Порочное обещание (ЛП) - Джеймс М. Р. (чтение книг .txt, .fb2) 📗

Его член поднимается между мускулистых бедер, длинный, толстый и твердый, кончик блестит от его возбуждения, и когда он видит, что мой взгляд прикован к нему, он тянется к себе, обхватывает его рукой по всей длине и медленно поглаживает, пока идет ко мне.

— Ты хотела этого прошлой ночью, — хрипло бормочет он, его зеленые глаза темнеют от вожделения, когда он подходит к кровати. — Ты не можешь сказать мне, что ты этого не хотела. Я почувствовал это. Я почувствовал, какой ты была влажной, когда я скользнул между твоих ног…

У меня перехватывает дыхание, когда он останавливается на краю кровати, я испуганна и возбуждена одновременно, и я не могу отвести от него глаз. Сейчас я мокрая, вопреки себе, мою кожу покалывает, мои соски затвердели, хотя он никогда к ним не прикасался, и я жалею, что не хочу его. Но, наблюдая, как Лука идет ко мне, скульптурно вылепленный, как греческий бог, со своим твердым членом в руке, я не могу отрицать, что мое тело жаждет его. Я хочу закончить то, что мы начали прошлой ночью, и мне помогает то, что у меня нет выбора. Я должна это сделать, и постоянно растущая часть меня хочет наслаждаться этим.

Он забирается на кровать, и я резко вдыхаю, когда он наклоняется надо мной. Я чувствую себя маленькой в тени его тела, хрупкой и уязвимой, и когда он опускается на колени между моих ног, я лежу очень тихо, как кролик, прячущийся в траве.

Лука смотрит на меня сверху вниз, его лицо гладкое и нечитаемое, и я больше всего на свете хочу знать, о чем он думает. Его рука касается моей талии, и я вздрагиваю, мое тело подергивается под его прикосновением, когда он проводит ладонью вниз к изгибу моего бедра.

— Это будет больно в течение минуты, — бормочет он, его другая рука скользит между моих ног. — Но я постараюсь быть нежным.

Мое сердце бешено колотится. Я понимаю, что он не собирается меня целовать. Я просила его покончить с этим, и это именно то, что он собирается сделать. Он следует моим желаниям, что в некотором смысле само по себе является добротой, но мой желудок сжимается от беспокойства, когда я чувствую, как его пальцы скользят вверх по внутренней стороне моего бедра, касаясь мягкой, теплой плоти между моих ног. Я вижу, как его глаза темнеют от вожделения, когда он прикасается ко мне.

— Хорошо, — говорит он с удовлетворением. — Ты готова для меня.

Он пытается, чтобы это звучало холодно, но даже ему это не совсем удается. Я слышу понижение его голоса, хриплый, скрипучий звук желания, когда его пальцы пробегают по моей коже, и мое тело реагирует, несмотря ни на что, мои бедра выгибаются навстречу его прикосновениям, когда я тихо вздыхаю. Его рука движется, и я смотрю вниз, чтобы увидеть, как он разрывает презерватив, катая его по всей длине своего члена, не встречаясь со мной взглядом.

Детей не будет. Тогда я вспоминаю о контракте и внезапно очень радуюсь, что он был готов, пока не вспоминаю, что он никогда не собирался заниматься со мной сексом сегодня вечером. Этот презерватив предназначался для какой-то другой случайной встречи, с какой-то другой женщиной, и я чувствую внезапный комок в горле, глаза щиплет от слез.

Мне должно быть все равно, но мне не все равно.

Лука ничего не говорит. Он шире раздвигает мои бедра, наклоняя свой член ко мне, и я чувствую, как все мое тело напрягается, когда я понимаю, что это вот-вот произойдет, он вот-вот…

— Расслабься, — говорит он, поднимая на меня взгляд. — Будет еще больнее, если ты этого не сделаешь.

Я чувствую, как кончик его члена прижимается ко мне, и я крепко закрываю глаза, мое дыхание становится прерывистым. Я пытаюсь расслабиться, но все, о чем я могу думать, это о том, какой он большой, насколько твердый, и что он ни за что не войдет…

— Ах! — Я вскрикиваю от острой боли, внезапного давления и понимаю, что первый дюйм его плоти находится внутри меня. Мои глаза распахиваются, и я вижу его стоящим на коленях в тусклом свете комнаты, его лицо в тени, его тело слегка вздрагивает, когда его руки цепляются за мои бедра. Его глаза закрываются, когда он продвигается вперед еще на дюйм, и стон срывается с его губ.

