Голос сердца (ЛП) - Райан Шэри Дж. (книги хорошего качества .TXT) 📗

ЭйДжей прочищает горло, когда понимает смысл моего взгляда, и сжимает руку Тори немного крепче. Шарлотта, которая, должно быть, заметила мой взгляд, подходит ко мне и берет мою руку в свою. По мере приближения к палате Ари, я сжимаю руку Шарлотты. Прошла всего неделя, но ее кожа значительно бледнее, чем была в прошлый раз, а скулы стали более заметными. В темноте ее волосы словно светятся, и она выглядит так... она умирает. В течение последних нескольких недель она выглядела, как умирающая, но сегодня… я не уверен, будет ли возможен следующий визит.

— Привет, — говорит она слабо, волнение сквозит в ее тихом голосе. — Как моя маленькая девочка поживает в свой день рождения?

Олив, как всегда самая бесстрашная из нас, лезет прямо на ее кровать и уютно устраивается у нее под мышкой.

— Я чувствую себя сегодня настолько старой, — снова говорит Олив. — Ты можешь поверить, что мне уже семь лет? Это как, — она считает свои пальцы, — еще три года до десяти. Я имею в виду, что скоро буду уже за рулем, что очень хорошо, потому что смогу навещать тебя, когда захочу, — и вот так, по каждой крупице я понимаю, что Олив всего семь, и она не может понять всю сложность ситуации, как я думал раньше.

Ари борется за то, чтобы хотя бы поднять руку, и проводит своими пальцами через волосы Олив.

— Ты знаешь, как я счастлива, что встретила тебя? — говорит ей Ари.

— Да, я довольно хорошенькая, — шутит Олив.

—У меня есть кое-что для тебя, — говорит Ари, затем тянется к прикроватной тумбочке, чтобы взять небольшой подарок.

— Что это? — взволновано спрашивает Олив, широко открыв глаза.

Ари дарит ей слабую улыбку и наблюдает, как Олив со слезами открывает подарок. Она открывает коробку и вытаскивает старомодный большой толстый золотой ключ. Мне интересно, что это, но уверен, что Ари не просто так дарит его.

— Это действительно круто, — говорит Олив, любуясь им с обеих сторон. — Что он открывает?

— Однажды твой папа покажет тебе, но сейчас это секрет. Так что, сейчас я нуждаюсь в том, чтобы ты взяла этот ключ и хранила его, потому что ты единственная, кому разрешено хранить его.

— Это магия? — спрашивает она, совершенно очарованная словами Ари.

— Возможно, — отвечает Ари, с трудом смеясь. — Это примиряет людей и сохраняет их, навеки окруженными любовью.

Олив бросается с объятиями на шею Ари и целует ее в щеку. Я смотрю на Ари вопросительно, интересно, поделится ли она со мной этим магическим объяснением, поскольку знаю, что Олив будет спрашивать, что ключ открывает, до тех пор, пока я не умру.

— Увидишь, — одними губами отвечает на мой немой вопрос Ари.

Полчаса, наполненные банальным «ты умираешь» в виде шуток, тортом и сочувствующими взглядами, и теперь Шарлотта предлагает дать Ари отдохнуть. Она забирает девочек, а ЭйДжей с Тори уходят за ними после множества прощаний, оставив меня стоять здесь, глядя на Ари.

Теперь мы только вдвоем в палате, и я ничего не могу поделать с болью, пронзающей мою грудь сейчас. Я могу просто сидеть здесь, веря в то, что она на самом деле не умирает, но на самом деле я даже не могу смотреть на нее, ведь ее состояние ухудшается с каждой секундой. Я не могу больше обманываться на этот счет.

Слабая улыбка появляется на сухих губах Ари.

— Это правда? — спрашиваю я.

— Ты никогда не знаешь этого наверняка, — вздыхает она. — Чудеса случаются, — я могу только предположить, что она пытается убедить себя, но так же, как я не могу лгать себе, думаю, что это так же и для нее.

Слезы заполняют ее затуманенные глаза, и она смотрит сквозь меня, как если бы я был окном. Все думают, что она разлетелась на миллионы кусочков, и нет никакого способа собрать их воедино снова. Это первый раз, когда я вижу тень страха на ее лице, она дополняет печаль и грусть.

