Шипы и лепестки - Робертс Нора (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
— Держу пари, ты был классным ковбоем.
Джек озорно ухмыльнулся.
— Ну, Зоуи точно так думала.
Получив счет, Джек встал, протянул ей руку.
— Давай вернемся длинной дорогой, — предложила Эмма. — Я уверена, ночь чудесная.
Эмма не ошиблась. Ночь оказалась теплой, с мерцающими звездами, несмотря на снующие по улицам машины с включенными фарами и свет в окнах домов. Не спеша, обходя квартал за кварталом, Джек с Эммой подошли к величественному парадному входу в отель. И здесь было оживленно. Входили и выходили люди в деловых костюмах, в джинсах, в вечерних нарядах.
— Вечное движение, как в киносъемке, когда некому сказать «снято», — сказала Эмма.
— Не хочешь что-нибудь выпить в баре?
— Ммм, нет. — Они прошли к лифтам. — Я получила все, что хотела.
В лифте она повернулась и потянулась к нему. И чем выше поднимался лифт, тем больше учащался ее пульс.
Джек открыл дверь номера, и Эмма вошла в мерцающий свет свечей. На накрытом белой скатертью столе в серебряном ведерке охлаждалась бутылка шампанского. В хрустальной вазе алела единственная роза, и по всей комнате были расставлены свечи в прозрачных стаканчиках. Тихо шелестела музыка.
— О, Джек.
— И как это все сюда попало?
Засмеявшись, Эмма обхватила его лицо ладонями.
— Ты только что превратил потрясающее свидание в свидание мечты. Изумительно. Как ты это устроил?
— Когда принесли чек, попросил метрдотеля позвонить в гостиницу. Не только ты умеешь планировать.
— Мне нравится твой план. — Она поцеловала его. — Очень нравится.
— Я надеялся. Открыть бутылку?
— Обязательно. — Эмма прошла к окну. — Посмотри, какой вид. Там внизу все куда-то мчатся, а мы здесь.
Джек ловко, с легким хлопком, открыл шампанское, наполнил бокалы и подошел к ней.
— За превосходное планирование, — сказала Эмма под тихий звон бокалов.
— Расскажи мне еще что-нибудь, — попросил Джек, легко касаясь пальцами ее волос. — Что-нибудь новое.
— Вывернуть еще один карман?
— Я узнал про победу в спеллинге, про футбольные успехи. Интересные аспекты.
— Кажется, это все мои тайные таланты. — Эмма протянула руку, дернула его за галстук. — Интересно, справишься ли ты с темной стороной моей личности.
— Испытай меня.
— Иногда, когда я остаюсь ночью одна после длинного дня… особенно если немного расстроена. Или нервничаю… — Эмма умолкла, глотнула шампанского. — Не знаю, стоит ли признаваться.
— Не стесняйся. Ты среди друзей.
— Правда. И все же немногие мужчины по-настоящему понимают желания женщины. А некоторые просто не справляются с тем фактом, что некоторые желания просто не в состоянии удовлетворить.
Джек сделал большой глоток шампанского.
— М-да, даже не знаю, бояться или восхищаться.
— Однажды вечером я попросила мужчину, с которым тогда встречалась, заняться этим со мной. Он оказался не готов. И больше я никогда никого не просила.
— Для этого нужны рабочие инструменты? Я прекрасно обращаюсь с инструментами.
Эмма отрицательно покачала головой, отошла подлить себе шампанского и подняла бутылку, приглашая Джека присоединиться.
— Я делаю вот что… — Она налила шампанское в его бокал. — Сначала я отношу в свою спальню большой бокал вина, затем зажигаю свечи. Я включаю музыку, тихую и нежную, расслабляющую и соблазнительную. Потом я ложусь в кровать среди вороха подушек и готовлюсь отправиться в путешествие. И когда я готова… Когда я словно погружаюсь в… я включаю DVD и смотрю «Верно, безумно, глубоко».
— Ты смотришь порно?
— Это не порно. — Рассмеявшись, она легко, шлепнула его по руке. — Это нежная история любви. Джулиет Стивенсон безумно страдает, когда умирает Алан Рикман, ее возлюбленный. Она просто раздавлена горем. Так больно смотреть. — Эмма прижала ладонь к горлу. — У меня слезы льются ручьями. А потом он возвращается призраком. Он так сильно любит ее. Сердце разрывается, и хочется смеяться.
