Тайный враг - Веснина Елена (книга жизни .txt) 📗
— У меня в жизни был такой человек… Давным-давно, я и забыла уже, что он существует. Не хочу ни вспоминать, ни рассказывать. — Ритка помолчала и вдруг спросила: — Говорите, Сергей мог взять деньги у «Систем сервиса»?
Амалия удивилась:
— Я такое сказала?
— А вы натолкнули меня на мысль. Я думаю, что в данном вопросе ваши интересы сходятся с интересами Сергея Анатольевича, — задумчиво протянула Рита. — Разве вам не предлагали проценты за лоббирование интересов «Систем сервиса»? Или вы забесплатно их так рьяно отстаиваете?
Доверительный тон как рукой сняло — Амалия снова была холодна как лед:
— Ты говори, да не заговаривайся. Вот что значит открыть человеку душу, помочь ему…
— Амалия Станиславовна! Я человек благодарный. Помощь ценю. Поэтому делаю вам подарок. Так и быть, выбираю ваш «Систем сервис». Звоните своему Эрастовичу, приглашайте его на крабов и шампанское — или чего вы там с ним любите кушать? Только так. Все будущие проблемы с оборудованием теперь на вашей совести. И запомните: больше никаких махинаций! Я за вами слежу.
Амалия изумленно смотрела на Ритку, но та уже направилась к выходу.
Сергею позвонили из банка.
— Сергей Анатольевич, вас беспокоят из банка «Доверие». Вы заказывали…
Сергей перебил:
— Да-да, заказывал. Когда вы сможете мне все выдать?
— Завтра.
— Почему завтра? Я же просил поскорее! — взвился Сергей.
— Мы и так делаем для вас исключение. Вы получите их завтра. Вам требуется сопровождение? Мы могли бы выделить вам охрану, сумма немалая. Может быть, специальная машина?
— Нет-нет, я не люблю, когда рядом чужие, — отрезал Сергей. — Вопрос транспортировки решу сам. Разговор окончен. Жду сигнала.
Бросив трубку, Сергей сделал несколько танцевальных па:
— Теперь мне никто не указ, я сам себе директор! Держитесь теперь, вы все! Оборзевшие секретарши, бунтующие жены, базарные выскочки и престарелые девы-моралистки! Денюжки мои, денюжки. Идите ко мне, мои маленькие, а лучше — большие. Папа вас заждался. Вы думаете, Сергей Никитин сядет с бабами в общий кабинет и будет там протирать нарукавники? Разбежался! — Он достал из стола газету с компроматом на Ритку. — Наконец-то я открою собственное дело, газету светской хроники. Я разошлю ищеек и нюхачей. Они спрячутся в ваших замочных скважинах, под супружескими ложами и между секциями батарей. Я о вас такое узнаю… Только успевайте купюры отслюнивать, чтоб от меня откупиться. Назову ее… «Вонючая газета». Вау!
Как, как? Это не эстетично? Тогда, может, что-то поблагоуханнее, например «Ведро помоев»?
В дверь позвонили, Сергей поспешил открыть. Его радостное настроение мгновенно улетучилось — на пороге стоял Михаил. Сказать, что Сергей почувствовал себя неуютно, значит, ничего не сказать.
— Нужно поговорить, — сухо сообщил Михаил.
— Если ты о Танюше, я у вас — третий лишний. Это ваше дело, семейное, — еле скрывая испуг, ответил Сергей.
— Если бы я пришел говорить о Танюше, то с порога просто врезал бы тебе по морде. По-нашему, по-десантному. Но я не об этом. Я ушел от нее и прошу вашего разрешения пожить в вашем доме, пока не найду себе другую работу и жилье.
— Да, конечно, пожалуйста, я согласен. Я с тебя даже плату за аренду помещения не возьму, — закивал Сергей.
Михаил угрюмо ответил:
— Не беспокойтесь, я заплачу.
— Да не кипятись ты, я пошутил, — оправдывался Сергей.
— А ты больше не шути. Со мной, во всяком случае. У меня есть правило. Второй шутки в свой адрес я не понимаю.
Сергей испуганно попятился:
— Это какое-то недоразумение. Видишь ли, я не виноват. Она сама под меня… Ты же мужик, ты должен понимать, как это бывает, утро, расслабуха, приятная девочка принесла кофе…
Михаил, без лишних разговоров, зарядил ему прямой справа, Сергей отлетел в угол комнаты.
