Холодная (СИ) - Инфинити Инна (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
— Что это? — недоуменно вопрошает Кузнецов.
— Похоже на противопожарку. — Я придерживаю лифчик одной рукой, садясь на кровати и оглядываясь по сторонам.
И тут до меня доходит.
— Егор, черт! У нас, кажется, пожар!
Я подскакиваю на ноги, пытаясь застегнуть лифчик обратно. Но не тут-то было, поэтому я просто скидываю его с себя и надеваю на голое тело кофту. Кажется, она наизнанку, но мне некогда соображать.
Мы вдвоём выскакиваем из моей комнаты и несёмся вниз. Из кухни валит дым. Бежим на источник и застываем в дверном проеме. На плите что-то горит, а Максим пытается потушить это огнетушителем.
— Надо вызвать пожарных! — Кричит Егор.
Максим оборачивается на его крик и невозмутимо отвечает:
— Не надо, я уже потушил. Ничего страшного. Просто дыма много. Сейчас проветрю.
Справившись с огнём, Максим открывает окна, нажимает специальные кнопки на стене, чтобы сирена заглохла, и поворачивается к нам. Егор так и не надел на себя футболку и стоит сейчас только в джинсах с голым торсом. На мне кофта наизнанку, под которой нет лифчика. Я ловлю взгляд Максима на своей груди и смущенно скрещиваю руки.
— Чувак, я тебя ненавижу, — Егор первый прерывает молчание.
— За что? Ничего же страшного не случилось. Я хотел подогреть мясо, но слишком сильно включил огонь. Не ожидал, что будет столько дыма...
— Блеать, Макс, ты... — Кузнецов обрывает его на полуслове. Он зол. — Ты нам все обломал!
Самойлов смотрит на Егора с вызовом.
— Что обломал?
Несколько секунд они сверлят друг друга глазами, пока Кузнецов не сдаётся. Он шумно выдыхает и машет рукой:
— Ладно. Ничего. — Разворачивается и выходит из кухни.
Я слышу, как Егор поднимается по лестнице в мою комнату. Но я не иду за ним. Я так и остаюсь в дверях, продолжая смотреть на Максима. Он медленно подходит ко мне вплотную.
— Ты ведь это специально, да? — говорю ему с усмешкой.
— Да.
— Зачем? Ты ведь обещал уйти.
— Обещал. Но когда представляю тебя с ним, мне сносит крышу. — Максим подносит к моему лицу ладонь и мягко гладит по щеке. Почти шепотом продолжает. — Пожалуйста, не делай это. С ним.
От прикосновения Максима сердце начинает предательски колотиться, а воздух в лёгких заканчивается. Он снова сломал мою броню.
— Я прошу тебя, Кристина.
— У тебя же есть Оля, — я хочу сказать это, как можно ровнее, но сарказм все равно пробивается наружу.
Он отрицательно качает головой.
— У нас с ней ничего серьезного. Я хочу только одну девушку.
Я ничего ему не отвечаю. Разворачиваюсь и ухожу наверх.
Егор лежит на моей кровати, смотря в потолок.
— О чем ты с ним говорила? — спрашивает, не переводя на меня взгляд.
— Сказала, что он полный придурок, и я его ненавижу.
— Ясно.
Я опускаюсь на кровать рядом с ним. Тоже поднимаю глаза в потолок. Мы оба молчим, понимая, что момент упущен.
Минут через пять Егор встает, находит футболку и натягивает на себя. Опускается на локоть рядом со мной, другой рукой поворачивая мое лицо к себе.
— Малыш, я люблю тебя. Мы обязательно все сделаем. Может, даже хорошо, что сейчас не получилось. Это было бы слишком обычно. А я хочу, чтобы твой первый раз был особенным. Может, съездим куда-нибудь на выходные?
— Может, — отвечаю Егору бесцветным голосом.
— Хорошо, — Кузнецов мне мягко улыбается. Целует губы и встает, чтобы уйти. — Я тогда подумаю, куда нам съездить.
— Ага.
Егор уходит, а я понимаю, что никуда с ним не поеду. Я ведь на самом деле тоже хочу только одного мужчину. Того, кто почти ежедневно причиняет мне боль.
— Кристина, что в письме из Гарварда? — сходу начинает отец, когда я еще даже не успела сесть на своё место за кухонным столом. Сегодня они с Еленой ровно к ужину.
— Вызывают на собеседование.
— Когда?
— 10 мая.