— Одновременно?
— Да. Мужчинам этого не понять. И я не собираюсь тебе объяснять. Это просто душераздирающе и очаровательно, печально и жизнеутверждающе. И невыразимо романтично.
— И этим ты занимаешься тайно, ночью, в своей постели, когда остаешься одна.
— Да. Сотни раз. Я уже дважды покупала новые диски.
Прихлебывая шампанское, Джек озадаченно смотрел на нее.
— Мертвый парень — это романтика?
— Эй! Не просто мертвый парень, а Алан Рикман. И да, в данном случае это потрясающе романтично. А после фильма, наплакавшись, я засыпаю, как ребенок.
— А как насчет «Крепкого орешка»? Алан Рикман в роли злодея? Вот этот фильм действительно можно смотреть сотню раз. Может, нам как-нибудь устроить двойной сеанс. Если ты справишься.
— Йо-хо-хо!
Джек ухмыльнулся.
— Назначай сеанс на следующую неделю. Но обязательно должен быть попкорн. Нельзя смотреть «Крепкий орешек» без попкорна.
— Согласна. Тогда и увидим, из чего ты сделан. — Эмма легко коснулась губами его губ. — Иду переодеваться. Я недолго. Может быть, отнесешь шампанское в спальню?
— Может быть.
Снимая в спальне пиджак и галстук, Джек думал об Эмме, о том, сколько в ней таится сюрпризов. Как странно, считаешь, что знаешь о человеке все, а обнаруживаешь совершенно незнакомые его стороны. И чем больше узнаешь, тем больше хочешь знать. Импульсивно он вынул розу из вазы и положил на подушку.
Когда Эмма вошла в спальню, он перестал дышать. Черные локоны падали на белый шелк, атласная кожа золотилась на фоне белых кружев.
— Ты что-то говорила о свидании мечты, — с трудом выдавил он.
— Я хотела внести свой вклад.
Она приближалась к нему в мерцающем свете свечей, и шелк струился по ее бедрам. А когда она подняла руки и обвила его шею так, как умела только она, ее аромат опьянил его сильнее шампанского.
— Я поблагодарила тебя за ужин?
— Да.
— Хорошо… — Эмма царапнула зубами его нижнюю губу, легко-легко, прелюдией поцелуя. — Еще раз спасибо. А за шампанское? Я поблагодарила тебя за шампанское?
— Насколько я помню.
— Просто на всякий случай. — Она вздохнула и прижалась губами к его губам. — И за свечи, за розу, за долгую прогулку, за вид из окна. — Ее тело скользило по его телу, увлекая в медленное, соблазнительное кружение.
— Всегда рад стараться.
Джек прижимал ее к себе все сильнее, не отрываясь от ее губ, и их сердца бились в унисон. И она пыталась прижаться к нему хотя бы на немного ближе. Она впитывала его запах, его вкус. Такой знакомый и такой новый. Ее пальцы погружались в его волосы, уже успевшие немного выгореть на солнце и поблескивающие золотом и бронзой.
Они скользнули на атласные белые простыни, в аромат единственной алой розы. Снова вздохи, снова плавные, как во сне, движения. И нежные прикосновения, за которыми тянется дорожка покалывающих следов на коже. Эмма гладила его лицо, открывалась ему — телом и душой — и погружалась вместе с ним в страсть, окутанную- романтикой.
Нежность и нетерпение. Все, что она хотела, о чем всегда мечтала. И она пьянела от любви. Его тело, такое теплое, наполняло ее спокойной радостью, хотя сердце билось как сумасшедшее, билось только для него.
Понимал ли он это? Чувствовал ли? Как он мог не почувствовать?
И пока он вел ее к вершине, его имя, просто его имя расцветало в ее сердце, отданном ему.
Она окутывала его разум серебряным туманом, она искрилась в его крови, как шампанское. Каждое томное движение, каждый шепот, каждый стон, каждое прикосновение сводили его с ума. И когда она раскрылась ему навстречу, когда поднялась, как волна, когда выдохнула его имя и улыбнулась, его словно громом поразило.
— Ты так красива, — прошептал он. — Невероятно красива.
— Я чувствую себя красивой, когда ты смотришь на меня.
Едва касаясь ее кончиками пальцев, глядя в ее глаза, сияющие от наслаждения, он опустил голову, поцеловал ее и почувствовал, как ее тело задрожало от вновь вспыхнувшего желания.
