Комон, стьюпид! или Африканское сафари для дуры - Доманчук Наталия Анатольевна (читаемые книги читать .txt) 📗
— Какие? Какие тебе нужны причины?
— Ну… там… живая свекровь… или… брат-дебил…
— Ой, насмешила. Разве это причины? Все намного хуже.
Анька со страхом в глазах ждала от меня откровений.
— Он импотент, — тихо сказала я.
Анька ахнула и прикрыла рот рукой.
— Не может быть! — сказала она шепотом.
— Увы, это так.
— Как? Совсем? — она все еще не верила моим словам.
— Абсолютно, — ответила я спокойно и добавила: — Пойдем спать.
Она все еще прикрывала рот ладонью, как будто боялась, что сейчас скажет что-то неприличное.
Я подошла к ней, погладила ее по голове и сказала:
— Только я тебя умоляю. Никто об этом не должен знать. Ты понимаешь? Никто. И не вздумай даже Альберту говорить. А не то я тебя просто убью!
Оставив подругу наедине со своими мыслями, я пошла в себе в комнату.
ЖЕНЩИНА И ВОЛШЕБНИК
На сцене двое: женщина лет тридцати-сорока и мужнина средних лет, одет в расписной шелковый халат.
— Привет. Ты кто?
— Волшебник.
— Настоящий?
— Конечно!
— А где твоя волшебная палочка?
— Э… Этими палочками даже мои родители не пользовались. Только дед с бабкой. Прогресс, деточка. Слышала такое слово?
— Ну и чем же ты машешь, чтоб желание исполнилось?
— Хм… Ничем не машу…
— А как же ты желания исполняешь?
— Какие желания?
— Ну ты и тормоз! Ты волшебник?
— Да.
— А волшебники должны исполнять желания. Вот давай попробуем. Я хочу стать красивой длинноногой блондинкой, чтоб все мужчины оборачивались мне вслед и присвистывали от моей красоты. Понял? Давай, исполняй.
— А как?
— Слушай, что-то ты тупишь? Ты кто?
— Волшебник.
— Как же ты исполняешь желания?
— Я просто представляю себе то, что нужно, и желание исполняется.
— Ах вот как! М-да… Действительно прогресс налицо. Ну хорошо. Вот посмотри на меня. Кто я? Опиши.
— Ты здоровенная, некрасивая, пышнотелая брюнетка не первой свежести, с большими бедрами, с маленькими сиськами, длинным носом и пустой головой.
— Ну спасибо, чувак…
— Разве я соврал?
— Да нет. Но можно было как-то помягче, что ли.
— Как, например?
— Ну, например: высокая, статная брюнетка бальзаковского возраста с отчетливой талией, эффектной, необычной внешностью. Немного ветреная.
— Х-хорошо. Пусть будет так.
— А теперь представь меня красивой длинноногой блондинкой с тремя высшими образованиями.
— Какими?
— Ну давай возьмем МГУ, МГИМО и ГИТИС. Всегда мечтала стать актрисой, дипломатом и журналисткой в одном флаконе.
— Многовато.
— Да ладно! Тебе ведь не надо за меня учиться. Только представь, и все.
— Хорошо, попробую.
— Ну?
— Не получается!
— Волшебник хренов…
— Сейчас еще попробую… Нет. Не получается. МГУ не влезает.
— Хорошо. Убери его к черту.
— И МГИМО тоже.
— Вот блин! Хорошо, убирай и МГИМО. ГИТИС хоть влезает?
— Да, цирковое отделение.
— Боже! Ну хорошо. Оставь хотя бы это! И быстрей!
— Готово.
Волшебник исчезает.
Прохожий присвистывает и говорит:
— Эй, красотка, мы с тобой раньше не встречались?
Красивая белая лошадь стучит правым копытом и женским голосом отвечает:
— Встречались. На арене цирка.
День тридцать седьмой
Утром в дверь тихонько постучали, и на пороге появилась Анька со стаканом апельсинового сока в руках.
— Я не спала всю ночь, — тихо сказала она и присела ко мне на кровать. — И вот что я решила: ну его в баню, мое обещание. Я сегодня же поеду и пересплю с Альбертом. А то… выйду за него замуж, а он тоже окажется импотентом. И что мне тогда делать?
Я вздохнула: мол, делай, как считаешь нужным.
— А вы… сколько раз пытались? — спросила подруга у меня шепотом, как будто в комнате был еще кто-то, кто мог подслушать наш разговор.
— В том-то и дело, что не пытались, — ответила я спокойно.
