Мои дорогие мужчины (Наперекор волне) - Робертс Нора (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Сет чуть не закатил глаза. Наконец-то! Проснулся!
– Так… ничего, – пробормотал он, еле сдерживая ликование и продолжая жевать хлопья.
– Похоже на лодку Этана. – Кэм поднял кружку и взглянул на Филипа: – А ты что думаешь?
Филип стоя дегустировал свой завтрак.
– Да. Хороший рисунок, – он с любопытством взглянул на Сета. – Ты нарисовал?
– Просто баловался…
– Пожалуй, мои ассистенты не умеют так хорошо рисовать. – Филип рассеянно похлопал Сета по плечу. – Молодец.
– Ничего особенного, – Сет пожал плечами, хотя его распирала гордость. Он даже покраснел слегка.
– Забавно, мы с Этаном только вчера говорили о рисунках для верфи. Знаешь, Фил, нечто вроде рекламы.
Филип, поглощенный своим омлетом, приподнял брови. Удивленно и одобрительно.
– Ты подумал о рекламе? Не ожидал от тебя. – Он уже более пристально взглянул на рисунок. – Рамка должна быть грубой. Без затей.
Кэм издал какой-то звук – очевидно, означающий интенсивную работу мысли, – и хмуро посмотрел на Сета.
– Если говорить серьезно, одного рисунка мало. Может, нарисуешь еще? Например, лодку, которую Этан недавно построил для клиента. Или скопируешь фотографии пары яхт, на которых я плавал.
– Не знаю… – Сету стоило больших трудов скрыть ликование. Когда его глаза встретились с глазами Кэма, они были почти скучающими, но в глубине мелькали крохотные огоньки. – Попробую.
Филипу не понадобилось много времени, чтобы уловить смысл происходящего. Потянувшись за своим кофе, он одобрительно кивнул:
– Отлично. Клиенты увидят разные лодки, которые мы уже построили. И неплохо бы всегда иметь рисунок той, что начинает строиться.
Кэм фыркнул.
– У Этана уже есть очень трогательный набросок. Похоже на проект детсадовца. Не знаю, что с ним делать. – Он посмотрел на Сета, прищурился: – Может, взглянешь?
Сет почувствовал, что у него перехватило горло, и сглотнул.
– Взгляну.
– Прекрасно! У тебя, парень, есть девяносто секунд, чтобы успеть на автобус, иначе пойдешь в школу пешком.
– Дерьмо.
Сет вскочил, схватил рюкзак и бросился к выходу, стуча кроссовками.
Когда парадная дверь захлопнулась, Филип откинулся на спинку стула.
– Хорошая работа, Кэм.
– У меня бывают «звездные часы».
– Иногда. А как ты узнал, что парень умеет рисовать?
– Он подарил Анне портрет щенка.
– Хм-м… Кстати, что там у тебя за история с ней?
– История?
Кэм принялся за свои жалкие хлопья, пытаясь подавить зависть к завтраку Филипа.
– Ну, конечно! Домашний уик-энд, прогулка на яхте, обед… И вообще с тех пор, как она появилась на сцене, я не замечал, чтобы ты бегал за другими женщинами. – Филип ухмыльнулся. – Боюсь, дело серьезное… Почти семейное.
– Успокойся, – у Кэма засосало под ложечкой, – нам просто хорошо вместе.
– Ну не знаю. Мне кажется, она не прочь тебя окрутить.
Кэм фыркнул.
– Ерунда! Анна – деловая женщина. Умная, честолюбивая, не ищет осложнений…
Внезапно Кэм вспомнил, что Анна мечтает о загородном доме у воды и дворике, где можно выращивать цветы.
– Женщины всегда ищут осложнений, – уверенно заявил Филип. – Так что будь осторожен.
– Я знаю, что делаю!
– Так все говорят, пока не попались…
Если бы Анна слышала их разговор, она наверняка горячо согласилась бы с Кэмом. Она изо всех сил старалась избегать осложнений и именно поэтому не захотела встретиться с ним в пятницу, сославшись на занятость, но согласилась приехать рано утром в субботу, чтобы сразу отправиться на парусную прогулку. После долгих уговоров Кэму удалось смягчить ее и вырвать обещание приготовить лазанью.
Анна обожала смотреть, как другие едят ее стряпню. Это качество она унаследовала от бабушки и считала, что ей есть чем гордиться.
