Изнанка мести (СИ) - Великанова Наталия Александровна (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Ещё шесть тысяч съедал транспорт. Вика принялась ходить пешком вместо езды на троллейбусе, но от электрички отказаться не могла. Если на своей станции она тайными ходами запрыгивала на платформу, то на вокзале у неё такой возможности не было. Да и скакать в юбке было нереально. Пришлось купить проездной – две с половиной тысячи. Как она не экономила, на еду уходило пять тысяч в месяц. Постоянными гостями на столе стали овсянка на воде и макароны. Сладости не покупала ни в каком виде. Безумно скучала по фруктам и овощам, но позволяла себе не больше яблока в день.
На декоративную косметику не тратилась, но без шампуня ведь не останешься? Она даже подумала подстричь волосы – как-то читала, что на короткие уходит гораздо меньше моющего средства. Но решиться на это было выше её сил. Просто купила наидешевейший шампунь и ополаскиватель. Воду Вика носила из колодца, для мытья головы она подходила прекрасно – локоны блестели и легко расчесывались. Мыло, порошок – стирка проходила вручную. С содроганием Вика представляла, что ей никогда не вернуть всего, что она у Ольги заняла. А ещё надо было платить за свет, хотелось деньги на телефон положить. Про походы по магазинам, покупку одежды, красок – даже не мечтала. Как она могла быть такой расточительной прежде? Её белье стоило порой раза в четыре больше, чем нынешняя зарплата. Не дай Бог заболеть – денег на лекарства не было. А ей просто необходимо было купить новую обувь. Высоченные каблуки, которые она так любила, подходили только для машины. В электричках, где приходилось стоять по сорок минут, на скользких дорогах и заледенелых улицах они превратились в орудие пытки.
Надвигалась зима: приближалась неумолимо, как тяжелые снежные тучи, как северный ветер. Дни стали короткими, а ночи бесконечными. Вика затемно выходила из дома и брела до станции под проливным дождем, пронизывающим ветром или холодным листопадом. Она всё ждала, когда же сонное отупение покинет её, случится чудо, и она превратится в прежнюю, самоуверенную Вику.
Этого не происходило. Наоборот, общая нервозность только повергала в омут отчаяния. Конец года был ознаменован падением курса рубля, ожиданиями дефолта, лихорадочными попытками горожан скупить всё что можно и нельзя, ростом напряжения: люди на улицах и в транспорте превратились во взрывоопасных монстров. Вику не отпускало беспокойство, хотя на работе она, кажется, была на хорошем счету.
Если изначально её приняли на ставку секретаря, то уже в ноябре – повысили. В первые дни в её задачи входило встречать покупателей в салоне (здесь их называли – гости), улыбаться, здороваться и отвечать на телефонные звонки. Наипростейшая скучная работа, но именно за неё платили деньги, поэтому Вика не снимала улыбку с лица никогда. Она оставалась неизменно приветливой, дружелюбной и старалась решать все проблемы, с которыми могли столкнуться клиенты. Её новой начальнице Пудовкиной Наталье Николаевне, главному офис-менеджеру (что за смешное название должности?!), это, видимо, понравилось, и уже через месяц она порекомендовала её в приемную директора, когда с его секретарем вышел то ли конфликт, то ли недопонимание, о котором все шушукались по закоулкам, но обсуждать не разрешалось. Вика и знать не хотела, что произошло. Ей до чертиков надоели сплетни.
На новом месте работа была ещё проще. По прошлому опыту Вика знала, что самое главное – это слушать руководителя, соглашаться, немедленно исполнять и соблюдать субординацию.
Её шеф, Игорь Евгеньевич Кох, был высок, худ и нескладен. Обладал грозным взглядом, но не был лишен чувства юмора и толики доброты. Он неизменно звал её Викулей, засыпал работой, просил прийти пораньше, а уйти попозже. Однако хвалил за хорошо проделанную работу, отдавал понятные распоряжения и, что самое главное, ни разу не наорал и не задержал зарплату. Вика это очень ценила, поэтому с готовностью исполняла все поручения.
В середине месяца в салоне стали поговаривать о сокращениях и о снижении расходов на персонал. Вика стала экономить на отоплении и уменьшила вечерние порции, откладывая немного денег про запас.