— И еще вот что, — спокойно добавил Михаил. — Танюша осталась совсем одна, но это не значит, что без защиты. Если ты ее хоть словом обидишь, смотри, у меня оба хука поставлены, что с левой, что с правой. Она — беременна, а значит — неподсудна.
Анжела и Доминика стояли, пригорюнившись, у пожарища. Кругом валялись оплавленные кастрюли.
— Да уж, ущерб конкретный. Бабок тут сгорело немеряно, — сокрушалась Анжела.
— Это все ерунда. Хорошо, что мы с тобой живы, что Зямчик жив и рынок не сгорел.
— Ну, Мила, я тебе удивляюсь. Стоишь тут такая спокойная, будто руку поцарапала или десять копеек потеряла, — покачала головой Анжела.
— Бурные эмоции в трудной ситуации еще никого не спасали. Это я знаю наверняка. — Доминика задумалась. — А у Василия-то неординарные способности! Представляешь, предсказал, что скоро будет пожар и я в нем сгорю.
— Но ты же не сгорела? — заметила Анжела.
Доминика фыркнула:
— А тебя это что, огорчает?
Зазвенел мобильник Анжелы.
— Да, Самвел Михайлович, хорошо, скажу.
Анжела посмотрела на Доминику:
— Самвел тебя вызывает. Держись.
Самвел был хмур и раздражен:
— Жил я, значит, не тужил, пока черт не принес на мой рынок тебя, Доминика Никитина.
— Вчера вы говорили, что рады нашему знакомству, — напомнила Доминика.
— Вчера был рад. А сегодня уже нет. Я не хочу даже пытаться оценивать убытки. Но придется поговорить о сгоревших кухонных наборах из высококачественного пластика. А также о ремонте и уборке. На месте пожара, между прочим, нашли обгоревший кипятильник. Не твой?
— Я не пользуюсь кипятильником. Мне не надо рассказывать о правилах пожарной безопасности, — защищалась Доминика. — Я не знаю, откуда он взялся.
— А может, ты знаешь, как возместить ущерб? — Самвел повысил голос. — Все указывает на твою халатность — ушла, оставила кипятильник. А если б огонь дальше пошел? Одним словом, платить — тебе.
И тут, как ураган, в кабинет ворвалась Анжела.
— Самвел, я должна тебе сказать…
Самвел прервал ее:
— Анжела, всегда ты не вовремя. Кто разрешил покидать рабочее место? Иди, не до тебя сейчас. — Он повернулся к Доминике. — Если докажут, что возгорание произошло по твоей вине, а это уже практически доказано, я буду забирать у тебя восемьдесят процентов зарплаты и ты не имеешь права уволиться, пока не погасишь всю сумму.
Анжела встала между Доминикой и Самвелом:
— А теперь будешь говорить со мной. Это я устроила пожар, я специально подбросила Милке кипятильник, чтобы подумали на нее. Значит, вся вина на мне. Платить должна не она, а я.
Борюсик пробрался в студию, где собирали декорации для нового шоу. Увидев Ольгу, окликнул:
— Ольга Алексеевна, милая, я пришел извиниться.
— Что вы, напротив, я хочу вас поблагодарить, — грустно ответила она.
Борис недоуменно замер:
— Но… за что?
— Прежде всего — за честность. Вы так прямодушно и откровенно дали мне понять, что я вам не нужна. — Голос Ольги был полон горечи.
— Вот этого я и боялся. Я знал, что вы обидитесь. Это неизбежно. На меня все сейчас в обиде. Весь свет, — понурился Борюсик.
Ольге стало его жаль:
— Я не обиделась, хотя, конечно, приятного мало. Но жизнь не позволяет предаваться унынию и бездействовать. Нужно идти вперед. Мне очень грустно, зато начальство разрешило мне вторую попытку: сделать новое ток-шоу. Видите, уже монтируют декорации. Я в поиске интересных людей.
— Вы будете выходить в прямом эфире? — осторожно поинтересовался Борюсик.
Ольга покачала головой:
— Нет уж, теперь только в записи. Ой, представляете, руководство подсчитало, что драма, которая испортила всем нам жизнь, подняла мой рейтинг. Цинично? Се ля ви.
— А знаете — у меня есть к вам интересное предложение, — наконец решился Борюсик. — Давайте дружить. Мне бы не хотелось из-за какого-то недоразумения терять дружбу и расположение такого человека, как вы. Что-то не так? Вы расстроены?
