Пугливая (ЛП) - Сен-Жермен Лили (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Но я должен держать себя в руках, не пить и пахать как лошадь, потому что уже на следующей неделе стану отцом. Предполагаемая дата стимуляции родов у Кэсси надвигается на нас словно Рождество.
Только я собираюсь позвонить Пайку и спросить, где, блядь, его носит, как вдруг раздается стук в дверь. Я открываю её, ожидая увидеть на крыльце Пайка, но вместо него там стоит очень мрачный Крис Маккалистер. Коричневая полицейская форма придает ему официальный вид.
— Крис, — говорю я, пошире распахивая перед ним дверь. — Заходи, приятель. Как дела?
— Спасибо, — произносит он и, сняв шляпу, проходит мимо меня.
Мы оказываемся на кухне.
— Хочешь кофе? — спрашиваю я. — Кофейник еще тёплый.
Он отказывается, неуклюже нависая над противоположной стороной кухонного стола. Я наливаю себе кружку и удивляюсь, где Пайк.
— Все в порядке? — спрашиваю я.
Положив на стол шляпу, Крис достает из кармана лист бумаги и не спеша его разворачивает. Между нами повисает тягостное молчание.
— Что случилось? — уже резче спрашиваю я.
Крис придвигает ко мне листок бумаги.
— Твой последний тест на наркотики оказался положительным, — избегая моего взгляда, произносит он. — Я еще не говорил об этом шерифу Андерсону.
Шериф Андерсон был назначен на место Дэймона после того, как тот смылся из города, прихватив с собой удочки и рюкзак одежды и в торопливом телефонном звонке объяснив свой внезапный отъезд сильным стрессом. Шериф Андерсон — именно такой парень, которого ожидаешь увидеть на этой должности в городе, вроде нашего — с пунцовым от выпивки лицом, как правило, абсолютно бесполезный и считающий дни до своего выхода на пенсию.
Схватив со стола лист бумаги, я пробегаю глазами слова. В основном это непонятные мне коды и полицейская терминология, но на фоне всего остального резко выделяется фраза «ОПИАТЫ – ПОЛОЖИТЕЛЬНО».
— Это какая-то ошибка, — говорю я, чувствуя, как в груди нарастает ярость. — Я ничего не принимал. Да я даже гребаный аспирин не пью!
Я с грохотом ставлю чашку на стол, и на лист бумаги выплёскивается кофе. У меня под кожей закипает странное отчаяние, разъедая ее слой за слоем, словно кислота.
— Я перехватил его перед самой отправкой, — говорит Крис. — Знаю, что Кэсси не сегодня — завтра родит. Должно быть, это сильный стресс. Любой поймёт, если тебе понадобилось как-то снять напряжение.
Я смотрю на Криса, как на долбаного идиота.
— Я. Ничего. Не. Принимал.
Крис откашливается.
— Ну, я пришёл предупредить, чтобы ты уж точно ничего не принимал на следующей неделе. Как я уже сказал, я рано это обнаружил. Через неделю мы проведем повторный тест.
Я киваю.
— Если кто-нибудь об этом узнает, меня выгонят с работы, — добавляет Крис. — Я сделал это только потому, что на долю Кэсси и так уже выпало достаточно дерьма. Ей не нужно, чтобы тебя снова упекли в тюрьму, когда она вот-вот родит.
— Спасибо, приятель. Я очень это ценю.
Я стараюсь казаться благодарным, но я просто в бешенстве. Я совершенно точно ничего не принимал. Вся ирония в том, что мне впервые за много лет не нужно ничего принимать. У меня есть Кэсси.
— Мужик, говорю тебе, это ложный положительный результат, — настаиваю я. — Расскажи мне еще раз про всю ту хрень, которая может привести к появлению в крови опиатов.
Крис пожимает плечами.
— Ну, ложный положительный результат много что может дать. Например, таблетки от простуды и гриппа. Кэсси добавляет в выпечку мак? Если много съесть, то он тоже может показать опиаты.
— Как я уже сказал, я ничего не принимаю. Мак? Может быть. Дерьмо. Я спрошу у Кэсси, когда она вернется домой.
Крис с сомнением смотрит на меня.
— Чтобы получить такой высокий результат, тебе нужно было съесть несколько мешков этого мака.
У него на лице написано, что он мне не верит. Он думает, что я снова скатился до уровня моей семьи. И чтобы я ни сказал, его не переубедить.