— Еще есть время подготовиться, это хорошо. Я поеду с тобой. И готовить к собеседованию тебя тоже буду я.
Меня немного удивило такое рвение отца.
— Пап, а у тебя точно есть время?
— Для такого дела найду.
— А как ты будешь меня готовить? Откуда нам знать, о чем они будут меня спрашивать.
Отец хмыкнул.
— Это же американцы. Их волнует примерно один круг тем. Права геев, лесбиянок и негров, харассмент, толерантность, расизм.
— Ясно, — я утыкаюсь в свою тарелку.
Несколько минут мы все едим молча. Я периодически ловлю на себе задумчивый и пристальный взгляд папы. Замечаю, что такой же он кидает на Максима.
— Кристина, а что по второму пункту моего сообщения? Какое решение ты приняла?
Моим первым порывом было застыть на месте с поднесённой ко рту вилкой. Но ни в коем случае нельзя показывать отцу, что его вопрос застал меня врасплох. Он делает это специально. Еще раз заставляет выбирать в присутствии Максима. Ни он, ни его мама не понимают, о чем меня сейчас спрашивает отец, поэтому спокойно продолжают орудовать приборами.
Я пристально смотрю отцу в глаза. Он меня испытывает.
— Я выбираю Гарвард, папа, — отвечаю, как можно более невозмутимо, — главное теперь, чтобы Гарвард выбрал меня.
Вторую часть моего предложения отец пропускает мимо ушей.
— Ты хорошо подумала? От таких решений зависит дальнейшая жизнь. И не только твоя.
На последних словах папа делает акцент. Мы все еще боремся с ним взглядами. Он все еще даёт мне шанс передумать. Но я могу сделать это только сейчас. Потом он мне не позволит отказаться от своего решения. У меня нет права на ошибку.
Я аккуратно отворачиваю голову от отца в сторону Максима. Жадно смотрю на него будто в последний раз. Он вяло ковыряет в тарелке, явно погруженный в какие-то мысли. Наверняка думает о сегодняшнем.
Я тоже мысленно возвращаюсь к событиям этого дня. Максим в моей комнате, отчаянно прижимает меня к себе. Аккуратно целует и обещает уйти навсегда. А уже через час устраивает на кухне пожар, чтобы оторвать меня от Егора. Просит не отдавать ему единственное чистое, что еще во мне осталось — мою невинность.
Вот только и сам он ее никогда не возьмёт. Ведь Егор его друг. И наши родители женятся. Какой ужас! Разве можно увести у друга девушку? Разве можно желать дочь отчима? Как же после этого смотреть им в глаза!
Я ненавижу его за это.
И все равно люблю.
Мой герой. Он навсегда останется им для меня. Только в его присутствии моя маска может трещать по швам. Только в его присутствии моя броня может распадаться на мелкие осколки. Только с ним я могу быть настоящей.
Только ему я могу проиграть.
Кажется, я затягиваю с ответом. Мы так и сидим: папа пристально смотрит на меня, я на Максима, а Максим в тарелку. Елена окидывает нас взглядами, но явно не понимает, что сейчас происходит.
Я поворачиваю голову к отцу. Секунду медлю с ответом, но в итоге произношу слово, от которого мне потом нельзя будет отказаться. Отец не даст.
— Гарвард.
Секунда, две, три.
Отец молчит. У меня еще есть шанс передумать.
— Хорошо, — наконец говорит он. — Ты сделала свой окончательный выбор.
Я утыкаюсь обратно в тарелку, пытаясь унять дрожь. Я только что отказалась от Максима. От надежды на совместное счастье с ним. Выбор сделан, назад пути не будет.
Хотя... Нет, это не я отказалась от Максима. Он первый отказался от меня. Из-за своей правильности, из-за своей морали. Растоптал то хрупкое, что между нами появилось.
А еще он совсем-совсем не помнит ту маленькую девочку, которую однажды спас от злых мальчишек. Хотя в новогоднюю ночь у него случилось дежавю. И я в детстве на фотографии показалась ему знакомой. Значит, не все потеряно. Он еще может меня вспомнить.
Вот только мне это уже не нужно. Я выбрала. Я уезжаю.
— Максим, а ты уже определился с вузом? — Голос отца возвращает меня из размышлений.
— Да, МГИМО. Международно-правовой факультет.
— Неплохо.
— У них есть направление, которое предполагает первые два года бакалавриата учиться в России, а вторые два года — в Женеве. Я пойду на него.