Правда, Кэму не удалось заставить ее пообещать остаться на ночь, но они оба понимали, что это подразумевается.
Решив провести вечер пятницы в одиночестве, Анна переоделась в мешковатый спортивный костюм, включила свою любимую музыку – Билли Холидея вперемежку с Верди, – налила в бокал хорошего красного вина и устроилась на балкончике полюбоваться закатом.
Пора, давно пора спокойно подумать, беспристрастно оценить создавшуюся ситуацию. Она знакома с Кэмероном Куином всего несколько недель, однако позволила себе увлечься им гораздо больше, чем любым другим мужчиной в своей жизни.
Подобный уровень отношений не входил в ее •планы, а ведь обычно она тщательно все планировала, рассчитывала все свои шаги – как в профессиональной, так и в личной жизни. Если обдумать заранее, куда может привести каждый шаг, если сдерживать порывы и полагаться на разум, гораздо труднее совершить ошибку.
После гибели матери она наделала слишком много ошибок, и если бы вовремя не остановилась, то была бы обречена. Собственный горький опыт научил ее не винить себя за поступки, совершенные в тот страшный период жизни, не погрязнуть в чувстве вины за боль, причиненную людям, любившим ее. На чувстве вины, на угрызениях совести не построишь ничего хорошего. Анна предпочитала конструктивные действия.
Все, чего она добилась в жизни, было посвящено ее дедушке и бабушке, ее матери и несчастному ребенку, в ужасе свернувшемуся на темной обочине.
Только через очень долгое время после той страшной ночи, когда стали потихоньку затягиваться ее раны, Анна поняла, что не только она потеряла мать, но и ее дедушка с бабушкой потеряли свою единственную дочь. Любимую дочь. Несмотря на собственное горе, несмотря на безрассудное поведение Анны, они раскрыли перед девочкой двери своего дома и свои сердца. Они ни разу не дрогнули, и именно это спасло ее.
В конце концов Анна научилась мириться с потерей, с перенесенным кошмаром. Более того, она сумела понять: все, что она делала три года, последовавшие за той ночью, – результат страшной душевной травмы. Ей повезло, что рядом с ней были люди, любившие ее и помогавшие ей исцелиться.
И когда затянулись ее душевные раны, она пообещала себе, что никогда больше не будет безрассудной.
Порывы всегда приводят к глупым поступкам: начинаешь транжирить деньги, несешься на машине неизвестно куда. И Анне казалось, что она глубоко запрятала склонность к опрометчивости, выбрав своим кредо практичность и рационализм.
Однако любовь к Кэмерону Куину иначе, чем безрассудством, не назовешь. И Анна понимала, что это безрассудство дорого ей обойдется. Но за свои чувства отвечать должна только она. Этому ее тоже научил собственный горький опыт.
Ничего. Она справится со своей любовью… и выживет.
Анна оперлась спиной об открытую дверь балкона, подставила лицо вечернему ветерку. «Как странно все получилось», – думала она. Ей всегда казалось, что если она влюбится, то это произойдет постепенно и она успеет насладиться каждым этапом. Она представляла себе плавное скольжение в любовь, совместную радость постижения углубляющихся чувств…
Но с Кэмом не получилось ни плавного скольжения, ни – хотя бы – «мягкой посадки». Всего одно мгновение она испытывала влечение, интерес, радость… а в следующее, не успев и глазом моргнуть, оказалась по уши влюбленной в него.
Если бы Кэм узнал об этом, наверняка перепугался бы до смерти… Анна даже рассмеялась, представив себе эту картину.
Впрочем, она сама испугана до смерти и с удовольствием отступила бы. Она была готова к легкой любовной связи, а не к любви.
«Так анализируй!» – приказала она себе. Почему все изменилось? Что в нем такого особенного? Его внешность? Анна закрыла глаза и тихо замурлыкала от удовольствия. Несомненно, вначале именно внешность Кэма привлекла ее внимание. Какая женщина не оглянется… на это резкое смуглое лицо! Дерзкие стальные глаза, упрямый рот, одинаково притягательный и в улыбке, и в яростном оскале… А его тело? Просто воплощение женских грез!
Естественно, что его внешность привлекла ее, а живой ум заинтриговал. «И самоуверенность», – призналась она себе, хотя эта мысль ей не понравилась. Однако все решило совсем другое. Она никак не ожидала от него такого великодушия, такого благородства… безоглядной щедрости души.