— Если ты действительно ничего не принимал, может, тебе стоит вспомнить тех, с кем ты тусовался. Мне не впервой видеть, как кто-то подсыпает в пиво своему другу какую-нибудь дрянь. Возможно, твой брат?
— Я не пью никакого пива! — восклицаю я. — Я вообще ничего не пью! Я скучный автомеханик, который вот-вот станет отцом. И мой брат никогда в жизни бы такого не сделал. Здесь какая-то ошибка.
Крис забирает у меня листок бумаги, складывает его и сует в карман. Зажав шляпу между пальцами, он снова водружает ее на голову, этим безмолвным жестом давая мне понять, что разговор окончен.
— Если и на следующей неделе тест окажется положительным, — говорит он. — Я уже не смогу это замять. Проболтаешься кому-нибудь, что я ради тебя это скрыл, Бентли, и я тебя урою.
Облокотившись на раковину и закусив внутреннюю сторону щеки, я жду, пока Крис самостоятельно найдет дорогу на выход, и за ним захлопнется входная дверь. До меня доносится звук двигателя его машины, хруст гравия в том месте, где подъездная дорога переходит в шоссе, а затем я принимаюсь искать гребаные семена мака.
И не могу их найти.
Зато нахожу кое-что другое. Кучу пакетов с сильнодействующим снотворным, спрятанную у нас в спальне под половицей. Перевернув один из пакетов, я пробегаю по нему глазами в поисках их состава. Отыскав название препарата — опиат — я чувствую, как у меня леденеет кровь, затем аккуратно кладу таблетки обратно под половицу и сваливаю.
Что-то здесь не так.
Что-то здесь определенно не так.
***
Пайк мчит машину, как чертов дьявол, но я все равно опаздываю на приём. Кэсси уже пытается вскарабкаться на койку, и акушерка засовывает в нее пальцы.
Всё время, пока акушерка прощупывает мою девушку, я держу Кэсси за руку. Закончив, женщина снимает латексные перчатки и, бросив их в мусор, бомбардирует нас такими словами, как “мембраны” и “разрыв плодных оболочек”. Всё, что связано с рождением ребенка, так первобытно. Так сложно.
Но Кэсси, похоже, удовлетворилась заверениями в том, что она, по всей видимости, может разродиться в любую минуту, что шейка матки у нее мягкая, и что она уже кажется, немного расширенной.
По дороге домой она настаивает, чтобы мы прихватили в Макдональдсе гигантскую газировку, горячую картошку фри и два огромных двойных чизбургера. Я готов расправиться со всей этой едой тут же, как только она попадет к нам из МакАвто, но Кэсси хочет, чтобы мы поели дома на тарелках, как цивилизованные люди.
На самом деле, чем чаще я об этом задумываюсь, тем яснее понимаю, что Кэсси слишком настойчива относительно того, что мы едим и когда мы едим. Раньше я списывал это на беременность и на ее старательные попытки стать хорошей домохозяйкой, но после неожиданного заявления Криса, меня одолевает растущее чувство беспокойства.
Это, словно рак, с кровью растекается по моим конечностям, вокруг сердца, и к тому времени, как мы подъезжаем к дому, у меня уже идёт кругом голова.
Я начинаю вспоминать все те вечера, когда отключался прямо на диване, такой уставший, что мне даже не хватало сил добраться до кровати.
Просыпаясь каждое утро, я видел перед собой ласковое лицо Кэсси, которая смеялась надо мной из-за того, что я снова отрубился.
— Иди, вымой руки, — говорит Кэсси и, задев меня по бедру своим животом, забирает на кухню поднос с газировкой.
Я мою в ванной руки, и гляжу на себя в зеркало.
«Ты спятил, — думаю про себя я, — В тесте ошибка. У тебя чертова паранойя».
Вернувшись на кухню, я вижу, что стол уже накрыт. Ужин аккуратно разложен по тарелкам и стоит напротив наших мест, где мы обычно сидим. Я во главе стола, а Кэсси рядом со мной, с краю, прислонившись спиной к стене.
— Черт, — взяв со стола свою Колу, говорю я. — Я думал, что заказал Спрайт. Может, поменяемся?
Кэсси придвигает к себе свой Спрайт.
— Мне нельзя кофеин.
— А, — задумчиво произношу я.
