Окончательное решение (ЛП) - Саваж Шей (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗

В самом низу ещё фотографии.

– Бинго, – поднимаю глаза и вижу Ральфа, сидящего на кровати. Я немного удивлён, потому что его давно не было. Он не разговаривал со мной несколько недель, но видно чувствует, что здесь что-то важное.

– Просто маленький вуайеристский взгляд в прошлое, – бормочу я, доставая фотографии. Они в какой-то момент, должно быть, промокли, потому что многие из них слиплись и рвутся, когда я пытаюсь отделить их друг от друга.

Нахожу пару снимков, где Алина ещё юный подросток. Один из них, очевидно, школьная фотография, и её волосы почти такой же длины, как и сейчас. Я удивляюсь, увидев её в очках, которые не совсем ей подходят. Интересно, сейчас она носит контактные линзы? Никогда не обращал на это внимание.

Когда я начинаю складывать всё обратно в коробку, обнаруживаю под фотографиями небольшой конверт, прилипший ко дну. Вытаскиваю его, оцениваю толщину и понимаю, что внутри ещё фотографии.

Их только три, и когда я их вынимаю, они оказываются повёрнутыми картинкой вниз. Переворачиваю их, и мои глаза чуть ли не вылезают из орбит. Я опускаюсь на задницу и пялюсь на то, что держу в своих руках.

Вот уж никак не ожидал увидеть на фотографии самого себя.

Глава 17

За рамками обязанностей

Я смотрю и не верю своим глазам.

Эта фотография сделана, когда я был в Саудовской Аравии, незадолго до того, как меня перебросили в Афганистан. На снимке я и Зак Маршалл, мой корректировщик во время операции «Щит пустыни». Мы одеты в полевую военную форму, я закинул руку на его плечо. На моём лице широкая улыбка.

Я помню день, когда было сделано это фото. Мы уезжали утром, и Зак сказал, что ему нужны хорошие фото, чтобы отправить семье. Это было в начале марта, кто-то из отряда только получил по почте большую коробку скаутского печенья²³. Я только что съел целых две пачки печенья с арахисовым маслом. А Зак на снимке держит в руке пакет с мятным печеньем²⁴.

Как, чёрт возьми, здесь оказалось это фото?

На одной из других двух фотографий изображён я, стреляющий по мишеням, когда мы ещё были в Штатах, а на другой – Зак, развалившийся на койке. Ни на обратной стороне снимков, ни на конверте ничего не написано, и нет никаких признаков того, как они могли оказаться в коробке в шкафу у отца Алины.

Даже не знаю, что и подумать.

Забираю фотографии с собой, а коробку засовываю обратно в шкаф. Больше в спальне ничего интересного для меня нет, поэтому я не утруждаю себя просмотром остальных вещей.

Перешагнув через тело Джимми, проверяю всё вокруг, чтобы убедиться, что не оставил ничего важного: окурки или перчатки. Я собрал кабельные стяжки и нож, вытащил из его рта кляп. Оставлять его там нет причин. Бросаю носок в кучу грязной одежды в спальне. У меня есть всё, что нужно.

Ральф садится на корточки около тела, видимо, проверяя работу моего ножа. Он смотрит на меня, когда я открываю дверь квартиры, и медленно качает головой.

– Пошёл на хрен, – бормочу я, уходя. – Мне плевать на твоё мнение.

Перекинув сумку через плечо, возвращаюсь к «вольво», обходя стороной освещённые участки. Очень удобно всегда иметь под рукой машину, но, вероятно, пришло время от неё избавиться. Она уже фигурировала в двух особо тяжких преступлениях. Я еду на ней в аэропорт, а обратно в город возвращаюсь на метро.

Лежу в постели, уставившись в потолок. Каждые несколько минут сажусь и снова рассматриваю фотографии. Похоже, мне никак не избавиться от потока крутящихся в голове, связанных с Заком воспоминаний. Мы сразу поладили. Наверное, он был моим первым настоящим другом. Мы провели плечом к плечу восемь месяцев, а потом его убили прямо рядом со мной.

Как бы сильно мне ни хотелось скрыть от Алины то, что я сделал, я не могу послать всё к чертям. Мне нужно знать, почему у её отца оказались фотографии меня и моего убитого корректировщика. Насколько я помню, он посылал эти фотографии только своей семье, и он определённо не был связан ни с какими Марино. Я знал всё о его жизни. Он был из Чикаго, и дома у него остались только родители и старший брат.

