Грязная буйная штучка (ЛП) - Лорен Кристина (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Знаешь, как тяжело на тебя злиться, когда ты тут сидишь и вот так выглядишь.
– Вот так – это хорошо? – я оглядываю себя: на мне выцветшая футболка, потертые джинсы и любимые старые красные кеды. По мне, так я одет просто, но то, как она на меня смотрит, заставляет чувствовать себя особенным, словно на мне смокинг. И от этого я немного расслабляюсь.
– Тебе так легче? – тихо спрашивает она и добавляет: – Видеть меня в дорогом ресторане или в шикарном номере с маской на лице, нежели на своей лодке?
Я напрягаюсь снова.
– Харлоу, я злился на тебя. Поэтому и вел себя, как мудак.
– Знаю, и я тебя уже простила. Если кто-то из близких извиняется, мне этого достаточно.
– А я не такой, – сознаюсь я. – Ты уже ушла, когда я тебя простил.
Она втягивает в рот нижнюю губу и начинает ее посасывать, широко раскрыв глаза и выглядя очень ранимой. Она даже не подозревает, что смотрит на меня так, от чего мне хочется вскрыть грудную клетку, и пусть она увидит, как быстро бьется мое сердце.
Я наклоняюсь вперед, осматривая комнату.
– Ты знаешь, та ночь в Вегасе была первой, когда я ночевал в отеле.
Она замирает, задерживая дыхание.
– Даже во время «Разъезжай и Сооружай»?
– Да. Многие так делали, но мы ночевали либо у знакомых, либо в палатках.
– Ого… это …
– Вот такая у меня жизнь. Я проучился два года в колледже, а все остальное время я жил здесь. И вчера я был настоящим мудаком, когда сказал, что ты не вписываешься, ведь это не означало, что я не хочу видеть тебя тут. Это просто означало, что моя жизнь именно такая. Она отличается от твоей.
Она кладет щетку и облокачивается спиной к столу.
– Я не хожу в бар каждый четверг и не покупаю кофе в Старбаксе каждое утро. – продолжаю я. – Не уезжаю в отпуск и не звоню друзьям-продюсерам с просьбой одолжить мне кучу денег на ремонт лодки.
– Похоже, скоро ты сможешь это делать, – отвечает она. – Когда твоя жизнь кардинально изменится.
– Я знаю, – поставив локти на колени, говорю я. – Именно это я и хочу сказать.
– И тебя это пугает?
Я смеюсь, уставившись на ковер.
– Думаю, что не боюсь. Но для меня это неизведанная территория, надо к этому привыкнуть.
– Ты не должен в одиночку проходить через все это. Я знаю, что все испортила, влезая в твои дела с Сэлом, но ты мне доверяешь?
Я поднимаю на нее взгляд и киваю.
– Доверяю, – смягчившись, она смотрит на меня, и я повторяю: – Полностью доверяю.
– Вот и славно. Тогда сейчас я оденусь, и ты меня отведешь в бар для лесорубов.
Мое сердце замирает и снова возвращается к жизни, когда я выпрямляюсь на стуле.
– Мы вот так просто помирились?
Она кивает.
– Да, так просто, – сглотнув, она добавляет: – Я люблю тебя. Нам не нужно начинать все сначала. Я напортачила, ты тоже. Уверена, в будущем у нас еще много разных ссор.
Она вытаскивает из чемодана джинсы, свитер и белье и разворачивается, чтобы пойти в ванную переодеться. Я и сам не заметил, как поднялся и пересек комнату.
– Не одевайся.
Остановившись на полпути, Харлоу облокачивается о стену. Я медленно подхожу к ней, и последние несколько шагов тянутся почти вечность. Я вижу, как на ее горле бьется пульс.
– Финн, – она запрокидывает голову, наблюдая за мной, когда я подхожу ближе и останавливаясь буквально в паре дюймов от нее.
– Ты любишь меня? – я протягиваю руку к поясу ее халата.
– Конечно, люблю, идиот, – она облизывается и снова прикусывает нижнюю губу, потому что она чертовски знает, что от этого я становлюсь твердым. – Я тебе это уже говорила. Думаешь, это пройдет за несколько дней, как временная татушка?
Смеясь, я наклоняюсь, чтобы отодвинуть полу халата и поцеловать ее ключицу. Она пахнет шампунем и легким ароматом, который я не смогу забыть и через миллион лет: как жимолость и нагретый солнцем камень, как Харлоу, как моя.