— Я думаю, теперь можно сказать, что я умираю от разбитого сердца.

Ее слова… это не смешно, это обидно. Я не знаю, может быть, в них заложен двойной смысл, но ощущаю себя виноватым, потому что я должен был поступить по-другому, я просто не уверен, как.

— Я думал, что сердце Элли должно было прожить дольше, когда встретил тебя, — говорю я ей.

— Наши сердца определяют наши пути, расстояния, которые нам нужно преодолеть, направление и продолжительность нашей жизни, — говорит она.

Она тянется ко мне, и я делаю пару шагов к ее постели, протягивая ей свою руку. Она кладет ее на грудь, на ее сердце. Я чувствую его ритм под моей ладонью и толстый шрам, тянущийся по почти голой груди. Оно бьется медленнее, чем я запомнил в последний раз, когда положил руку на ее грудь несколько месяцев назад.

— Мне жаль, — говорю я ей.

— Мы оба знаем, что это сердце Элли, и оба знаем, что именно поэтому мы встретились, но ты так и не понял, что иногда наши сердца могут выходить за границы нашего тела.

Я морщу лоб и наклоняю голову немного в сторону, ожидая продолжения.

— Что ты имеешь в виду?

— Олив — истинное сердце Элли, — объясняет она. — Олив — часть Элли. Она передаст ее своим собственным детям, которые будут иметь своих собственных детей, и сердце Элли будет жить вечно. Олив и есть сердце Элли. Она получила сердце, которое никогда не перестанет биться.

Ее слова похожи на руки, которые касаются моей груди, чтобы забрать всю боль из моего сердца. Все эти годы я следовал за последней живой частицей Элли, даже не понимая, что ее частица навсегда осталась со мной.

— Я понял, — говорю я.

— Хантер, — говорит Ари, закрывая глаза на длительное мгновение. — Я люблю тебя за то, что ты стал частью моей жизни, и за то, что ты до сих пор со мной, хотя я просила тебя не делать этого.

— Я люблю…

— Нет, — перебивает меня она. — Мне не нужно этого слышать. Я не хочу это слышать. У тебя не было шанса влюбиться в меня. Я не дала тебе этот шанс, и я рада этому, потому что не предназначена для тебя.

— Тогда как ты можешь говорить, что любишь меня? — спрашиваю я.

— Когда у тебя нет времени, ты проживаешь его быстро, ты любишь сильнее, ставишь на кон все, зная, что завтра можешь проснуться ни с чем… или не проснуться вообще.

— Ты права, — говорю я, убирая прядь волос с ее лица. — Ари. Спасибо тебе за заботу о ее сердце, ты защищала его и лечила, как будто оно было твоим самым ценным подарком. Твои письма помогли мне пережить те годы… они поддерживали меня, давая осознание того, как повезло сердцу Элли.

— Парень, звучит так, будто ты прощаешься, — говорит она, взяв меня за руку и обвивая свои пальцы вокруг моих, пока ее взгляд прожигает меня. — Меня не волнует, как долго ты будешь стоять здесь. Я все равно не умру перед тобой, — мы оба смеемся, и она отпускает мою руку. — Так я смогу умереть спокойно.

Моя челюсть болит от того, как сильно я сжимаю зубы, чтобы удержать в себе любой намек на эмоции. Я должен быть сильным для нее, по крайней мере, таким же сильным, как она, прощаясь со мной.

— Ари…

— Скажи это, Хантер, — говорит она, ее голос слабее в этот раз.

Я делаю большой глоток воздуха и позволяю словам вырваться наружу подобно забвению:

— До свидания, Ари.

Я слышу ее прерывистое дыхание, когда она крепко вжимает голову в подушку, слегка прикрыв глаза. Я по-прежнему стою возле ее кровати, пристально наблюдая за ней, ожидая чего-то.

— Я все еще не собираюсь умирать у тебя на глазах, — шепчет она сквозь слегка приоткрытые губы.

Я закрываю глаза, выпуская воздух, который задержал в легких, и отпускаю ее руку. Затем поворачиваюсь и выхожу из палаты. То, что я никогда не увижу ее снова, трудно осознать, и я заставляю себя не оборачиваться. Время, когда ее сердце остановится, станет концом этой главы моей жизни.

ГЛАВА 20

ЯНВАРЬ