Я очень мало сплю. Как только начинаю дремать, мне снится Зак. Когда просыпаюсь, у меня болит грудь и горят глаза. Ещё слишком рано, и солнце до сих пор не взошло, но я всё равно встаю и принимаю душ.

Пока готовлю для себя кофе и завтрак, все мои мысли заняты этими фотографиями.

Алина не должна переехать до завтра, но я не знаю, смогу ли дождаться. Она дала мне свой номер телефона, но я не решаюсь позвонить. Не хочу на неё давить или дать ей повод пойти на попятный.

Лучше подождать, пока она не появится здесь со всеми своими вещами. Тогда ей будет намного труднее просто взять и уйти. Пока я весь в раздумьях, звонит телефон. Быстро его хватаю, надеясь, что это она, но это Джонатан.

– Привет, братан, – говорит он. – Я направляюсь в больницу. Хочешь пойти со мной?

– Конечно, – поездка станет хорошим отвлечением от мыслей об Алине, но вряд ли поможет со всем остальным. Мне никак этого не избежать.

Джонатан подбирает меня, и мы стоим в пробке в час пик под музыку «Лед Зеппелин», гремящую из радио. К тому времени, как мы добираемся до палаты Ринальдо, часы посещений уже начались. Луиза и Бекка там, похоже, просматривают какие-то бумаги.

– Эван! Рад, что ты здесь, – Ринальдо садится повыше. С момента, как ему поставили диагноз, прошло меньше недели, но он, по-моему, выглядит гораздо слабее. Он изо всех сил старается сидеть прямо. – Ты должен всё это услышать.

Бекка холодно смотрит на меня. У меня такое чувство, что она не хочет делиться информацией, но придётся привыкнуть. Нравится ей или нет, я всё-таки её будущий босс.

– Давай, Бекка, – Ринальдо машет рукой, чтобы она продолжала.

– Как я уже говорила, – бросает она на меня быстрый взгляд, засовывая за ухо ручку, – на указанные счета, действительно, переводили большую часть недостающих средств. У кого-нибудь есть хоть какие-то мысли, кто имеет к ним доступ?

Ринальдо смотрит на меня и Джонатана, а мы смотрим друг на друга.

– Ничего конкретного, – говорю я. – Деньги проводили через несколько стран. Чтобы отследить их путь, понадобится некоторое время.

– Хорошо, займитесь этим!

– Да, сэр.

Джонатан тяжело вздыхает и начинает вертеть в руке незажжённую сигарету. Ринальдо переводит взгляд с него на меня, и я готов пнуть Джонатана за то, что он настолько палится, но от этого будет только хуже.

– У вас двоих есть чем поделиться? – спрашивает Ринальдо.

Я смотрю на Джонатана, но он пожимает плечами.

– Пока нет, сэр.

Ринальдо фыркает и велит Бекке вернуться к её цифрам.

– Это значительная сумма, – говорит она, – и она определённо появилась на пару лет раньше.

– В этом явно замешан Джастин, – говорю я ей. – Его брат сейчас где-то поблизости. Мы думаем, он может быть связан с бандами на юге.

– Джастин был с нами долгое время, – возражает Луиза. – С чего бы ему подворовывать?

– Потому что он любил деньги, – замечаю я просто. – И был мудаком.

Луиза упирается рукой в бедро и смотрит мне в глаза.

– Хватит, Эван, – голос Ринальдо звучит устало.

– Джастин? Это могло бы всё объяснить, – кивает Бекка и собирает бумаги. – Я поеду в офис и посмотрю, можно ли доказать его участие. Если что-нибудь найду, то сообщу.

– Спасибо, Бекка, – когда Бекка уходит, Ринальдо ложится в постель и трёт глаза. – Что там насчёт складской системы безопасности?

– Есть кое-какие проблемы, – говорит Джонатан, глядя на меня. – Я уже близок к тому, чтобы во всём разобраться.

Я киваю. Мы обсудим это позже.

– Было бы здорово узнать, что всё сделано, – говорит Ринальдо, вздохнув. Он смотрит на поднос с нетронутой больничной едой и потирает глаза. – Я устал, ребят. Давайте продолжим этот разговор завтра.

– Да, сэр.

– Эван – у меня к тебе ещё одно дело, – Ринальдо еле поднимает руку в мою сторону. Судя по всему, это требует от него больших усилий. Движением головы показываю Джонатану, чтобы он вышел и подождал меня за дверью, и подхожу к Ринальдо.