— Ты такая чертовски тугая, — стонет он, и я вижу, как его бедра слегка подергиваются, усилие двигаться медленно почти слишком для него. Я чувствую внезапный, резкий прилив желания по моему телу, реакцию на то, что вижу, как он балансирует на грани контроля.

Я смутно соображаю. Ему нравится мое теле, что он едва может контролировать себя…

— О черт… — снова стонет он, и я чувствую, что реакция моего тела позволила ему легче, чем раньше, продолжать двигаться, сдвинуться еще на дюйм, а затем еще, пока внезапно он не наклоняется ко мне, его глаза все еще закрыты, и я понимаю, что каждый дюйм его тела погружен в меня.

Это действительно было больно. Это все еще есть, немного, но я уже чувствую, как боль отступает, заменяясь чем-то другим, болью, проникающей до глубины души, потребностью в чем-то, что я не могу точно описать.

— Лука, — шепчу я, его имя невольно срывается с моих губ, и его глаза распахиваются, встречаясь с моими, его тело дрожит надо мной.

Я вижу момент, когда его контроль ломается. Я вижу, как он пытается обуздать это, пытается оставаться отстраненным, пытается превратить это в холодную обязанность, как он сформулировал это ранее. Но когда он слышит мой голос, шепчущий его имя, я почти чувствую, что внутри него что-то обрывается, все его тело дергается, когда его бедра выгибаются напротив моих, и он издает глубокий, дрожащий стон.

— София, — стонет он, а затем его губы обрушиваются на мои.

Что я делаю? Эта мысль проносится криком в моей голове, но мое тело уже реагирует, мои руки обвиваются вокруг его шеи, когда его рот наклоняется к моему, его язык проникает между моих губ, когда его член снова входит в меня, и я чувствую, как мои ноги раздвигаются для него, мои бедра поднимаются ему навстречу, когда он скользит в меня. Это приятно, не то, что я чувствовала прошлой ночью, не та напряженная, нарастающая, ноющая потребность кончить, но что-то подсказывает мне, что в конце концов так и должно быть.

И все остальное… о, боже. Его кожа на моей, теплая, горячая и гладкая, вкус его рта, вибрирующее ощущение его стонов на моих губах, его руки, блуждающие по моему телу, когда он растворяется во мне. Даже прошлой ночью он контролировал ситуацию, но теперь все это ушло. Есть только вздымающаяся волна его тела внутри моего, его член, толкающийся снова и снова длинными, медленными движениями, которые становятся быстрее по мере того, как ускоряется его дыхание, совпадающее с моим, когда я выгибаюсь ему навстречу, желая быть ближе. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного, и я не могу думать о том, что это значит для меня, для нас, для нашего будущего. Все, о чем я забочусь, это тепло его тела напротив моего, прижимание моих грудей к его груди, то, как я чувствую, как он окружает меня во всех отношениях, и у меня возникает внезапная, отчаянная мысль, что я никогда не хочу, чтобы это прекращалось.

— Лука, Лука… — Я внезапно выкрикиваю его имя, сильно выгибаясь ему навстречу, когда чувствую, как что-то сотрясает меня, не оргазм, но какое-то глубокое, первобытное желание быть рядом с ним. Как будто я знаю, что он близко, и я права, потому что в следующий момент он внезапно зарывается лицом в мою шею, еще один глубокий стон вырывается из него, когда он сильно входит в меня. Я чувствую, как его бедра прижимаются ко мне, как будто он хочет погрузиться еще глубже, его член невероятно тверд, а его руки впиваются в подушки по обе стороны от моей головы, все его тело сотрясается в глубоких, изматывающих толчках.

В тот момент, когда все заканчивается, он замирает. Его тело нависает над моим, не совсем лежа на мне, а затем так же быстро он скатывается с меня, вставая. Я чувствую холод от потери его прикосновений. Так же быстро, как он потерял контроль, он восстанавливает его, связь между нами разорвана. Лука не смотрит на меня, когда снимает презерватив, направляясь в ванную, чтобы избавиться от него, и оставляя меня там, голую, на кровати. Мое тело чувствует себя странно, все еще возбужденное и неудовлетворенное, внезапно опустошенное там, где оно было наполненно несколько минут назад. Я хочу схватить одеяло и укрыться, но, кажется, не могу пошевелиться, застыв на месте в ожидании возвращения Луки.