Я развязываю пояс и раскрываю ее халат, застонав от вида ее голой кожи, золотистой и гладкой.
Ее глаза закрываются, и она хрипло стонет, когда я провожу рукой от бедра до груди и обратно, притягивая ее к себе.
– Прости меня, – говорю я, чувствуя тепло кожи ее шеи. – Я так рад, что мы не начинаем все заново, но я все равно хочу тебе это сказать. Прости, что я молча уехал из города. Прости, что вчера не поговорил с тобой. И я просто чертовски сожалею, что не позвонил тебе узнать, не забеременели мы.
Она немного отталкивает меня, чтобы видеть мое лицо.
– «Мы»?
– Блять, Харлоу. Ты бы не осталась одна.
Смеясь, она согласно кивает.
– И ты меня прости.
– Малышка, это были самые жалкие гребанные две недели.
Она замолкает, прижавшись лицом к моей шее. Спустя пару секунд она икает и молча кивает, и я понимаю… она плачет.
Немного отодвинувшись, я беру ее лицо в ладони.
– Эй… Не надо. Я…
– Я думала, между нами все кончено, – говорит она. Я вытираю большими пальцами ее слезы. – На лодке. Решила, ты меня бросил. И я не знала, как смогу это пережить. Я никогда такого не испытывала.
– Я не смог бы тебя бросить.
– Но ты уехал, помнишь? – она смотрит на меня, и еще две слезинки катятся по ее щекам. – Ты взял и уехал, не захотел со мной говорить, и я испугалась, ведь с тобой я поняла, что ты мой единственный.
В моей груди что-то сжимается, я быстро стаскиваю с себя футболку и снова притягиваю ее к себе. Мне нужно почувствовать ее кожа к коже, чтобы мое сердце было как можно ближе к ней. Поведя плечами, она снимает халат и прижимается к моему жару, обняв меня за шею.
Все в Харлоу видят силу, с которой сложно не считаться. Но уязвимая Харлоу открылась только мне. Она только что сказала, что чувствует, и со мной было то же самое – я нашел свою девочку, и больше не хочу портить с ней отношения.
– Мы все будем обсуждать, – уверяет она, прижимаясь губами к моему плечу. – И ты больше никогда молча не уедешь от меня. Обещай мне.
– Обещаю, – я слегка прикасаюсь к ее губам. Я хотел, чтобы эти мягкие нежные прикосновения были залогом обещания, но она приоткрывает рот, и из нее вырывается звук, смесь рыдания и стона, и, блять, это, самые сексуальные звуки в мире, которые я заставил ее издавать, это так неукротимо.
В то же мгновение ее язычок скользит по моим губам, зубам, языку, и ее легкие умоляющие звуки заполняют мою голову. Она опускает руки вниз по моему телу, прижимает ладонь к передней части джинсов, я и так уже возбужден, но от ее прикосновения становлюсь каменно-твердым, нуждаясь в ней и ощущая, будто у меня под кожей уже горит огонь.
Она расстегивает все пуговицы, запускает руку мне в боксеры и, сдавленно вздохнув, оборачивает руку вокруг моего члена. Мне нужно, чтобы эти чертовы джинсы были у меня на щиколотках, а ее ноги вокруг моей талии.
Нужна ее кожа, ее звуки и отрывистое дыхание на моей шее. Мне необходим ее вкус на моем языке и…
– Я теперь на таблетках, – говорит она между дикими посасывающими поцелуями. – Я начала их принимать с того дня, как начались месячные.
– Твою мать, – застонал я. – Это самые лучшие слова в мире.
Она смеется, спуская мои джинсы, и я скидываю их вместе с обувью и прижимаю ее к стене.
– В следующий раз я буду медленнее, – говорю я и кладу руку ей между ног. Провожу пальцем по клитору, потом ниже, по ее невероятной влажности. Ебать. – Позже мы оба насладимся, но сейчас просто…
– Замолчи, – на сдавленном выдохе говорит она. – Я знаю.
Я приподнимаю ее и оборачиваю ее ноги вокруг себя, она, не двигаясь, наблюдает, как я опускаю между нами руку и трусь об нее головкой. Вверх и вниз, едва входя – блять, блять – и выходя.
– Смотри на нас.
Она резко задерживает дыхание.
– Я смотрю.
Легкое движение ее тела, и вхожу и выхожу из ее тела с мучительным блаженством. Мои руки дрожат от того, как сильно я хочу вонзаться в нее, но она неправильно понимает мои действия.
