И в горе, и в радости - Кочелаева Наталия Александровна (полные книги .TXT) 📗
— Не искал, признаюсь, — со вздохом ответил Владимир Дмитриевич. — Не ругай меня за это. Я же не детектив, не сыщик из романа… Но если тебе нужна помощь… Как говорил Кнуров из «Бесприданницы» — для меня невозможного мало… И ожерелье меня интересует. Оно у тебя?
— Нет. Твой отец отдал его мне, это правда. Но я приняла его за безделушку. Оно не выглядело золотым, и камни тоже не смотрелись драгоценными. Я думала, что оно очень старое… И долго хранила. Когда Кире исполнилось двенадцать, я отдала его ей. Не знаю, где оно сейчас. Вряд ли она его потеряла. Скорее всего, припрятала куда-нибудь.
— Ладно, черт с ним. Скажи, как я могу тебе помочь?
— Вот слушай…
Чаю они напились «до седьмой тоски». Когда седьмая тоска подступила, ее развеяла вернувшаяся из храма Галина. Ей был представлен новоявленный братец, рассказана история о хитрой девчонке, пытавшейся поймать выгодного жениха «на беременность». Галина поплакала, выпила корвалола, подержалась, не без того, за голову и за сердце. Но она-то была крепкая баба, деревенской закалки! Ее такими мелочами не проймешь! Главное — найти девочку, а уж чья она дочь — не суть важно. И брату Галина обрадовалась.
— А я ж тебе на могилку цветочки носила! — повторяла она постоянно, отчего Владимир каждый раз несколько спадал с лица и отмахивался.
Дня, целого дня оказалось мало для разговоров. Впереди ждали дела.
— Если адрес точный и номер машины правильный — мои ребята на него сегодня же выйдут, — заверил Александру новообретенный братец.
— Хорошо, хорошо. Смотри только, чтоб твои чичисбеи не перестарались. Пусть только расскажет, где взял кольцо и где Кира!
— Не учи, сам знаю…
ГЛАВА 33
Сегодня Косте Серову на собственной шкуре пришлось изведать популярное выражение «Судьба играет человеком». Еще утром он был здоров (только слегка страдал похмельем, но это ничего), богат и счастлив. Небольшой доход, полученный от продажи доставшейся на халяву драгоценности, оказался хорошим подспорьем Костиному бюджету. Бюджет порядком хромал — Костя любил казино, виски и манекенщиц. Доходов для удовлетворения всех этих невинных страстишек не хватало. Серов не стал бы избегать и незаконных способов приобретения денег, но в бандиты его не принимали, а воровать он боялся. Костя с детства не любил, чтоб его били, и с возрастом, надо отметить, его вкусы не переменились. В сущности, Костя был трус, но ни за что не признался бы в этом даже самому себе.
Когда его отправили «на дело» — вернее, когда его взял с собой в поселок Болотное Игорь, настоящий крутой боевик, Костя испугался и обрадовался. Он понимал, что убивать ему никого не придется. Просто не доверят. Так, подай-принеси… Есть шанс почувствовать себя крутым, не замаравшись кровью… Все так и вышло. На Костину долю выпало отнести жмуриков в укромное местечко, а так их даже бензином поливал Игорь! Куш обломился хороший, да еще Серов, пока напарник не видел, стащил с пальца у застреленной девчонки колечко. Непростое колечко.
Ночью его, правда, мучили кошмары. Снилось, что покойница идет к нему, вытянув длинные синие руки (с пальцев капает вода), и говорит: «Зачем перстенек стибрил? Отдай колечко, отдай немедленно!» Костя вопил так, что перебудил соседей.
Но утром, при свете, страхи показались смешными. Костя уговорил старую учительницу литературы, Анну Егоровну, сходить вместе с ним и отнести колечко в скупку. На безделушку поставили неплохую цену… Все бы хорошо, но Костю одолевали невнятные и недобрые предчувствия… Покойница, понятно, за колечком не придет, но не заинтересуется ли им кто-нибудь из мира живых, такой небезразличный?
И вот к вечеру понедельника Костины опасения подтвердились. Он вчера гулял долго, был в казино, крепко поддал, соблазнившись на бесплатные напитки, и весь понедельник прохворал. Голова не болела, но гудела потихоньку, а уж к вечеру, когда все должно бы и пройти, такая мутота накатила — хоть ложись и помирай. Костя решил сегодня никуда не ездить, лечь в постель, неторопливо потягивать минералку и смотреть телевизор. Футбольный матч там, боевичок какой-нибудь — а потом баиньки.
