знаю, какую выбрать... — я делаю глубокий вдох, обдумывая ответ на свой собственный вопрос. — Элл, я следую за твоим сердцем или за своим?

— Ты следуешь за своим сердцем, Хантер, — голос Ари такой мягкий сквозь легкий ветерок. Я не видел, как она спустилась по ступенькам, и не заметил ее машину на парковке, когда приехал, но она пришла вслед за мной, значит, она была здесь все это время.

— Ари, — говорю я, вставая и отряхивая штаны. — Почему ты не отвечала на мои звонки и сообщения?

Она кладет руку на сердце, сердце Элли. Другой рукой берет мою и тянет к скамейке, где мы садимся.

— Ты помнишь, как я сказала тебе, что недостаточно хороша для тебя, что ты, в конечном итоге, будешь страдать из-за меня? — спрашивает она.

— Да, я помню этот разговор, — я кладу руку на ее дрожащее колено.

— Я эгоистка. Я была эгоистичной, Хантер. Но, пожалуйста, помни, чем бы это ни было — общение, дружба, отношения или нечто большее.

Я не понимаю, что она подразумевает под этим. Мои глаза слепит солнце, в то время как я удивленно смотрю на нее.

— Нет такого понятия, как эгоистичная, учитывая, какой расклад ты получила на руки.

— Все это время я знала, что ты любишь сердце в моем теле, но не могла ничего поделать и приняла это как должное — ты относишься ко мне так, как никто и никогда. Ты джентльмен и идеальный также во всех других отношениях. Все было так просто, но тебе удалось заставить меня почувствовать то, что, я была уверена, никогда не смогу почувствовать. Ты заставил меня почувствовать себя живой.

— Ты прощаешься со мной? — я смеюсь с тревогой, надеясь, что это всего лишь шутка, но уверен, что это не так.

Она смотрит в небо и закрывает один глаз от яркого солнца.

— Я видела тебя и Шарлотту в продуктовом магазине на прошлой неделе, — она замолкает и улыбается солнцу. — Ты знаешь, что вам предназначено быть вместе, верно?

— Что? Где ты была? Почему не подошла к нам?

— Я… я не могу ответить пока что.

— Я не понимаю. Где ты была все это время, Ари?

— Я знаю, — говорит она. — Хантер, я знаю, ты хочешь быть рядом со мной по бо́льшему количеству причин, чем просто сердце Элли. Мы стали действительно близки, но я калечу твою жизнь прямо сейчас. Ты просто не осознаешь этого.

Я наклоняюсь и срываю маленький белый цветок, уставившись на него и переваривая ее слова.

— Как ты могла такое подумать?

— Помимо того, что я чувствую, что препятствую тебе двигаться дальше и строить нормальные отношения с Шарлоттой, единственной, кто, вероятно, проживет с тобой до старости, есть еще один факт, который ты пропустил или никогда не рассматривал…

Порыв ветра уносит маленький цветок из моих безвольных пальцев, с сильно колотящимся сердцем я оглядываюсь на нее. Ари кусает губы, и это говорит мне о том, что она борется изо всех сил, пытаясь сохранить самообладание.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — говорю я, наклоняя голову и глядя на нее в недоумении.

— Некоторым людям невероятно повезло прожить долгую жизнь после пересадки, но один из двух реципиентов не проживает больше десяти лет.

— Ну, у тебя же есть пятьдесят процентов, — говорю я ей, чувствуя злость, потому что так и должно быть. Сердце Элли должно выжить. Я замечаю интересный камешек, которому, как мне кажется, Олив обрадуется. Пытаясь отвлечь себя от слов Ари, я наклоняюсь, чтобы поднять его, и замечаю, что он по иронии судьбы в форме сердца — не как на день Святого Валентина, а как реальное сердце.

Ари качает головой и откидывает волосы за спину.

— Нет, только не у меня, — говорит она, разочаровано вздыхая.

— Что? О чем ты говоришь? — спрашиваю я, в моем голосе звучит нарастающий гнев, и я бросаю поднятый камень так далеко, как могу. — Ты не можешь этого знать, Ари, ты не должна так говорить. Ты должна верить в лучшее. Посмотри, как далеко ты продвинулась за последние шесть лет.

— Хантер, — спокойно говорит она. — Стоп. Просто остановись.

— Ари, какого черта ты пытаешься сказать мне прямо сейчас?

Она встает со скамейки и трет пальцами запястье, пока ходит взад и вперед.

— В прошлую пятницу после обеда я ездила на обследование, которое проводится два раза в год. Врач обнаружил то, что мы надеялись никогда не найти.

— Что? Ари, скажи мне, пожалуйста, — прошу я.