— Ка-а-ак не пытались? — опешила Анька. — Не поняла!
Я пожала плечами:
— Ань, я спать еще хочу. Только шесть утра! Какого черта ты меня так рано разбудила?
— Ты — черствая! Как ты можешь спать, когда…
— Когда что? Что такого вообще произошло? — спросила я у нее и поудобней улеглась на кровати.
— Ну ты даешь! Твоя лучшая подруга выходит замуж, возможно за импотента, а ты так спокойно спишь и еще и красивые сны видишь! Где твоя совесть?
— Да с чего ты взяла, что он импотент?
— Ну, Сергей же… того. Может, тут, в Африке, радиация сильная? — предположила Анька и отпила из стакана.
— Вообще-то, насчет Сергея я не уверена, — шепотом сказала я. — Я вот тут тоже ночью думала… Может, у него просто не было настроения… Или он вчера был не расположен к сексу? Да и говорят, что не только у нас, у женщин, есть ПМС. У мужчин тоже есть.
— Нет, — возразила мне Анька, — импотента видно издалека. Я, кстати, сразу заметила, что он… того… этого… Просто говорить тебе не хотела.
— Ладно, давай закроем эту тему. Сергей с нами едет к океану. Ему Альберт предложил.
Анька с удивлением посмотрела на меня.
— То есть ты все-таки будешь продолжать с ним отношения? — спросила она, потом задумалась, сделала несколько глоточков из стакана и добавила: — А ты знаешь, медицина сейчас ого-го! Всякие там «Виагры» есть, так что… все не так страшно, как кажется на первый взгляд. — Потом подруга опять подумала и предложила: — А может, ты все-таки выберешь Гену… или Марка… ну да, Заира, конечно, не стоит, — и она махнула рукой, дескать, Заир даже при таком стечении обстоятельств не подходит. — Да, вчера он опять прислал тебе цветочки.
— А колечко? — с возмущением спросила я.
— Только цветочки. Лор, что… он… вообще никакой был вчера?
— Кто? — не поняла я.
— Сергей!
Я вздохнула:
— Вообще никакой. Он даже пальцем до меня не дотронулся. Даже когда прощались, представляешь? Полный импотент.
Глаза у Аньки стали увеличиваться, а зрачки расширялись, как надувная лодка, которую накачивали электрическим насосом. Но потом она вдруг облегченно вздохнула и, допив сок, изрекла:
— Ты дура, Лора. Ты — дура!
Я сделала вид, что не услышала ее последнюю фразу.
— Хорошо, что я вчера не позвонила Альберту. Я три раза набирала его номер, чтоб сообщить эту ужасную новость, которую ты, как оказалась, просто придумала. Возле меня где-то ходит ангел, который не позволил мне сделать непоправимое. Ты только представь себе, что было бы, если бы о Сергее пошли такие слухи! — воскликнула Анька и подняла руки вверх.
— Ему полезно. В следующий раз, когда он пригласит девушку к себе домой, он не будет петь свои ужасные романсы и заставлять готовить макароны, а сразу займется делом! Мы вчера с ним пообщались, и все… на сегодня никаких планов… Ань, я такая злая…
— Ну, не знаю… — пожала плечами подруга.
— Вот и я не знаю, что делать. Застрелиться хочется.
— Вот этого не надо. Подождем до вечера. Хорошо?
Я кивнула. Анька накрыла меня одеялом и, затворяя за собой дверь, предложила:
— Нет никакого настроения никуда идти. Давай сегодня останемся дома?
— Давай, тем более что мне надо срочно встретиться с Лорентом по поводу твоего свадебного платья. Осталось меньше трех недель. Надо срочно что-то думать.
Анька кивнула и вышла из комнаты.
Я еще немного полежала, покрутилась, потом пошла на кухню и начала готовить завтрак.
Анька не заставила себя долго ждать, мы позавтракали, я позвонила Лоренту, и через полчаса мой друг-гей сидел в гостиной.
Анька тоже решила к нам присоединиться, но она меня очень раздражала. Во-первых, тем, что даже приблизительно не представляла, какое свадебное платье хочет. Во-вторых, она несколько раз закатывала глаза и на русском сообщала мне «Какая несправедливость! Ну почему он голубой?» В-третьих, на все эскизы платьев, нарисованных Лорентом, она отвечала ему: «Хат, бат…», что в переводе на нормальный язык означало: «Полный отпад, но…» И после этого она мне тихонько на русском говорила: «Кошмар», «Ужас», «Я вам что, девственница?»