Но Косте не удалось узнать, как «Локомотив» сыграет с венским «Рапидом», не удалось полюбоваться на знаменитые «венские кружева» иностранной команды. У дверей квартиры его поджидали двое, и Серов сразу понял — от этих добра не жди!
Костя Серов даже не пытался рыпаться. Если тебе под ребра сразу тычут холодное дуло пистолета, то желание изображать супермена бесследно испаряется даже у храбрецов. А Костя излишком храбрости не страдал, потому пошел с незнакомцами кротко, как овечка. Его, как овцу же, как кавказскую пленницу, уложили на заднее сиденье и надели на физиономию холщовый мешок. В мешке было душновато и воняло ботвой, но Серов мешка не снимал. Потому что любил жизнь и надеялся хоть еще немного ей порадоваться. Пусть даже с мешком на голове. Какой идиот придумал, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях? Ничего он не понимал, этот храбрый философ, ей-богу!
Привезли куда-то — куда, Костя не понял. Воздух стал посвежее и попрохладнее. Значит, за город. Вода шумит… Неужели утопят? Ноги в тазик с цементом, и прости-прощай, Костенька! Но нет — ведут куда-то по лестнице.
Мешок с головы содрали. Костя некоторое время шумно отдувался, потом смог рассмотреть, куда привезли. Казенный кабинет, как у небольшого начальника. За облупленным столом сидит мужик. Среднего роста, не выше Кости, сам худой, щеки впалые. А глаза у мужика ску-учные такие, что сразу хочется заснуть. Или уж просто — лечь да помереть.
— Ну-с, Серов Константин Богданович, 1982 года рождения, — с ходу выдал мужик. — Что вы можете нам сказать по существу дела?
— Какого такого дела? — промямлил Костя. Он прекрасно знал, что рыльце у него в пуху, по решил тянуть резину до последнего. И идти в глухую несознанку!
— Такого дела, — скучно вымолвил мужик. — Колечко-то где взял? Которое в «Белую лилию» снес? За которое ты сегодня утром денежки получил? Ну давай, пой, птичка, пой. Не стыдись!
— Это недоразумение! — фальшиво рассмеялся Серов. — Колечко же не мое! Я просто сопровождал его хозяйку, Анну Егоровну Панькину, в магазин. Она пожилой человек, она моя учительница литературы. И русского языка, между прочим. Попросила подвезти — я и подвез. Это ее кольцо, и деньги она получила! А у меня денег нет!
Это была неправда. Деньги у Костика наличествовали, и лежали они в бумажнике, а бумажник — в борсеточке. Проверить это ничего не стоило. Но вряд ли купюры помечены… Быть того не может!
— Какой благородный мальчик! — пришел в экзальтацию скучный мужик. — Помогает одиноким старушкам! Это, наверное, тимуровец! Слушай, Тимур, а где твоя команда?
На этот вопрос Костя не знал, как отвечать, потому промолчал.
— Так вот, тимуровец яйцеголовый, не засирай мне мозги. У твоей старенькой учительницы отроду ничего дороже долбаной указки не водилось. Ты уж меня извини, но мы живем в России, и учителя здесь — не самые обеспеченные люди…
— Так фамильное! — обрадовался Костя невесть чему. — Ей от мамы досталось, а той от ее мамы…
— А той от чертовой матери, — услужливо подсказал мужик. — Константин Богданович, хреновый из вас романист. Нет у Анны Егоровны никакого фамильного перстня и не было никогда. Мы с ней уже поговорили, будьте уверены. И она указала нам на вас, дорогой вы мой! Так что давайте излагайте истину. Правду говорить легко и приятно. И не играйте в партизана. А то мне придется поиграть в гестаповца!
Это была угроза. Это явно была угроза, и намекал он на физические пытки, каким Костя Серов может подвергнуться.
— Не надо… в гестаповца, — голосом умирающего лебедя произнес Костя. — Я вам все расскажу. Только вы должны мне обещать, что никто больше об этом не узнает… Тайну… Программа защиты свидетелей! — припомнил Костя нужное словосочетание.
— Ну-у, милый, это ты далеко зашел. Я тебе что могу гарантировать? Что в случае честного и искреннего рассказа ты выйдешь отсюда живым. И даже на своих ногах. А все остальное в руках Божьих. Не могу ж я к тебе телохранителя приставить? Впрочем, ежели пожелаешь, могу обеспечить тюремное заключение. Так сказать, в качестве защиты от внешних врагов.