Семнадцатого ноября выпал снег, белый покров спрятал грязь и вроде бы создал впечатление обновления. Вот только в душе и мозгах Вики ничего не изменилось. «Что нужно тебе для счастья?» – спрашивала она себя и не хотела слышать ответ. Апатия накрыла сонным одеялом, замедлила движения. Приближался новый год и Викино двадцатилетие. Она ничего от них не ждала. Ела, спала, ходила на работу. Очень редко рисовала.
«Выжить». Неужели одно единственное слово превратилось в девиз всей жизни?
День Викиного двадцатилетия приходился на вторник. Кроме общей паршивости, она могла вспомнить о нём только спазмы в животе, которые мучили её и в офисе, и в пути, и дома. Месячные. Вечером приехала Ольга, они вставили в допотопный видеомагнитофон «Служебный роман». Завернулись в пледы и одеяла, пригрелись у печки. Пили горячее какао и откусывали колбасный сыр прямо от одного куска.
А потом случилась корпоративная вечеринка. И всё стало еще хуже.
Вика бы с удовольствием пропустила это мероприятие, но оно было бесчеловечной «обязаловкой». Тащиться куда-то после работы, улыбаться, веселиться, пить шампанское, наряжаться – Вика совсем не хотела. А потом ещё возвращаться домой ночью, озираясь в страхе встретить каких-нибудь проходимцев, пряча колени и щёки от укусов мороза. Что могло быть отвратительнее? Кроме того, праздник должен был состояться тридцатого декабря, а тридцать первого предстоял трудовой день. Конечно, это бесило! Но работа была работой. Она была нужна Вике неимоверно: регулярная зарплата давала возможность не пойти по миру, поэтому Вика прикусила язык и засунула приглашение в сумочку.
Собираясь и настраивая себя, Вика решила, что не задержится дольше обязательной официальной части, если, конечно, не возникнет веских на то оснований. «Многообещающего флирта, например», – усмехнулась сама над собой и фыркнула. Ребята из салона обращали на неё внимание, Вика это видела, но до сих пор ни один ей не приглянулся. Сердце безмолвствовало.
Вика вздохнула и натянула платье. Оно было из старых запасов. Помнится, когда купила его – понравился глубокий вырез. Потом, правда, одела всего раз, так как черный цвет казался слишком мрачным для веселых дозамужних тусовок. Гладкий бархат подчеркивал талию, облегал бедра и нежно струился до колен. Маленькие рукавчики прикрывали плечи. Пройма очень красиво обрисовывала грудь, открывая ее почти до сосочков. Сейчас это казалось некоторым перегибом, но другого варианта не было. Из всех нарядов только это платье более-менее подходило: цвет, длина, закрытые плечи. Она сумеет поставить на место нахалов, посмевших разглядывать её декольте.
Чтобы отвлечь внимание от груди, Вика украсила пробор стеклянной капелькой насыщенного синего цвета, делающий её похожей на восточную принцессу, ярко накрасила глаза и пробежалась блеском по губам. Убрала волосы в изысканный узел, расчесав их на прямой пробор. Что ж, получилось очень мило. Она прекрасна, но холодна и одинока, подобно Памиру.
Вечеринка проходила в огромном пространстве бывшего игорного клуба, а ныне – развлекательном комплексе в самом центре города. На роскошном банкете – наглядном символе демонстрации могущества и успеха компании – присутствовали работники из всех салонов. Вика подумала, что все здесь устроено намеренно, чтобы показать работникам и гостям, что ни топающий по стране кризис, ни западные санкции не страшны крепкому бизнесу.
Зал был оформлен красиво, но на вкус Вики вычурно.
С блеском и роскошью убранства соперничали ослепительные драгоценности бухгалтеров, вечерние платья консультанток, профессиональные улыбки продажников и безупречные костюмы руководителей. Смех и разговор не прерывался, даже когда работники замирали, позируя фотографам.
Вечер состоял из двух частей: скромного фуршета в ожидании сбора приглашенных и самого банкета, назначенного на семь вечера и безусловного для посещения всеми сотрудниками. Вика постаралась прийти к самому началу официальной, второй части, чтобы не утомлять себя долгим общением («Ну какая из нее собеседница»?). Предъявила приглашение, отметила у охраны присутствие, проскользнула через полупустой уже холл, вошла в зал, улыбнулась девчонкам из отдела снабжения и двинулась к столу номер девять, отмеченному в её карточке.
